Литмир - Электронная Библиотека

И ждать бы ему, зверея от безделья и неизвестности, часов пять, а то и шесть, да погода пошла навстречу, небо в какие-то полчаса заволокло тучами, посыпался мелкий теплый, но противный и долгий дождик. И сразу стало темно и тоскливо, точно не июль на дворе, а конец сентября, когда последние теплые золотые деньки уходят навсегда именно так – с сыростью и мрачным завыванием ветра в голых ветках деревьев. Зато народ с дороги и ближайших к ней участков попрятался в дома, Илья вытащил из рюкзака ветровку, оделся и, накинув на голову капюшон, двинул к отцовскому дому. Шел, наученный зимними приключениями, задворками, места выбирал укромные, хоть, получив в союзники усилившийся дождь, мог и рискнуть, пробежать по улице и за несколько минут оказаться у нужного забора. Но предпочитал выжидать, перемещался короткими перебежками, прислушиваясь к окружающим звукам и осматриваясь после каждого рывка. Миновал один дом, второй, третий и оказался у гнуснопамятных деревянных развалин – ни за полгода, ни за последние двадцать лет ничего тут не изменилось. Помнившие лучшие времена забор и дом за ним потихоньку ветшали, а хозяйке было наплевать, не волновали ее развалины, махнула на них рукой и доживала свой век на обломках. Саму старую каргу, отцовскую соседку Илья, как и зимой, не видел, зато разглядел кое-что другое. У поворота на объездную дорогу, что проскочил минут десять назад, примостилась на обочине, примяв колесами бурьян, неприметная белая иномарка. Илья ухмыльнулся – точно день сурка, словно и не уезжала она отсюда с той зимней ночи, когда Хельма концерт устроила, и все псы поселковые ей вторили, за километр слышно было, или больше. Какой уж тут разговор, быть бы живу, удирать пришлось тогда со всех ног. Впрочем, нет, кое-что все же изменилось, он ошибся – здесь «нива» стояла, а иномарка парадный вход караулила, из нее тогда «комитетчики» вышли. Двое их было, а третий в бабкином доме отсиживался, еще всех собак перестрелять грозился, да ручонки коротки оказались, и сейчас эта машинка тут не зря пасется, с той стороны еще одна гостей поджидает.

– Никакой фантазии, – Илья примеривался к прыжку на забор, подпрыгнул пару раз и едва не скатился по мокрой траве в полную стоячей воды канаву. Передумал, решил пойти другим путем, благо забор держался на соплях, и отодвинуть пару штакетин труда не составило. Минута, две – и он на карачках вползает на чужую территорию, в ранних сырых сумерках и тумане пробирается между грядок с картошкой, на голову падают холодные тяжелые капли и колорадские жуки. Этой желто-полосатой тварью бабкин огород кишел, как кусок дохлятины опарышами, вредители чувствовали себя хорошо, весело плодились и размножались на заросших сорняками грядках, чему старуха препятствий не чинила. Покидала весной в землю семенную картошку и забыла о ней до осени, но рискует вместо урожая получить лишь начисто обглоданную ботву. Илья присел на корточки, огляделся – все спокойно, дождь усилился, понемногу переходит в ливень, тучи над головой и не собираются расходиться. Пока все просто отлично, остается надеяться, что дальше везение его не оставит, с отцом надо поговорить, и сегодня же, и немедленно уматывать тем же путем, что и пришел.

Последний десяток метров Илья проскочил на одном дыхании, добрался до деревянной, перекошенной набок домушки в углу бабкиного огорода, перевел дух, и скривился от смрада, валившего из-за тонких дощатых стенок. Зимой дышать тут было не в пример легче, хотя и тогда ощутимо пованивало, а летом от деревенского сортира разило за версту. Поэтому рядом с домиком Илья засиживаться не стал, прополз под жердями символической ограды между двумя участками и опрометью рванул к двухэтажному кирпичному строению напротив. Его маневр остался незамеченным – вольер «азиатки» у ворот, знать бы еще, открыт он, или Хельму заперли внутри. Илья перепрыгнул через клумбу, пересек газон и затаился на траве под окнами. Тихо так, что слышно, как по капюшону ветровки стучат капли дождя и доносит откуда-то со стороны тошнотный попсовый мотивчик. А в доме, похоже, и нет никого, вот сюрприз будет, если отца дома нет. И что тогда – ждать, мокнуть под дождем, и сколько: сутки? двое?

– Об этом я не подумал, – Илья, пригнувшись, пробежал под окнами, обогнул дом и оказался у крыльца, присел на корточки, всматриваясь в мутную дымку перед собой. Ворота закрыты, гараж, вроде, тоже, в бане темно, но дверь отсюда не видна, может, и есть там кто, как прошлой зимой в бабкином доме, например. А, может, и в отцовском сейчас парочка хорошо замотивированных юношей в штатском поджидает. Тренированных, заметим, юношей с хваткой бультерьера, чьи челюсти только пассатижами разжимать, и то, когда собачка уже дышать перестала. Хотя нет, вряд ли бы в этом случае Хельму у дома оставили, она бы этих бультерьеров… А так вон она, сидит себе, вернее, лежит в будке, только нос наружу высунула и, вроде, спит, или лень ей под дождь вылезать. А в доме по-прежнему тихо, и в окнах темно, словно спят все.

«В окно постучать или сразу в дверь?» – Илья, стараясь держаться подальше от вольера, в два прыжка оказался у зеленой изгороди, подпиравшей забор со стороны отцовского участка, пролез через кусты и присел на корточки, раздвинув ветки. Точно, не ошибся, день сурка в разгаре и конца-края ему не видно – здесь «нива», стоит, голубушка, чтоб тебя черти взяли. Нагло так стоит, проезд к воротам перегородив, всем своим видом показывает, кто тут хозяин, и этот хозяин свое получит, хоть тушку негодяя Кондратьева-младшего, хоть чучело, и ждать будет, сколько потребуется. Обострение, к гадалке не ходи, у них пару недель назад началось, когда в овраге труп коллеги обнаружили, осерчали не по-детски и ждут, караулы выставили, да только, как и прошлой зимой, дальше своего носа ни черта не видят…

За спиной послышались странные звуки – шелестела трава, и что-то мягко и тяжело падало на нее, ритмично и споро, Илья обернулся, но понять ничего не успел. Налетело огромное, белое, впечатало в ветки немаленькой массой и принялось тыкать в лицо холодным мокрым носом. И все в тишине, только слышно, как нечто жалобно поскуливает и скребет лапищами землю. Вот тебе и ленивая псина – учуяла издалека, налетела и с пол-оборота нейтрализовала «гостя», кто ее только научил так подлетать, вот уж как есть ужас на крыльях ночи…

– Тихо, тихо, – Илья отбивался от взволнованной Хельмы, отпихнул «азиатку», вместе с ней выбрался из кустов. И моментально вспомнив, на что способна голосистая псина, одной рукой сгреб ее за ошейник, а второй зажал собаке пасть. Хельма особо и не сопротивлялась, для порядка поворчала, покрутила лобастой башкой и побежала рядом с Ильей к бане. Дружно завернули за угол, Илья толкнул неплотно прикрытую дверь и ввалился вместе с собакой в предбанник, стянул с головы капюшон. Хельма немедленно воспользовалась свободой, тявкнула басовито и вскочила на задние лапы, норовя передними обнять блудного молодого хозяина.

– Да уйди ты! – прикрикнул на «азиатку» Илья, та послушалась, но пасть закрыть себе не давала, вертелась ужом, прятала голову, не забывая гавкать – редко, но отчетливо, всем видом выражая радость и возмущение по поводу долгого отсутствия Ильи.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

11
{"b":"735325","o":1}