***

Они покинули Готэм в феврале. Тим на прощание обнял Стефани крепко-крепко, словно прощался с ней навсегда. Они долго целовались, прижавшись друг к другу, в глубине души надеясь, что им всё же не придётся расставаться.

Но у них не было выхода. Когда объявили их рейс, Тим поцеловал в лоб дочку, напоследок сжав её в объятиях, и вместе со своим лучшим другом и верным сослуживцем отправился на посадку. Их ждала долгая дорога и тяжёлая миссия.

Самолёт, которым они летели в Катманду принадлежал компании ПанАмерикан. Брюс купил им билеты в салон первого класса, так что перелёт мог оказаться не таким ужасным, каким Тим предполагал. Подтянутые симпатичные стюардессы с аккуратными короткими стрижками и в отутюженной голубой форме сияли белозубыми улыбками и, сразу же после того, как самолёт набрал высоту, начали предлагать алкоголь и безалкогольные напитки. Коннер достал из сумки пачку Мальборо, очечник и книгу «Все эти печальные молодые люди». Этот сборник рассказов Фицджеральда вместе с Коннером прошёл войну, и выглядел потрёпанным и зачитанным до дыр. Тим, впрочем, прекрасно знал, что подари кто-нибудь Кенту новенькое издание, в сумке он всё равно будет таскать именно этот томик.

Сам Тим попросил бокал дайкири без сахара и достал свежее издание «Марсианских хроник» Брэдбери. Прочитать их он собирался ещё в месяц их выхода, но тренировки так выматывали, что читать остросоциальную фантастику у него совершенно не было сил. Коннер рядом щёлкнул зажигалкой, закуривая, и надел очки, а когда Тиму принесли его коктейль, они прислонились друг к другу плечами и погрузились в чтение. Несколько глав их покой почти не нарушали, разве что чистили пепельницу или уточняли, хочет ли Тим ещё один коктейль. Стюардессы то и дело прятались за занавеской, о чём-то перешёптываясь, порой выглядывая из-за неё и тут же смущённо скрываясь за ней снова.

— Ох, да Бога ради! — раздалось в какой-то момент. Кто-то шикнул на больно громкую и стюардессу. Тим ненадолго оторвался от чтения и выглянул в проход. К ним шагала, тихо постукивая каблучками, светловолосая стюардесса с шляпкой набекрень. Она улыбнулась, наклонилась к Коннеру и осторожно коснулась его плеча:

— Простите, сэр, — произнесла она. По её голосу и неповторимому техасскому акценту Тим понял, что шумная стюардесса — это именно она. — Сэр, — повторила девушка.

Коннер зажал сигарету в зубах, загнул страничку в книге и повернулся к стюардессе.

— Мисс? — он улыбнулся, так обаятельно, как только он умел. Тим испытал желание ткнуть его локтем в бок и тихо рассмеяться, словно им снова было едва за двадцать.

— Вы же ковбой из рекламы Мальборо? — она улыбнулась ещё шире, и засияла ещё ярче. Коннер ни с того ни с сего растерялся и покраснел.

— Да, вроде того, — он пожал плечами. — Ничего особенного, просто…

— Можно я приглашу вас на свидание? — она наклонилась к нему поближе. — Не поймите меня неправильно, нам по уставу запрещено… проявлять такое внимание к пассажирам. Но это шанс один на миллион, и я должна его использовать, — девушка понизила голос ещё сильнее, и кокетливо заправила прядку волос за ухо. Тим поперхнулся тихим смешком, а потом кашлянул в кулак:

— Соглашайся, — и сделал вид, что снова уткнулся в «Марсианские хроники».

— Скажем, через два часа после прилёта, прогуляемся по городу? — девушка забрала пустой бокал Тима и подмигнула Коннеру. Кент обернулся и посмотрел на Тима, вопросительно выгнув бровь.

— Почему нет? — Тим перевернул страницу. — Наш поезд всё равно только на следующий день. А я пообщаюсь с друзьями Брюса, передам им гостинцы от него, всё такое, — он улыбнулся и быстро толкнул Коннера локтем в рёбра. В своё время точно так же он подговаривал Коннера пойти и познакомиться с Таной Мун, а сейчас повторял, надеясь, что смелая стюардесса вернёт его лучшему другу веру в любовь. Или хотя бы в то, что жизнь ещё не закончена.

Что угодно, лишь бы заставить Коннера улыбаться так же, как раньше, и почаще.

— Почему бы и нет, — наконец согласился Коннер.

— Тогда я напишу вам, где меня искать, на салфетке, которую принесу со следующим дайкири для вашего спутника, — стюардесса наконец выпрямилась, поправила шляпку и ушла, унося пустой бокал.

Коннер присвистнул. Тим снова тихо хмыкнул, и напел себе под нос что-то вроде «Тили-тили-тесто», и тут же спрятался за «Марсианскими хрониками», когда Коннер попытался шутливо ударить его своей книжкой.

— О, да заткнись ты, Ворен, — выдохнул Кент, не в силах сдержать улыбку. — Ты пьян как Хемингуэй, господи.

— Или как Фицджеральд, — Тим фыркнул. — Но мой разум достаточно трезв, чтобы заметить, что она правда милая и ты ей правда нравишься.

— Это я и без тебя понял, Шерлок, — Коннер снова опёрся плечом о его плечо, поправил очки, стряхнул пепел в пепельницу и открыл книжку, тут же отогнув уголок странички и пригладив его пальцами.

На самом деле Тим и правда чувствовал себя пьяным. Когда-то они с Коннером могли совершенно спокойно выпить по несколько стаканов виски, а после этого сколотить новый шкаф. Сейчас ему всё сложнее было сосредоточиться на строчках. Он почти два года не прикасался к алкоголю, и, похоже, это сказалось. В конце концов он уснул, допив очередной дайкири и накрывшись книжкой. Коннер разбудил его, когда самолёт уже садился. Кент спрятал в карман записку стюардессы и убрал книгу и очечник обратно в сумку. Пачку сигарет он сунул в карман.

Заселившись в отель, они по очереди приняли душ. У Тима всё ещё немного гудела голова, то ли от нагрузки и давления, свойственного перелётам, и алкоголя, то ли из-за надвигающегося приступа мигрени. Тим решил остаться в номере и подремать немного. Поставщик взрывчатки всё равно начинал работать только в первые часы сумерек, а на улице полным ходом был день.

Коннер переоделся, покрутился перед зеркалом, подозрительно рассматривая отражение и постоянно вытирая ладони о джинсы, а потом вытянулся перед Тимом по струнке, отсалютовал, словно они до сих пор солдаты (хотя какое там «словно») и ушёл на свидание. Тим порадовался за него, слабо улыбнувшись, попросил консьержа позвонить ему через два часа, и рухнул в кровать. Уснул он, как только его голова коснулась подушки, и проспал два часа крепко и без единого сновидения.

***

Консьерж действительно разбудил его через два часа, громко постучав в дверь. Тим проснулся очень резко. Он вскинулся, готовый к бою, и расслабился, сообразив, что он всё ещё в своём отеле и никто не собирается нападать. Он поблагодарил за побудку, принял душ и почистил зубы, а потом спустился вниз. Выпив чашку отвратительного горького кофе, он надел забытые Коннером «авиаторы» и развернул перед собой карту. Брюс подробно объяснил, что именно искать, и отметил на карте дорогу, нарисовав множество красных стрелок. Тим нашёл незанятого велорикшу, сунул ему под нос карту и попросил отвезти его в нужное место. Брюс помог ему не похоронить собственный непали окончательно, и даже немного его улучшил, так что объясниться с непальцем, крутящим педали было достаточно просто. И теперь, пока они петляли по узким переполненным улочкам, Тим откинулся назад и рассеянно рассматривал людей, торговые прилавки и магазины с потрёпанными вывесками.

Чем ближе они были к точке назначения, тем меньше он видел английских слов. Непальская письменность вытесняла чужеродный этим людям язык. Людей становилось меньше, но зато они становились живее и намного более настоящими. Перемазанные пылью и грязью детишки носились туда-сюда, едва не попадая под колёса велорикши. Мужчины и женщины сидели в несколько рядов перед выставленным на окно телевизором, и хохотали над какими-то только непальцам понятным шутками. Тим на пару мгновений пожалел, что не взял с собой фотоаппарат, и тут же одёрнул себя. Неосознанное постукивание пальцев по колену отлично напоминало ему о стрессе и о том, что приехал сюда не смотреть на людей, а защитить свою семью.