— Да, прошу простите мне мою несдержанность. Я не хотела вас обидеть или задеть.

— А это сейчас про что именно вы говорите? — спросил Антон Павлович, даже похлопал ресничками (Божеее… и где он только этому научился), — Вы извиняетесь за то, что назвали меня бесчеловечным? Или за то, что я недостаточно любезен? Ах, нет постойте, наверно за то, что указали на мой ужасный характер… — он перечислял выкинутые мной обвинения, а мне всё больше хотелось скрыться или исчезнуть. Неужели я действительно всё это ему высказала? — Ах, или быть может вы передумали, и мне всё-таки можно остаться тут и не уезжать на необитаемый остров? Хотя нет, вы наверно извиняетесь за то, что назвали меня «Самоуверенным и надменным снобом и циником, — говорил Антон Павлович, цитируя мои же слова, но почему-то именно сейчас они стрелами летели прямо мне в сердце, — Так вот, — продолжил директор, — Знаете, что, Маргарита Степановна, я это я! И да, вы, пожалуй, правы, я самоуверенный и надменный сноб и циник! И знаете, что? Мне это нравится! — Антон Павлович настолько гордо и твёрдо это произнёс, что мне захотелось его зауважать.

Он ведёт себя хуже кого-бы то ни было, но при этом несёт себя достойнее любого другого мужчины. Эта его осанка, взгляд, да и сама аура в целом, говорит о том, что всё, что я сейчас перед собой вижу, было накоплено, приобретено с годами. Он сам себя слепил и стал в итоге таким какой он есть. В нём нет и капли фальши или лжи, есть только его тупо накопленный опыт, собирательное за многие годы мнение о многих вещах. Такого человека как он действительно не поменять, его просто надо принять таким какой он есть. А я только сейчас это поняла, когда он пересказал мне мои же слова.

— Вы счастливы, — вырвалось у меня.

Мужчина ожидал, что угодно у меня, но точно не этого.

— Ч-что? — переспросил он.

— Мне кажется вы счастливы, вы наполнены собой, и своей жизнью.

— Это вы сейчас говорите как психолог? — Антон Павлович аж загнул бровь, ожидая моего ответа.

- И как психолог тоже.

- Тогда вы хотите забрать все свои слова назад, раз пришли просить прощения? Но знайте это всё равно вам мало поможет. Вам таким способом не избежать увольнения, — довёл до меня информацию начальник, а сам как хищник сидит и ждёт, что же я отвечу, как себя поведу.

— Нет, — спокойно произношу я.

Антон Павлович ещё не понимает, но благодаря его словам, я смогла хоть немного, но заглянуть в его душу. Приоткрыть завесу. И даже суметь понять. Может, конечно, не принять, но некоторые действия, решения, поступки мне стали более-менее ясны.

— Я не буду брать свои слова обратно, ведь это чистая правда. Я просто хочу извинится. Я не должна была так всё вываливать на вас. Надеюсь на ваше понимание. Конечно, это не объяснение, но я только недавно приехала в этот город. Мало того, что мне тут ничего не известно, так ещё и люди новые, работа. И не в обиду вам, начальство меня не жалует, — с горькой улыбкой на губах я стала выливать всё то, что действительно скопилось у меня за последние недели, — А я ведь тоже человек, и мне тоже бывает тяжело, особенно, когда я всем помогаю, а сама всё коплю в себе… — тут мне стало уже саму себя жаль, и я едва сдерживалась, что б не пустить слезу. Видимо что-то такое понял и Антон Павлович.

— Так может всё-таки уволитесь? — мужчина впервые говорил это не с издёвкой, а со страданием, с теплотой в голосе.

— Нет, — замотала я головой, прогоняя непролитые слёзы, — Да и к тому же контракт-то на год. И разорвать его может только Ягужинский Сергей.

— Нет, — замотала я головой, прогоняя непролитые слёзы, — Да и к тому же контракт-то на год. И разорвать его может только Ягужинский Сергей, — сказала я на одном дыхании и почему-то ещё захотелось показать язык несмотря на то, что такой ерундой я не занималась даже в молодости.

Как в замедленной сьёмке я вижу, как меняется у Антона Павловича лицо. Как медленно он тянется за очередной папкой. Я же с улыбкой выбегаю в коридор, и как только дверь захлопнулась за моей спиной, в неё влетела та самая «бедная» папка.

— Видимо, бьющиеся вещи директору и правда перестали поставлять, — пробормотала я и довольная прошла к себе.

***

— Знаете, а я слышала, что всего-то каких-то пару лет назад, это был совершено другой человек! — шептала женщина, попивая шампанское.

— Ну о чём ты говоришь, — отвечала другая, — Какие пару лет? Лет шесть уже прошло не меньше. Говорят, наш Антон Павлович вмиг повзрослел, когда Ягужинский женился. Так, а это извините было шесть лет назад, или может даже больше.

— Да-да. Тогда всего лишь на помощника переложили практически всю работу, — качала головой старый бухгалтер. Бедный мальчик, так сильно закостенел, что кроме работы света белого не видит. Ему бы влюбится, — мечтательно произнесла пожилая женщина.

Я же слушала все эти перешёптывания краем уха, потому что больший интерес во мне вызывал как раз-таки этот индивид, о котором сейчас и сплетничают. Антон Павлович, стоял в другом конце зала и вот уже час как разговаривал только с главным юристом.

— Какой-то он сегодня недовольный, — заметила ещё одна сотрудница.

— Пфф, а он бывает хоть когда-то довольным?

— Ну я имела ввиду, что сегодня он ещё более недовольный чем обычно, — поправилась женщина, сверля взглядом директора.

— Это не мудрено, — так же со знанием дела ответила вся та же бухгалтер, — Серёженька Викторович не пришёл сегодня и получается из высшего руководства только Антон Павлович, вот он и хмурится.

— Хмурится… — пробормотала я, — Да это больше похоже на снисходительный взгляд на всё, что тут происходит.

— Вы что-то сказали Маргарита Степановна? — спросила меня, я бы сказала очень выделяющаяся из общей массы людей, девушка.

— Вам показалось, — снисходительно улыбнулась я и уткнулась в свой бокал. Не хватало мне ещё сейчас ненароком вступить в полемику.

А судя по поведению этой девицы, она то и дело, что хочет кого-то зацепить. Видимо уже не знает как на себя ещё обратить внимание. Хотя… кто-кто, а она точно приковала к себе взгляды с самого начала вечера.

Как и обещал Сергей Ягужинский, он всё-таки организовал вечер для всех сотрудников, ну и по всем известной причине (у него родился сын) — не пришёл. Мужчина желает больше проводить время с семьёй, что в принципе всем понятно. Только один Антон Павлович ходит обиженный, что его якобы кинули.

С того случая с шляпкой прошло две недели. Угрозы увольнения всё-также всплывают в среднем раз-два на дню. Но у меня уже сложилось такое ощущение, что мужчине просто нравится надо мной издеваться. Сам-то он уже давно принял факт моего нахождения в его офисе. И скорее для проформы изредка меня дразнит. Отношения наши лучше не стали, но и хуже тоже, что не может не радовать. Но при этом стало появляться какое-то напряжение. Я пока не могу точно понять с чем оно может быть связано. Всё-таки мы вроде как перестали демонстративно выяснять отношения, только изредка ругаемся (не без этого), поэтому это невидимое, но осязаемое чувство слегка напрягает.

И вот, сегодня, в пятничный вечер весь офис (большая часть) собралась в этом прекрасном ресторане с большой террасой. На улице уже не так тепло, всё-таки октябрь, поэтому все предпочли сидеть в основном зале. На террасу выходят подышать свежим воздухом либо наоборот потравить себя никотином.

Из-за того, что сегодня рабочий день, многие не заморачивались с одеждой и пришли в офисных костюмах. Некоторые, конечно, в большей степени — женщины, сразу на работу пришли чуть краше обычного. Это вызвало у меня улыбку. Всё-таки иногда людям хочется красиво одеться, куда-то выйти, хоть немного сменить обстановку и просто расслабиться.

Но в целом, никто сильно не заморачивался. И тем ярче стало появление главного администратора — Ольги. Она единственная кто не поехал со всеми сразу после работы. Просто весь офис как-то скооперировался и заказав такси все вместе, (конечно это было штук десять машин) поехали в ресторан. Ольга же поехала домой наводить марафет, ещё и поэтому её появление вызвало… хм, ажиотаж.