Желание быть рядом висит везде, над полями и цветами, пробирается в лес, и куда не заглянешь, оно чувствуется. Май заставляет всех искать себе спутника – может быть, даже на всю жизнь. В дикой природе с этим просто. Однако Полкан и Балтик привыкли думать. Они уже видели некоторое количество собак, и догадываются, как важно иметь хозяина. Но ведь бывают такие хозяева, к которым привязываться нельзя – до того они противные.

Всех людей Балтик делит на «хороших», «плохих» и «никаких» (это те, кого видно только издали и о ком ничего неизвестно). Безусловно, к хорошим людям тянет, например, Нестеров хороший. Только веревку забыть нельзя. А также несколько пинков в живот (Нестеров тогда сердился). Но дело даже не в веревке. Нестеров хороший, но он не всегда хочет общаться с ребятами, иногда их прогоняет. Кроме того, его часто вообще не видят. Как и других хороших людей. Они приходят и уходят, и неясно, к кому привязываться. Нужно ли это вообще?

Несколько дней они бегали по приморской тайге – недалеко от стоянки людей, и восхищались. Их позвали и опять посадили на веревку. Через день стали возвращаться к морю, чтобы наконец двинуться во Владивосток. Не вся команда участвует в охоте: Сыркин, к примеру, все это время просидел в каюте, разбирая математические формулы. Полкан с Балтиком их видели несколько раз – там не буквы, и даже не цифры, а какие-то причудливые закорючки, которым Сыркин дал очень сложные имена. Ребята думают, это все ненастоящие слова. Однако другие товарищи тоже иногда их называют. Сыркин прилежно ведет конспект, борется с задачами высокой сложности, поскольку они, скорее всего будут. Кроме него, никто в команде не думает о высшем образовании. Молодым морякам кажется невозможным слушать лекции в течение нескольких лет.

Май, где твои глаза? В блеске озер, в искристой росе? Где твои уста – в аромате полевых цветов, или в чаще, в изобилии сладких запахов? Май, ты разбудишь любого, кто может чувствовать; ты зовешь за собой, подгоняешь, бренчишь, и нет сил успокоиться. Май уходит и уносит за собою дыхание, присущее весне. Но зато остаются настоящие чувства.

Балтик вспомнил вдруг о маме.

«Где она? Может быть, мы ее здесь увидим?»

Балтику очень захотелось увидеть маму – хоть ненадолго, хоть на миг, но он никак не мог вспомнить, как она выглядит. Балтик бы ее узнал, окажись они с Полканом в Елизове.

Но сейчас перед ними совсем другое место. Владивосток огромен.

– Скоро пойдем на промысел. Надо бы парней пристроить, потому что… будет тесно, и к тому же, там им негде охотиться. Я пойду договорюсь. Балтфлот!

Капитан увел Балтика с собой, а Полкан остался в порту, под руководством комсорга Кости. У него тоже задумка была.

Выйдя из порта, Нестеров поднялся на холм. По склонам и на вершине стоит сиреневый сад – никто его не разводил, даже не присматривал за ним; сад поднялся сам собой, чтобы каждую весну цвести, чтоб смотреть всегда в сторону моря. Среди фиолетовых оттенков попадают более светлые, кремово-розовые кусты. Позади зарослей стоит маленький домик с почти новой дверью. Здесь располагается одна из портовых контор, где ведется учет. Фамилия сотрудника Дедок; он действительно пожилой, поэтому знакомые называют его не Дедок, а Дедка. В старых, еще дореволюционных штанах, в современной косоворотке и в очках Дедок ведет отчетность и вздыхает удовлетворенно.

В доме пахнет старой мебелью и чаем.

– Фил Геныч (Филипп Финогенович), список промысловой артели у вас?

– Какой список?

– Тот, что подается каждый год! Состав, фамилии, размер актов. Группа в этот раз будет та же, Иванова?

– Сереженька, я даже не знаю, где Иванов. Разве он уже не на промысле?

– Он с нами идет на промысел. Он отдает все документы в ГлавСнаб, но первичное заверение вы должны сделать. Он вам документы приносил?

– А что, должен был? – Дедок, похоже, все позабыл.

– Ладно, я его сегодня видел. Он сказал, что явится днем. Странно, что он мог не составить план. Он же дал соцобязательство.

– А может, и не дал, – задумчиво сказал Дедок и с интересом уставился на Балтика.

– Ого какой. Ты волка приручил?

– Не приручил, а обучил. И не волк это, а пес. Просто вид у него такой.

– Он с севера, что ли? – догадался Дедок. – Там они все здоровые. Злые как волки!

– Балтфлот – умный. Вот смотрите.

Сергей начал давать разные собачьи команды, и Балтик их четко выполнял. Теперь «Лежать» и «Сидеть» даже уже немного неинтересно. Сергей подумал, и говорит.

– Балтик, дай вон тот пенал. Тот, что на столе.

На столе много разных бумаг, а поверх них лежит пенал. Балтик аккуратно взял деревянную коробочку в зубы и отнес Нестерову.

– А теперь – принеси… Нет, сперва я положу. – Нестеров раскладывает на подоконнике мешочки с махоркой, некоторые просыпались. – Балтфлот, дай нам два кулька. Вот так они пахнут.

Балтик вдохнул махорку, чихнул, подошел к подоконнику и сжал зубами один кулечек (брать сразу два было неудобно). Он отнес Сергею сперва один кулек, потом второй и чихнул громко.

Дедок чуть со стула не упал.

– Прямо цирк!

– А еще мы умеем считать до десяти. Балтфлот, сколько пальцев я показываю? – Сергей выставил вперед большой, указательный и средний палец.

– Гав-гав-гав! – ответил Балтик.

– А теперь? – виден только большой.

– Гав!

– А здесь. – Все пальцы в кулаке.

Балтик молчит.

Сергей не удержался, и принялся обнимать его.

– Молодец. Умница. Все знаешь. Не можешь только говорить. Ну да что поделать. А у вас тут ремонт был?

На полу среди старых крашенных досок видны новенькие, из лиственницы. На них нет краски, и поэтому очень хорошо видны зубчатые узоры.

– Не, это просто провалилось. Зимой. Мне сделали из чего было. Ага, вон Иванов идет.

Сквозь сирень пробирается бригадир промысловой артели, очень высокий человек.

Он басом говорит.

– Серега?!

– Дмитро! – отвечает Нестеров. Они начинают обсуждать план, заполняют у Дедка бумаги.

Потом Нестеров повернулся к Балтику.

– Дружок, мы тут завозимся. Иди погуляй. Можешь Полкана проведать. Вечером приходите в порт. Не потеряетесь?

«Жалко, что ты говорить не можешь». – подумал он вслед.

Балтик вышел в сиреневый сад, погулял там немного – он уже видел несколько раз сирени, только не в таком количестве. Он прыгнул в заросли, потому что они зашуршали. Есть там дичь? Пока не видно. Сад уходит вниз, и вблизи от его края начинается новый сад, правда, не такой душистый. Внизу шумит порт и море. Балтик увидел дорогу, которая ведет во Владивосток. Они там еще не были с Полканом, но очень хотят сходить. Там столько домов… Наверное, даже можно заблудиться. Если дома идут на десятки и сотни верст, то одного обоняния не хватит. Надо запоминать дорогу, поскольку у людей напрямую спросить нельзя.

Балтик вспомнил слова капитана. Он постоял, подумал – и сказал:

– Почему же я не могу говорить?

Балтик сказал это – вслух. Да, он сказал. По-русски!

Но не на человеческом русском языке, а на языке Природы, которой дается тем, кого она сочтет достойным. Обычные средства для сбора информации – глаза, уши, носы – есть у всех зверей. Однако Природа позволяет обрести и Разум. Она не дарит его в готовом виде, она дает возможность развить его.

Не только людям, но и другим созданиям.

Прибежал довольный Полкан.

– Балтфлотыч! Ты освободился?

– Да.

– Что-нибудь было интересное?

– Едва ли. Я подавал капитану предметы – а перед этим демонстрировал элементы службы. Совершенно простые.

– А я в порту проводил реког… гносци… реко-гноси-ровку, обследовал большие партии товара. Вокруг были тысячи, миллионы запахов, а я – нашел! – тот, который был нужен. Некоторые ящики оказались без маркировки.

– Неужели контрабанда?

– По-видимому, да. Еще я искал нужные всем штуки в большой куче. Все нашел!

– А я тем временем развлекался. Как неудобно.

– Балтик, ты бы тоже все обнаружил. Но ты ведь был с капитаном, он дал тебе задание. И что он решил?