Тим вздохнул. Старик был странным, но гостеприимным, и никак не ассоциировался у него с терроризмом и мелким и крупным воровством. Он был гораздо больше похож на какого-нибудь лидера настолько распространённых в Америке сект. Только восторженные закомплексованные подростки у него почему-то не пропагандировали мир во всём мире, а были похожи на одинаковых ниндзя-убийц.

Он нервно цокнул языком и начал снимать с себя куртки и тулупы один за другим, сматывать шарфы, тёплые перчатки и свитера, ботинки, носки и прочее, прочее… Он чувствовал себя капустой, которая снимает листья сама с себя. Правда, он не мог сказать, что не рад избавиться от этой сотни одёжек, и тем более не мог соврать, что не готов кричать от счастья, засунув ногу в корыто. Он так замёрз за это время, что горячая вода, по ощущениям, была ужасна. И прекрасна одновременно. Тим влез в корыто, погрузился в воду почти с головой и принялся ждать, пока тело поймёт, что мёрзнуть ему в ближайшее время не дадут.

Мыло оказалось жёстким и ужасно ароматным, мочалка царапала кожу, но это явно было лучше, чем сидеть в одних и тех же пяти куртках вторую неделю. Он долго-долго отмокал и отмывался. Потом вылез, вытерся предоставленным ему застиранным полотенцем и оделся в чистую одежду. Достал из сумки пустую самодельную рамку, вставил в неё фотографию Стефани из кармана и поставил на стол, осторожно погладив застывшую на изображении девушку по ямочкам на щеках.

И только после он столкнулся с первой проблемой.

В его «покоях» не было зеркала.

Тим успел достать из сумки походный бритвенный набор, доставшийся ему, кажется, ещё от дедушки, но был вынужден отказаться от планов. Он только несколько раз переступил нервно с ноги на ногу, осматривая комнату, будто надеялся, что зеркало где-то есть, просто он не сразу его заметил.

Тим замялся. Он даже не знал, насколько пристойный у него вид. Может, борода уже не выглядит так, будто он упал лицом в грязь, и можно будет просто напустить лишней суровости?

Дверь тихо скрипнула, снова широко распахиваясь, и в комнате показался хозяин дома. Тим вздрогнул от неожиданности: гостеприимство Ра’с аль Гула могло показаться… навязчивым.

— Хотел предложить вам небольшую экскурсию по дому, чтобы вы не заблудились, если захотите подышать свежим воздухом ночью. Мои люди очень насторожены, и открыв не ту дверь, можно распрощаться с жизнью, — спокойно произнёс он. И замер, глядя на задумчивого Тима.

— Что-то не так, Тимоти? — он перевёл взгляд с его лица на набор для бритья и хитро сощурился.

— Понимаете, я так избалован благами цивилизации, что не могу справиться с бритвой без зеркала. Думаю, это будет равносильно попытке пройти за запрещённые двери в вашем доме, — ответил Тим, невольно подстроившись под странную витиеватую речь собеседника.

— А вас так смущает ваш внешний вид? — Ра’с улыбнулся, на пару секунд став удивительно похожим на старого седого лиса, и протянул руку, чтобы забрать коробок с набором. — Думаю, я могу вам помочь.

Тим не ответил. Только удивлённо вскинул брови.

— Когда-то у меня был сын, — добавил старик многозначительным тоном, усталым, с ноткой тоски и ностальгии. — Редкие моменты понимания бывали у нас, в том числе, и такими. Сядьте.

— Эм, — успел выдохнуть Тим, прежде чем ноги сами понесли его к стулу. Он сел, не до конца понимая, как успел оказаться в другом конце комнаты, и замер, нахмурившись, и наблюдая за тем, как Ра’с раскладывает бритвенные принадлежности на столе.

— Вы знаете, это достаточно… странно, и… — начал Тим, сцепив руки в замок, и замолк, покусывая щёку.

— Это очевидно, — старик улыбнулся, размешивая пену в стаканчике. Он развернулся, придирчиво осмотрел его и коснулся запястьем подбородка, заставляя поднять голову. Он принялся наносить пену Тиму на лицо, осторожно и умело орудуя кисточкой. — Очевидно, что для вас подобное странно, ведь вы не привыкли к проявлению подобной заботы от малознакомых людей, — Ра’с отложил в сторону кисточку и взялся за опасную бритву. — Здесь свои традиции. В этом доме секретов нет. Только от внешнего мира.

Тим нервно сглотнул, глядя на блестящее лезвие в руках старика. А ведь такой тайной, которую скрывают от внешнего мира, мог стать и он, Тимоти Джексон Дрейк. Одно движение, и он мёртв. А Ра’с смог бы оправдать себя дрожащими руками и прочими минусами старости…

Он боялся пошевелиться, но всё равно инстинктивно вздрогнул, когда бритва коснулась кожи. Движения, правда, у Ра’са были лёгкими, слабо ощутимыми, как будто он брил людей каждый день, как будто у Тима была такая тонкая кожа, что любое неосторожное движение могло бы его убить.

Впрочем, почему «как будто».

— Не волнуйтесь. Вы привыкнете. К тому же я и пригласил вас сюда для того, чтобы решить, какие из секретов я могу рассказать внешнему миру, — продолжил старик. Тим смотрел на него пристально, предельно внимательно следя за каждым движением. Он почти не дышал, только вздрогнул, когда Ра’с вдруг довольно буднично заметил: — Цвет глаз у вас совсем как у нашего горного чертополоха, — и, кажется, заметив смущение Тима, добавил. — Есть поверье, что тот, кто должен будет занять моё место, отмечен этим ядовитым цветком, — он коснулся пальцами лица Тима, заставляя его немного повернуть голову, и снова начал орудовать бритвой. — Если это вы, Тимоти, вы же обязательно мне сообщите об этом?

— Вот уж не думаю. Я всего лишь выпускник Йельского университета, — Тим качнул головой, и тут же снова замер, почувствовав, как лезвие глубоко царапнуло кожу, оставив ровный красный след.

— Ох, — неоднозначно выдохнул Ра’с, отпрянул, сунул окровавленную бритву в рот и стиснул её зубами. Он достал из кармана белый платок и принялся промокать рану.

— А ведь я как раз заканчивал, — с сожалением протянул старик, последний раз приложив платок к царапине. Тим забрал у него платок, прижал им ссадину и несколько раз моргнул. Ему показалось — иначе просто и быть не могло — что перед тем, как вынуть изо рта лезвие и ополоснуть его в корыте, Ра’с слизнул капельки крови с заточённого металла.

— Ванную унесут, пока я буду показывать вам дом и пока вы будете обедать, — заметил старик. Он убрал бритву обратно в футляр, взял со стола кисточку, чтобы прополоскать и её. — Понимаю, без зеркала вам будет в это сложно поверить, но теперь вы действительно похожи на выпускника Йельского университета.

Тим убрал платок, напряжённо глядя на следы крови на белой ткани, и вздохнул:

— И часто вы встречаете выпускников Йельского университета?

— На самом деле, вы первый, — Ра’с убрал на место и кисточку и протянул руку за платком. — Поднимайтесь же, раз борода больше не мешает вашей уверенности в себе.

Тим встал. Старик уже спрятал платок в карман, задумчиво облизнув губы. Он посмотрел на Тима, потом поднял со стола рамку с фотографией и поднёс её к глазам. Он сощурился, с любопытством рассматривая Стефани.

— Это ваша невеста? — он поднял взгляд и поставил рамку на место.

— Жена, — Тим смущённо улыбнулся, едва не краснея. — Мы с ней на фронте познакомились, — он сам не понял, зачем уточнил, и не стал договаривать.

— Странно, что вы оставили беременную жену одну и уехали так далеко, Тимоти, — Ра’с покачал головой. Тим удивлённо моргнул: старик говорил с такой уверенностью, будто он сам обронил что-то такое в их разговоре. Но Дрейки не ждали ребёнка.