Я не ослышалась? Это точно говорит моя мама, которая лет с двенадцати вбивала мне в голову, что постель с мужчиной можно делить только после свадьбы?

Да, Макс оставался иногда у меня ночевать. Однажды родители об этом узнали, когда неожиданно решили вернуться поздним вечером с дня рождения. Но мы просто спали. Ничего большего.

Я, памятуя о нравоучениях, ещё в самом начале наших отношений сказала, что постель, только после свадьбы. Возможно, именно поэтому парень и сделал мне предложение уже через два месяца.

– Мам, мне хорошо с Максимом, а ему со мной, – отойдя от шока спокойно ответила я.

Помнится мама очень обрадовалась, когда Макс на семейном ужине сделал мне предложение. Что изменилось сейчас?

– Хорошо и люблю – немного разные понятия. Обдумай все ещё раз. Мы с папой примем любое твое решение. Не хочется, чтобы ты потом слезы лила. Не зря ведь в народе говорят: выйти замуж – не напасть, лишь бы замужем не пропасть.

Спорить с мамой не стала и молча кивнула, оставшись при своем мнении.

А из свадебного салона выходила довольной, несмотря на неприятный разговор.

Получилось освободиться даже раньше, чем думала. Еще успею забежать в супермаркет и приготовить вкусный ужин на двоих.

Папа Максима был так рад взявшемуся за ум сыну (прежде он был тем ещё "золотым мальчиком"), что подарил нам трёхкомнатную квартиру. Так сказать, чтобы было куда расширяться. Мы и не стали тянуть (в смысле решили съехаться). Месяцем раньше, месяцем позже. Проверим свои отношения бытом.

Купив все необходимое и даже больше (в свободное от учебы время подрабатываю визажистом и не могу пройти мимо магазина косметики), дошла до подъезда. Поднялась на лифте на седьмой этаж. Вставила ключ в замочную скважину и тихонечко прошмыгнула в квартиру. Жених часто ночами создавал сайты, поэтому днём после занятий отсыпался.

Вот только на этот раз все было не так. Из спальни доносилось ни сопение, ни храп, а сладострастные стоны.

Неужели Макс дал ключи другу-Женьке? Этот бабник вполне мог уговорить жениха. Только у него хватило бы наглости занять нашу спальню с широкой двуспальной кроватью.

Продолжая держать пакеты со свадебным платьем и продуктами в руках, не разуваясь, направилась к комнате.

Я ведь должна убедиться? Доверие доверием, но мало ли… телевизора насмотришься и не такой мнительной станешь.

Отворила дверь и застыла, чудом не выронив пакеты вслед за ухнувшим сердцем. Глаза запекло, но я запретила себе реветь. Только не сейчас. Только не здесь на виду у парочки, уже заметившей меня.

– Ты рано, – ничуть не смутившись произнес Максим, продолжая вколачиваться в подругу.

– Купила платье? Ааа, вижу, – Вика улыбнулась, являя два ряда ровных белоснежных зубов.

Понятно какие неотложные дела у нее появились, что она не смогла пойти со мной в свадебный салон. А ведь я считала ее подругой…

– Ты все ещё здесь? – вновь обратил на меня внимание жених. Бывший жених. – Вот только не надо здесь сырость разводить. Ты что думала, я все это время на сухом пайке сидеть буду? Если хочешь знать, я встречаться с тобой начал и предложение сделал только из-за того, что отец настоял. Хорошая партия и все такое. Идти наперекор себе дороже. Не хочу лишиться наследства.

Его слова били наотмашь, не щадя мои чувства.

Я впилась ногтями в ладони. Не доставлю им удовольствия лицезреть мои слезы. Они не достойны этого!

Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, ровно произнесла:

– Удачи!

После чего выбежала из квартиры, спустилась на несколько этажей по лестнице, напрочь забыв о лифте.

Предательские слезы все же застелили глаза, мешая видеть. И это чуть не сыграло со мной злую шутку. Я оступилась и чуть было не полетела вниз, в последнее мгновение успев ухватиться за перила.

Один их пакетов выскользнул из рук, со звонком приземлившись на площадке. Наверное, бутылка красного вина разбилась.

Да, точно. Вон рубиновая жидкость растеклась вокруг. Прямо как кровь.

Я нервно хмыкнула.

Из квартиры напротив выскочила бабулька. Взгляд ее зацепился за пакет и потёки.

– Вот ведь ироды безрукие, портят казённое имущество, – зло проворчала она. – А убирать кто это потом будет? Серафима Ивановна? А мне оно надо?

И тут она посмотрела на меня.

– Я все уберу! – поспешно сообщила я.

Кто-то боится пауков, кто-то тараканов, а я вот таких злых старушек, которые немощные только с виду, а на деле многим молодым фору дадут. А уж про злопамятность вообще молчу. Того и гляди проклянут ненароком.

В магию и мистику я не верила, но мало ли…

– Уберет она… – немного смягчившись, пробухтела Серафима Ивановна. – Сейчас ведро и тряпку принесу.

И скрылась за дверью.

Я же, вытерев слезы, спустилась вниз. Взгляд сразу зацепился за что-то золотистое в рубиновой луже. Присев на корточки и погрузив палец в жидкость, вытянула цепочку с кулоном. Мою. Целую. Не став забивать голову, как она здесь очутилась, спрятала в кармашке сумки и принялась вытаскивать крупные осколки стекла.

Почувствовав боль в пальце, зашипела, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.

Зазвонил телефон. На дисплее отразилось фото серьезного мужчины в костюме, а подпись снизу гласила "Свёкр".

Не хочу с ним разговаривать. Не хочу вообще ни с кем разговаривать, и уж тем более видеть. Оказаться бы сейчас подальше от всех, где меня никто не знает.

Туда, где нет мужчин.

Сморгнула крупную слезинку. Закрыла глаза, до боли стиснув кулаки.

Хватит реветь! Я должна благодарить Бога за то, что узнала обо всем до свадьбы, а не после. А подруга… В какой-то мере она мне тоже раскрыла глаза.

Кстати, о глазах… Почему у меня мир в мелкую крапинку? А ещё пол, застеленный ворсистым ковром, меняется местами с зеркальным потолком?

Стоп! Какой ковёр, какое зеркало на лестничной площадке?

Это было последним, о чем я подумала перед тем, как погрузиться во тьму.

Полина

– Мими, кого ты опять подобрала? – донёсся недовольный женский голос, разбудивший меня. Он звучал хрипло, словно его обладательница долгое время злоупотребляла табаком. – У нас весь штат укомплектован. Никаких больше сироток.

Послышался перестук каблучков.

– Я нашла эту девушку у нас в гостиной, когда возвращалась с кухни, – прозвучало виновато.

Обладательницей второго, мелодичного голоса, была явно молодая девушка.

Макс опять забыл выключить телевизор? Что за привычка смотреть его перед сном? И почему у меня так раскалывается голова?

– Как она сюда попала? Аида всегда вешает замок с встроенной магической защитой, когда заведение закрывается. И что за странное одеяние на ней? Впервые вижу такой эротический наряд. Но что-то в этом определенно есть. Только лохмотья нужно срезать.

Воспоминания лавинной обрушились на мою многострадальную голову. Я мгновенно распахнула глаза и встретилась с изучающим взглядом женщины. Не молода, но все ещё хороша собой.

– Ну, здравствуй, – протянула она деловито. – Кто ты? Откуда? Как сюда попала и с какой целью?

– Полина, – ответила на автомате и закашлялась. Во рту словно пустыня Сахара образовалась, а горло саднит.

Где я вообще? Последнее, что помню, – разбитая бутылка вина и старушка на лестничной площадке. Сейчас же я лежала на мягкой кровати в какой-то спальне со старинной мебелью.

Дом, в котором у нас с Максом квартира, не в бедном районе города, но и не в элитном.

– Выпей, – обладательница мелодичного голоса, поднесла к губам стакан воды. Я принялась жадно глотать жидкость, пока ёмкость не опустела.

– Где я? – говорить все ещё было тяжело, как и шевелиться. Я попробовала встать, но все мышцы в теле отозвались дикой болью.

– В доме лиры Розы, – с готовностью ответила молоденькая брюнетка с огромными зелёными глазищами, жирно подведенными черной подводкой.

Кто их так учил делать макияж? Так же только девушки лёгкого поведения красятся.