— А почему ты думаешь, что не найдём? — Джим запахнул одеяло на ней поплотнее, завернул, будто в кокон. — Ты… ты видела убийцу? — Вряд ли девочка ― Селина была сейчас в состоянии ответить ему. Произошедшая у неё на глазах смерть могла бы сломить и взрослого.

— Он был в маске. — Селина опустила голову, прижимая подбородок к груди, словно пыталась сжаться в комочек. — У него… ботинки были дорогие. Блестящие. — Она высвободила руку из одеяла и потёрла носок своей туфли. Джим нахмурился, отвернулся, будто это могло помочь ему выбросить из головы измученное горем лицо (а ведь самое страшное ― осознание — Селине ещё только предстояло), и зацепился взглядом за балконы соседнего дома.

Пожарная лестница беззвучно вздрагивала, будто тот, кто ступал по ней, ходил настолько мягко, что даже металл боялся его выдать. Вверх карабкался долговязый черноволосый парнишка. Из-за куртки на пару размеров больше он казался болезненно тощим ― а может, и был таким. Только на самом верху мальчишка обернулся и посмотрел на Гордона. Джиму показалось, что тот будто знал что-то и боялся, что его поймают.

Он даже приподнялся было на месте, придерживая Селину за плечо, но паренёк скрылся так же быстро и бесшумно, как до этого объявился.

Он был их свидетелем, это точно. Чутьё Джима ещё не подводило.

— Селина. — Джим с трудом оторвал взгляд от пожарной лестницы, развернулся к Селине лицом и сел на корточки прямо напротив неё. Он погладил её по влажной от слёз щеке и постарался улыбнуться ободряюще. — Мы найдём убийцу, обязательно. Хорошо?

Селина не кивнула. И не сказала ничего. Только губы дрогнули, как бывает, когда сложно сдерживать эмоции. Она закрыла лицо ладонями и затихла совсем — ни всхлипов, ни вздохов. Джим погладил её по спине и шагнул назад. Как раз вовремя, чтобы увернуться от чьей-то массивной руки.

***

Аманда приехала к ним очень быстро. Насколько могла быстро. Пара десятков минут показалась ей целой вечностью. Она была матерью, у которой улицы отняли детей. У Селины улицы отняли родителей. Разные по праву рождения, сейчас они были на равных.

Потому что когда тебе тринадцать лет, а родители гибнут у тебя на глазах, это ломает безвозвратно.

— Ну-ка руки прочь от мисси!

Аманда вылезла из машины и вошла в переулок, огороженный жёлтой лентой. Остановить её и так-то никто бы не смог, а когда она увидела, что один из полицейских дотошно опрашивает Селину, она и вовсе превратилась в фурию.

Остановившись рядом с рыжеволосым офицером в сером строгом костюме и Селиной, спрятавшей лицо в ладонях, Аманда подбоченилась и насупилась. Роль шумной клуши давалась ей отлично. Она давно уже старалась поддерживать образ Мамушки на людях (и неплохо справлялась).

Полицейский выпрямился и тоже насупился.

— Вы, простите, кто?

— Миссис Аманда Уоллер. Я её няня. — Аманда ткнула полицейского пальцем в грудь. — А вот кто вы такой, хотела бы я знать?

— Детектив Джеймс Гордон, — спокойно отозвался полицейский. — Я буду вести дело Кайлов.

Аманда, до этого избегавшая смотреть перед собой, детективу за спину, вскинула голову и устремилась взглядом к телам. Щёлкали фотоаппараты, вокруг суетились коронёры, сбоку стоял тучный хмурый мужчина. Он спрятал руки в карманы брюк и отгородился ото всех полями своей бурой шляпы.

— И что? — раздражённо буркнула Аманда, но её взгляд снова притянули распростёртые на земле Кайлы. Застывшие навечно, такие красивые и совсем ещё молодые, они неуловимо напоминали Аманде её мёртвого сына и её мёртвую дочь.

Улица снова отняла у неё близких.

И не только у неё.

Селина, не издавшая за всё это время ни звука, вдруг подняла голову. Посмотрела на Аманду полными слёз глазами. Капли скатились по щекам, будто прозрачный жемчуг, рассыпавшийся по мостовой, запутавшийся в волосах её матери.

Селина всхлипнула.

— Мэнди, — наконец удалось выговорить ей. Аманде хотелось взять её на руки, прижать к себе крепко-крепко, просто чтобы Селина понимала, что пусть её мир рухнул, но со временем станет лучше. Легче.

— Давайте-ка, мисси. — Аманда через силу улыбнулась и протянула своей подопечной руку. — Вытирайте слёзы. Подбородок выше. — Она смотрела, как Селина торопливо вытирает глаза, поправляет волосы и вскидывает голову, как часто делала её мать. Она вцепилась Аманде в руку, и Аманда помогла ей спуститься с лестницы, хотя ноги у неё заплетались. — Готовы?

Аманда обняла её за плечи, прижала к себе и повела к машине.

Селина поджала губы, рассеянно хлопая глазами. Она попыталась обернуться, чтобы посмотреть на родителей ещё раз, но Аманда только обняла её крепче.

Она ещё успеет насмотреться на мёртвых, а пока ей лучше хотя бы немного побыть с живыми. Жаль только, что кроме Аманды у неё не было никого.

Аманда усадила её в машину, достала платок и вытерла напоследок мокрые дорожки на щеках. Поправила ей сбившийся воротник платья, застегнула забрызганное тёмной грязью пальто. Улыбнулась ещё раз, хотя ей самой собственная улыбка не приносила ничего, кроме боли, погладила по кудрявым волосам и закрыла дверь.

Если поездка от поместья Кайлов в центр Готэма была самой длинной в её жизни, то путь назад оказался бесконечным.

Селина съёжилась на заднем сиденье. Она плакала очень тихо, почти беззвучно, то и дело торопливо вытирая слёзы рукавом пальто. Она как будто думала, что Аманда этого не увидит. Не заметит. Что Аманда не знает, что такое потеря, и не поймёт её, или… или наоборот.

Может, она знала. И искренне не хотела лишний раз напоминать той о прошлом?

Аманда тряхнула головой и сосредоточилась на дороге. Селина была очень, очень сообразительной девочкой, но об Аманде она, на самом деле, ничего не знала.

— Мэнди? — тихо окликнула Селина, когда они въехали в гараж поместья. Они посидели в тишине с минуту, почти не двигаясь, будто лишний шорох мог разрушить хрупкое подобие спокойствия. Селина оказалась очень смелой, решив заговорить.— Ты… Ты… Уйдёшь теперь? — Она так яростно кусала губы, что Аманда испугалась, как бы она не прокусила их до крови.

— Что вы, мисси. — Аманда обернулась, опершись локтем о своё сиденье. — Теперь вы от меня точно не избавитесь. Я обещала вашим родителям, что буду с вами до самого вашего совершеннолетия, пока вы сами не будете вольны меня вытурить.

— Но у тебя семья есть, Мэнди, — пробормотала Селина, опустив взгляд на свои коленки. — А мои родители умерли, и не могут тебя заставить…

— Вы мне чушь тут не мелите, мисси. — Аманда строго нахмурилась. — Мои дети уже взрослые, а мужу не очень-то важно, как часто я дома появляюсь. — Она вздохнула, вернулась на своё сиденье и сделала паузу, прежде чем выйти из машины и открыть дверь Селине. Она снова протянула ей руку. — Так что не волнуйтесь, мисси. Старушка Мэнди с вами до дна изопьёт эту чашу. — Она помогла Селине выбраться и повела её наверх, в особняк.

Особняк теперь казался зловещим и пустым. Каждая вещь в этом доме напоминала о погибших хозяевах, и пусть ни Аманда, ни тем более Селина ещё не приняли, что Кайлы больше никогда не вернутся, каждый шаг по лестнице отдавался глухой болью.

Аманда отвела Селину в её комнату и заставила переодеться. Вернее, переодела её сама, как безвольную куклу. Слёзы закончились, и Селина окончательно замкнулась в себе.

— Мисси. — Аманда застегнула на ней домашнее платье и обула в домашние туфельки. — Идите ко мне. — Она раскинула руки. Селина неуверенно глянула на неё. Шагнула к ней. Потом сделала шаг, и ещё один, и бросилась в её объятия.

Она обхватила Аманду тонкими детскими руками нескладного ещё подростка, вжалась лицом в грудь и, кажется, даже дышать перестала. Аманда обхватила её своими огромными ручищами и прижала к себе как могла крепко.

Может, Джим Гордон ещё не знал, что не стоит давать детям обещаний, которые нельзя исполнить.

Может, Джим Гордон ещё не знал, что его слова не утешат девочку, а только добавят ей мучений в будущем.

Но у Селины была Аманда. И вместе они могли пережить горе. Или хотя бы попытаться.