========== 1.2. ==========

У Джима, вообще-то, не было повода рыться в делах беспризорников. Официального, по крайней мере. Он не мог даже сказать, почему, зачем и кого именно ищет, потому что это было бесполезно. Никто в здравом уме не согласился бы искать мальчишку, которого Джим и не рассмотрел толком, только потому что «салаге» померещилось, что тот был на месте преступления.

Но всё-таки он пытался. Тщетно, впрочем ― Готэм город немаленький, и беспризорников в нём не счесть. Окликать каждого худосочного высокого подростка с чёрными волосами и в кожанке было дохлым номером.

Тем более, что кожанки эти были у многих. Как выяснилось, банда каких-то подростков один раз ограбила грузовик с партией поддельных курток Харлей Дэвидсон. Часть они перепродали, часть растеряли, часть изуродовали названием своей банды. Привлечь тогда было особо некого, так что дело замяли, несчастный торговец поддельными вещами оказался за решёткой сам, а детям появилось в чём греться в холодные дни.

В общем, мальчика в кожанке Джим не видел. Пока не поехал на похороны четы Кайлов.

Похороны были долгими и мучительными. Девочка теперь держалась на удивление спокойно, сдержанно принимая соболезнования. На ней было строгое платье, совсем ей не по возрасту, пальто и чёрная шляпка с вуалью. Будто не тринадцатилетний подросток стоял возле своей няни, а миниатюрная копия Марии Кайл.

— Здравствуй, Селина. — Гордон подошёл к ней последним. Девочка хлопнула своими огромными зелёными глазами, покосилась на няню, внушительно нахмурившую густые чёрные брови, и снова посмотрела на Гордона.

— Здравствуйте, детектив Гордон. — Она протянула ему руку в чёрной перчатке, как протягивала до этого другим гостям мужского пола. Гордон догадался, что этого требует от неё воспитание, осторожно сжал её тонкие пальцы и поклонился. — Как… — Она запнулась. Уоллер положила руку ей на плечо и едва заметно стиснула. — Как у вас дела? — вежливо спросила Селина, хотя ясно было, что совсем не это ей было интересно.

— Мы работаем. — Джим отпустил её руку. — У меня есть на примете один свидетель, но я не могу найти его. — Он посмотрел сначала на Селину, а потом перевёл взгляд на няню и почти пожалел о том, что сказал.

— Правда? — Голос у Селины даже сбился немного. Она шагнула к нему, поймала за рукав.

— Мисси. — Уоллер, всё ещё державшая её за плечо, потянула её обратно. Девочка нехотя послушалась и шагнула обратно. — Мисси, постарайтесь понять. — Женщина наклонилась к девочке и зашептала ей на ухо, хотя Джим и слышал каждое слово: — То, что они ищут убийцу, ещё не означает, что его найдут…

Джим отвернулся, делая вид, что ничего не слышит, и уставился куда-то вдаль. Он пробежался взглядом по каменной ограде, безликой и пустой, и едва не пропустил кого-то, устроившегося прямо на заборе.

Там сидел кто-то нескладный. Широкие плечи смотрелись совсем неестественными на тонких ногах. Мальчишка, облачённый в огромную чёрную куртку и не менее огромные ботинки, болтал ногами, будто не на похороны смотрел.

— Подождите минутку? — Он мельком взглянул на Аманду и Селину, и рванул с места, петляя по тропинкам между могил. Люди удивлённо охали, расступаясь, но Джиму, в общем-то, не было дела. — Полиция Готэма, — выкрикнул он, — стой на месте!

Мальчишка на заборе встрепенулся. Вскочил, подался вперёд, всматриваясь, а потом исчез за оградой. Гордон был слишком далеко, чтобы понять, куда тот побежит, да и подпрыгнуть достаточно высоко, чтобы его рассмотреть, он не мог.

Так что Джим просто бежал и бежал, пока не оказался за воротами. Он замер, пытаясь выловить взглядом хоть кого-то похожего, оглядываясь, крутя головой. Но мальчик уже скрылся из виду. Джим мог обежать кладбище, но за это время мальчишка тем более испарился бы.

Впрочем, теперь, увидев его на похоронах, Джим почти не сомневался: это тот свидетель, который ему нужен. Он видел что-то. Может, его мучила совесть за бездействие. Может, он очень жалел Селину. Может, ему просто нечего было делать, и поэтому он бродил за Селиной по пятам.

Может, стоило попытаться подкараулить его у дома Кайлов.

Жаль только, что делать это Джиму Гордону предстояло в нерабочее время.

***

Селина стала много молчать и совсем перестала улыбаться. Предсказуемо. Было бы странно, если бы она вела себя, будто ничего не случилось. Она уходила в отцовский кабинет, садилась в его кресло и принюхивалась к запаху сигар. Или в родительскую спальню, за мамин туалетный столик, перебирала косметику. Аманда знала, что ей стоило бы собрать все вещи Кайлов, рассортировать их, разложить по коробкам и спрятать или пожертвовать, чтобы не бередить свежие раны, но ни ей, ни Селине не под силу было за это взяться.

Селина плохо спала. Засыпала быстро и просыпалась с криками. Аманда перестала оставлять её одну, купила дешёвую раскладушку и спала у её кровати. Когда Селина начинала кричать посреди ночи, Аманда всегда была рядом, чтобы обнять её. Обнять и успокоить. Спустить с небес на землю, что на самом деле её кошмар уже давным-давно сбылся, что теперь она не сможет от него сбежать.

Девочке было плохо, и Аманда не могла сказать, что её не понимает.

А через несколько дней Селина вдруг умяла весь завтрак. Она не оставила после себя ни крошки, ни кусочка забытых овощей. До этого она безразлично ковырялась в тарелках. Родители приучили её питаться хорошо, и поступилась этими правилами она только потеряв и отца, и мать в один день.

После завтрака она попросила Аманду спуститься с ней в спортзал. Она переоделась и отпрыгала целый час, разминаясь и вспоминая гимнастику. Она занималась раньше с тренером, но пока Аманда отменила занятия, видя, что у девочки нет вкуса ни к чему, что так нравилось ей раньше.

— Что-то случилось, мисси? — Аманда только протянула ей полотенце, когда Селина закончила изгибаться во все стороны. Та промокнула полотенцем лоб и грудь, потом потянула за ленточку на затылке, распуская кудри. И заговорила, обиженно и зло:

— Если бы я занималась лучше, была сильнее, быстрее, ловчее, я могла бы их спасти.

Она нахмурилась. Густые брови сошлись на переносице. Она правда злилась. Может, это было хорошо — пройди Селина все стадии принятия, и ей стало бы легче. Но сейчас от злости она говорила ужасные вещи. Она говорила о том, о чём сама Аманда тоже думала постоянно. Если бы она, Аманда, пошла с Кайлами тогда, никто бы не погиб.

А Селина просто винила себя в слабости, от которой не смогла бы сбежать, даже если бы очень старалась.

— Глупости говорите, мисси. Вы бы ничего не смогли сделать. — Аманда покачала головой, потянула девочку за руку и усадила рядом с собой на скамейку. Они сидели друг напротив друга, касаясь друг друга коленями, гигантская афро-американка из Чикаго и маленькая белая девочка, родившаяся в серебряной ложкой во рту. — Вы не смогли бы их спасти.

Аманда говорила и думала, молила Селину о том, что лучше бы ей винить свою няню, своего телохранителя, своего — теперь уже — опекуна. Но Селина только скривилась.

— Нет. Я бы смогла. Если бы была сильной и если бы умела драться. — Она поджала губы. — Ты умеешь драться, Мэнди?

Аманда не знала, что ей ответить. Было бы лучше, если бы девочка продолжала думать, что перед ней всего лишь неловкая старуха-нянька, а не солдат-телохранитель. Она не зря эти несколько лет так старательно влезала в не самый уютный образ «Мамушки», чтобы так просто Селине всё рассказать.

— Так себе, — сказала Аманда, покрутив рукой.

— Это неправда. — Селина закатила глаза и залилась краской. — Неправда! Я видела, как ты тренируешься поздно ночью! — Она запнулась, будто решила, что сболтнула лишнего, закрыла рот руками, а потом все же обречённо выдохнула: — Это было ещё… ещё до того. Ещё до. — Она нервно облизнула губы и принялась их яростно кусать. Аманда взяла её за руку и погладила по тыльной стороне ладони.

— Не нужно ничего объяснять, мисси. — Она прижала девочку к себе, обняла её как могла крепко и шумно вздохнула. — Я научу вас драться. Но вы в драку не лезьте лишний раз, хорошо? — Она мягко улыбнулась. Селина неуверенно покивала и тоже улыбнулась, очень слабо, одними только уголками губ.