Бесконечным?! В мозгу что-то щелкнуло. Точно! Ну конечно же! Неужели все вот так просто?

– Хельга, ты слышала, что я спросил? – вернул меня к реальности недовольный голос Вика.

– Что прости?

– О чем ты думаешь? – нахмурил брови жених.

– Сегодня господин директор фабрики дал мне испытательное задание, – оживленно начала рассказывать я, – и мне сейчас пришла в голову мысль, как его сделать!

Вик моей радости не разделил, проворчал лишь:

– Эта твоя Художественная магия. Все вы, художники, со странностями.

– Вик, зачем ты так говоришь? Магия – это чудесно! – восторженно выдохнула я.

– Угу, только очень скоро ее полноценно заменят современные технологии, чему я рад, признаюсь.

– Я так не думаю, – оспорила его точку зрения, – магия это магия, она всегда будет востребована.

– Ну, знаешь, – возразил мне жених, – можно создать механической робота, который будет рисовать все твои рисуночки.

– Можно. Но в этих, как ты выразился, рисуночках, никогда не будет души, – ответила я. – Только с помощью Художественной магии можно создать настоящий, живой рисунок, который будет жить своей жизнью. А если зарядить его парочкой нужных заклинаний, будет излучать определенные эмоции.

На меня снисходительно посмотрели.

– Все равно, ваша магия скоро никому не будет нужна.

– Мне магия всегда будет нужна, – нахмурилась я.

– А мне ты нужна, – хрипло прошептал Вик, снова касаясь губами моих пальчиков. – Пойдем домой?

– Пойдем, – вздохнула я.

Я расслабленно лежала в ванной, нежась в облаках пушистой пены. Внезапно дверь открылась, и вошел жених. Очень нагло и совсем без спроса.

– Вик! – возмутилась я, подтягивая к груди побольше пены.

– Я, – с наглой улыбкой подтвердил он и поинтересовался: – Спинку потереть?

Я все так же возмущенно открыла рот, в диком желании выставить его вон. Но взглянула парню в лицо и рот закрыла. Потом подумала и… согласно кивнула. Парень подошел, сел на бортик ванной, взял губку и принялся тереть мне спину. Хотя, честно говоря, это больше походило на какой-то эротический массаж. Движения становились все более плавными, чувственными. Затем Вик и вовсе отбросил губку и начал поглаживать просто руками. Помассировал шею, плечи, лопатки. Прикосновения были нежными, ласковыми. Было приятно, я даже расслабилась. Но внезапно рука Вика как бы невзначай переместилась на мою грудь.

Реакция была мгновенной. Я подскочила и хлестко ударила по рукам некоторых не в меру наглых. Вик конечности свои убрал и расхохотался.

– А чего ты испугалась, я же ничего еще не сделал.

Хмуро смотрю на него, поджав губы от злости. А жених решил покачать свои права:

– Все равно это все уже мое.

– Не твое. Мы же договорились после свадьбы, – решила напомнить на всякий случай.

– Осталась дурацкая формальность, – возразил Вик.

– И все же, ты обещал, – продолжила я.

– Ладно, не бойся, уже ухожу, – покладисто согласился жених.

Ласково провел ладонью по щеке, горячими губами коснулся лба и действительно ушел. Я с облегченным вздохом откинулась на спинку.

Немного успокоилась, затем быстренько домылась и, поплотнее укутавшись в теплый махровый халат, выскользнула из ванны чтобы тут же спрятаться в своей комнате. Потом подумала и впервые за два месяца проживания в этом доме крепко заперла дверь.

Стоя в одной рубашке и босиком посреди комнаты, я решала дилемму: лечь спать или попробовать оформить на бумаге все мысли, что крутились в голове. А мыслей было много. Еще тогда в кафе у меня ужасно чесались руки порисовать, но было не время, да и место не очень подходящее.

Дилемма была решена увы не в пользу сна. Я решительно потопала за своим художественным пером. Потом достала стопку плотной бумаги, уселась за стол возле окна и активировала волшебный инструмент. С этого мгновения мир потускнел и отошел на второй план. Сейчас для меня существовала только магия, она привычно наполняла меня силой, переполняла, ища выход. Творилось волшебство.

…Когда я была маленькой, у нас под окном был разбит крошечный палисадник. Совсем небольшой клочок земли. На нем мы с мамой выращивали цветы. Ранней весной, едва сойдет снег, показывались белоснежные, с тонкими фиолетовыми прожилками, осторожные крокусы. Позже они сменялись нарядными, с ярко-оранжевой серединкой, нарциссами и ранними розовыми тюльпанами. К середине весны зацветали плотными, шаровидными, достаточно крупными соцветиями пестрые примулы. Разворачивали свои игольчатые лепестки нежные маргаритки…

Очень кстати вспомнился наш с мамой нарядный цветник. Я улыбнулась при этом воспоминании и перевела взгляд на своего помощника – перышко. Уже много листов бумаги было расписано, и на всех цвели цветы. Они были словно живые, некоторые даже с капельками росы на лепестках. Я была довольна. Очень красиво получилось. Я даже залюбовалась.

Теперь необходимо было сделать рисунок бесконечным. Я взяла один из листов с цветами и соединила противоположные края в форме трубочки. Перышку своему дала команду нарисовать золотистый вензель прямо на шве.

Когда рисунок был готов, я снова развернула лист. Теперь половина вензеля находилась внизу, а вторая вверху. А в центре распускались цветы. Я улыбнулась и удовлетворенно кивнула. Затем приступила к следующему рисунку.

От работы меня отвлек тихий щелчок поворачивающейся дверной ручки. Я вздрогнула и только сейчас почувствовала, как замерзли босые ноги, да и руки тоже. И вообще, я в одной рубашке на голое тело, но нахожусь вовсе не в теплой постели. Занимаясь любимым делом, я так увлеклась, что совсем потеряла счет времени.

Быстро сложила разрисованные листы стопочкой, зачехлила художественное перо, все это спрятала в выдвижном ящике стола и снова уставилась на дверь.

Ручка вновь дернулась, но так как я заперлась изнутри, дверь, естественно, не открылась. Это ночного посетителя не остановило. Ручку дернули еще более решительно. Но мне открывать, как и показывать, что я не сплю, совсем не хотелось. Более того, я тихонько, на цыпочках прошла к кровати и улеглась под одеяло.

В следующее мгновение раздался стук в дверь. И сразу негромкий, но явно с нотками раздражения голос Вика:

– Хельга, ты спишь?

Натянула одеяло на голову и решила, что будет лучше не открывать вовсе. Потом все же высунулась из-под одеяла, прислушалась. Вик еще пару минут потоптался у двери, затем послышались удаляющиеся шаги. Я вздохнула с облегчением, расслабилась и через какое-то время незаметно уснула.

Утром, едва открыла глаза, в голову сразу пришла мысль, что необходимо сходить на фабрику прямо с утра. Очень хотелось показать свою работу господину директору. Настроение как-то сразу улучшилось. Бодро подскочив с кровати, я побежала умываться.

Закончив с водными процедурами, я улыбнулась своему отражению в зеркале. И так как настроение было по-прежнему замечательное, мне даже захотелось побаловать себя на завтрак чем-нибудь вкусненьким, например, хрустящими гренками с медом и ягодным джемом.

Вернувшись в комнату, я быстро переоделась, причесалась на скорую руку и поскакала в кухню. Там меня уже ждали. А вот я вовсе не ожидала никого здесь увидеть, особенно в такое время.

– Доброе утро, – механическим голосом поздоровалась я со свекровью, понимая, что утро сегодня не такое уж и доброе.

– Заходи, дорогая, – слащаво произнесла будущая родственница. – Я уже приготовила завтрак.

Передо мной на стол опустили широкую тарелку с размазанной по ней жидкой овсянкой. Поставили стакан теплого молока.

– Ээ-м, – протянула я нерешительно, – вообще-то, я хотела сегодня сама приготовить себе завтрак. Я…

– Не говори глупостей, – раздраженно оборвала меня свекровь. – Уже все приготовлено. Садись и ешь. Я не намерена с тобой возиться. Мне на службу срочно бежать нужно.

Со мной возиться и не надо. Я в состоянии сама все приготовить, и не хуже вас между прочим. Но вслух конечно же я ничего этого не сказала. Кухня была ее территорией, и делиться ни с кем свекровь не спешила.