Женщина пришла в ярко красном платье на бретельках, про бюстгалтер она видимо забыла, так как груди то и дело хотели выпрыгнуть из лёгкой, ничего не удерживающей ткани. Сзади тянулся не очень длинный лёгкий шлейф. Про макияж и причёску даже говорить нечего — всё было превосходно. Да вот только на этом вечере, где собрались слегка уставшие «офисные планктоны», её образ был слегка… не к месту. Поэтому хоть она и выделялась, но была скорее белой вороной, нежели богиней этого вечера.

Ну и конечно, было не трудно проследить ради кого всё это. Сперва я думала, что Ольга хочет поймать на свою удочку самую крупную рыбу этого аквариума — Антона Павловича. Но как оказалось — нет. Её интересует только Брызин Дмитрий Олегович, которого, в свою очередь, интересую только я. Даа, история стара, как сам мир. Ведь за прошедшее время Дима ни на каплю не сбавил обороты. И уже весь офис только и делает, что сплетничает о нас. Многие же напрямую интересуются как у нас дела. У Нас!

— Ну вы только посмотрите, — продолжала пустозвонить Ольга, — Какая же безвкусица на ней одета. С другой стороны, может это просто на нашей Вике всё так смотрится, — Оля не очень приятно рассмеялась, — Вот если бы мне это надеть, то наверняка будет казаться, что костюм словно из модного дома. Всё-таки я могу носить вещи.

— Конечно! — поддакивала Ольге какая-то девушка, — На твоей-то фигурке всё что угодно будет красиво смотреться.

— Ах, да-да. Что есть то есть.

Я посмотрела на Викторию, девушку о которой, собственно, сейчас говорили. И увидела в её глазах страх, забитость, закомплексованность. А она ведь ещё такая малышка… Боюсь, если её сейчас заклюют, то это сильно скажется на её будущем. Что ж, видимо моя работа на сегодня ещё не закончилась. Да и к тому же, если я правильно поняла, никто не хочет наконец-таки заткнуть рот этой сплетнице, а давно пора бы.

— Может уже закончишь на сегодня? — без особого участия начала я, сделав пару шагов к Оле. Я же смотрела на Викторию, которая тут же встрепенулась и взглянула сырыми от слёз глазами на меня.

— О чём ты? — взвизгнула главный администратор.

— Честно, мне нуу очень не хотелось заводить с тобой разговор. Но твоё поведение в отношении к другим просто омерзительно.

— Хо! И это говорит психолог? Разве ты можешь так говорить? А где же чувство такта? Профессиональная этика? — спрашивала женщина, поднимая подбородок всё выше с каждым новым произнесённым вопросом.

— А вообще-то это и есть моя работа, — я посмотрела на Ольгу «сверху-вниз», хоть и была ниже ростом, — Раскрывать глаза, рассеивать пыль и показывать истину.

— И в чём же эта твоя истина? — громко и самодовольно произнесла Оля, обведя всех взглядом.

Мы своим разговором всё-таки привлекли к себе повышенное внимание других сотрудников. Поэтому вокруг собралось довольно приличное количество людей и даже многие разговоры вдруг стихли. Всем было интересно чем же всё закончится. Как я поняла, все уже давно в курсе такого вот «интересного» характера главного администратора.

— В том, — начала я, мысленно надеясь, что б Антона Павловича не оказалось в зале, — Что ты только что продемонстрировала несколько своих худших качеств, которые, к сожалению, не перекроют ни красивая внешность, ни макияж, ни одежда. Ты словно прекрасный цветок, но уж больно дурно пахнущий.

— Чтооо? — надула губы Оля, начиная пыхтеть и от этого слегка краснеть. Большое количество тонального крема не даёт возможности увидеть её пылающие гневом щёки. Но вот грудь, которая была нисколько не скрыта, вся покрылась красными пятнами. Можно было бы подумать, что у неё аллергия, но на самом деле это просто скачок давления, из-за эмоций. Но смотрелось всё это безусловно странно.

- Виктория, — я обратилась к затюканной девушке, — Не слушай чужой бред. Лучше заходи на недельке ко мне, и мы с тобой поболтаем, — «тебе это точно надо».

— Но это ведь правда… — тихо заметила девушка, — Я не очень красива, и…

Как же я не люблю слушать весь этот бред про красоту…

За месяц работы с этими людьми, каждая вторая проблема касалась заниженной самооценки, которая, кстати, была связана именно с навязанными стандартами красоты.

— Послушайте-ка, — сказала я громче, чем говорила до этого. Всё-таки сейчас действительно многие внимали нашему разговору, — Прошу отбросьте придуманные идеалы. Не уподобляйтесь общественному мнению, не будьте стадом из овец! — конечно, я понимала, что меня мало кто сейчас «услышит», но может быть хоть кто-то задумается, — Поверьте — всё, также как и красота, индивидуально. Вспомните, я уверена, у каждого из вас есть хотя бы два человека совершенно разных внешне и внутренне, но вы обоих считаете красивыми!

Тут я услышала перешёптывания, и даже робкие согласия.

— Чувство прекрасного и саму красоту мы создаём сами. Да, кому-то надо этому учится, многие не понимают, и не могут этого прочувствовать сразу. Но при желании, раскрыв свои же границы, можно заметить всё это в элементарных вещах, а потом, чуть позже, это перейдёт и на вас самих. Примите и полюбите свои хорошие стороны, копите их, и оберегайте. Любовь к кому-то, да и к миру в целом, начинается с любви к себе.

— Ну и вон, Оля точно себя обожает… — кто-то выкрикнул.

— Конечно, — не могла не согласится я, — Да только приглядитесь, а что именно она в себе любит, что именно она в себе взращивает. Получается это она и считает красивым. Не зря же милую и застенчивую Викторию, она вообще никак не воспринимает. И это понятно, у нашей Оли немного другие понятия красоты.

Тут начались самые настоящие баталии. Видимо я задала хорошую тему для разговоров и, собственно, для споров, потому что уже хорошо так выпивший народ стал во всю обсуждать красоту в этом мире.

— Ты как всегда прекрасна, — шепнули мне в ухо.

Я тут же обернулась, рядом стоял Дима. Ну как стоял, делал вид. Потому что не знаю, как он так успел «наклюкаться», но был он чертовски пьяным.

— Спасибо, — сдержано поблагодарила я и уже хотела отойти, как мужчина меня остановил.

— Я хотел с тобой поговорить, — сказал Дима, удерживая меня за руку, хотя больше было похоже, что это он держится за меня.

— Так говори, — заметила я.

— Не тут, — Дима посмотрел вокруг, — Все смотрят.

Частично он был прав. Хоть на нас смотрели и не все, но новых разговоров про нас я не хочу.

— Ладно… — ужасно нехотя соглашаюсь я. Словно меня не на разговор зовут, а на плаху.

Дима, сразу повеселев, перехватил меня за ладонь, и мы пошли в направлении террасы.

На улице было уже темно, и видно даже пару звёзд. Прохлада заставила слегка поёжится.

— Холодно? — спросил мужчина.

«Тепло блин!». Вот он серьёзно? Ночью на террасе в октябре месяце в платье. Как ещё может быть?»

— Так о чём ты хотел поговорить? — я проводила взглядом мужчин, которые покинули террасу и вернулись обратно в зал. Теперь мы тут одни.

— О нас, — Дима хотел меня обнять, но я успела увернутся.

— Дим, ты хороший парень и… — я пыталась как-то мягко сказать, что не заинтересована в нём, но меня прервали.

— Вот только давай без этого, а? — разозлился мужчина и начал махать руками.

— Но я правда ничего не могу тебе дать, — простонала я. Как же я не люблю все эти разговоры. Все эти объяснения, особенно на пьяную голову.

— Не можешь или не хочешь? — хрипло засмеялся Дима.

— Не могу и не хочу, — твёрдо ответила я.

— А этому… Бестужеву, наверняка бы дала… — зло выплюнул он.

— Следи за тем, что ты говоришь! — его слова звучали до боли двусмысленно, что не могло не задеть, — Я не хочу с тобой, с таким, разговаривать.

— А что со мной не так? — Дима расставил руки в стороны и шутливо оглядел себя, — По-моему всё при мне. Ааа, или ты хочешь лучше разглядеть? Так надо было сразу сказать, — мужчина вытащил из брюк рубаху и начал её расстёгивать.

— Ты пьян. Я пойду.

Я хотела пройти мимо мужчины, и это оказалось моей ошибкой. А могла бы и подумать о том, что мужчина сейчас способен на что угодно.