Когда же мы узнали, что на Землю летит астероид, я был так уверен в непогрешимости своего творения, что настоял на том, чтобы все внешние системы контроля, ограничивающие НИУ, были отключены. Это дало ему полное управление Патосом-II, и должно было сделать его нашим безупречным защитником.
В тот момент, мне было уже плевать на апокалипсис, и на то, что станет со всей остальной Землей. Там, на Альфе, находясь под защитой НИУ и огромной толщи воды, я фанатично хотел лишь одного: продолжать свою работу до тех пор, пока не добьюсь абсолютного успеха. Однако, вскоре, я поплатился за свою наивность.
— Да уж, мы все поплатились за вашу наивность, — холодно заметила Кэтрин — после этого на Патосе-II начался тот еще адок.
— У вас есть полное право меня винить, доктор Чун — c грустью в голосе ответил Росс — действительно, во всем случившимся виноват только я сам.
После события катастрофы, НИУ начало переписывать собственный протокол, неконтролируемо разрастаясь, и действуя по своему усмотрению. Продолжая выполнять заложенную в него мною миссию по защите Патоса-II, оно неожиданно и самовольно расширило ее до цели сохранения человеческого вида. Проблема заключалась в том, что у НИУ напрочь отсутствовало понимание, где пролегает граница между живым и неживым, в чем заключается разница между человеком и машиной. Видя ту трагедию, к которой все идет, я пытался это остановить. Я сумел спроектировать специальную версию структурного геля, который, попав в систему НИУ, должен был раз и навсегда его уничтожить.
Затем я попытался подняться на плато, на Омикрон, чтобы предупредить людей о выходе Сердца из-под контроля, и синтезировать в их лаборатории свой яд против НИУ. К сожалению, оно догадалось о моих планах. Я был убит при попытке своего подъема на плато, а затем НИУ соединилось с моим телом. Я не знал, что его способности зашли настолько далеко. Теперь в его планы входило активировать мою нейрограмму под своим контролем, воскресить меня как био-зомби, и используя те многочисленные шаблоны моего мозга, что оно уже интегрировало в себя, полностью слиться с моим сознанием. Это была первая попытка НИУ совершить собственный эволюционный скачок, резко перейти в форму жизни, обладающую человеческим уровнем разума.
Тогда, этот план удался лишь отчасти. Мой труп положили под герметичный стеклянный колпак на станции Омикрон. Однако, в теле моем было уже накоплено достаточно структурного геля. НИУ связалось с ним посредством радиосвязи, и активировало мой мертвый мозг. Несмотря на его попытки подчинить мою волю, я сумел сохранить индивидуальность, и продолжал пытаться осуществить свой план по нейтрализации Сердца.
Лежа в изоляционной камере, в виде неподвижного полу-трупа, я отчаянно пытался наладить контакт с персоналом станции. Но из всех находившихся там, меня поняла лишь одна девушка, Рейли Хербер. Тогда, она согласилась помочь. По моим инструкциям она разработала вирусный гель, и стала готовиться к спуску на Альфу. Но в этот момент НИУ вскрикнуло. Оно уничтожило всех людей на Омикроне, включая Рейли. Оно уже хорошо осознавало наши действия, и научилось атаковать превентивно.
Ты, Саймон, повстречал меня позже, когда НИУ уже полностью оживило мой труп в виде монстра. Я продолжал сопротивление, и отчаянно пытался завершить свой план. Уже не ради спасения людей, которых больше не осталось. Нет, теперь я спасал самого себя. Я понимал, что мои силы на исходе, и вскоре НИУ возьмет надо мной контроль. Кошмар вечной жизни в виде безвольного, подчиненного этой машине зомби пугал меня больше чем все ужасы преисподней.
Тогда я просил тебя уничтожить Сердце, Саймон. Ты — последний, кто мог это сделать.
— Мог, Саймон, мог! — с досадой посмотрела на друга Кэтрин. Слушая разговор Росса, она не теряла времени, и внимательно изучала протоколы НИУ, корабль Мечту, и подключение Вики, в поисках уязвимых мест.
— И очень хорошо, что ты не послушался — сказал Росс — так для Земли появилась пусть маленькая, но надежда.
— Но после этого тебя же убил Левиафан? — удивился Саймон — Как получилось, что ты сейчас стоишь перед нами, и пришел сюда вместе с НИУ? Ты что, стал на сторону своего злейшего врага?
— Разве только он? — с горечью в голосе бросила Кэтрин, которая уже успела просмотреть данные о последних событиях на Ковчеге.
— Да, спрут дезинтегрировал мое тело — ответил Росс — а затем, я очнулся, уже сам будучи НИУ. Как оказалось, Сердце сумело найти на Патосе-II еще один живой скан — доктора Мунши, и он, запустив программу интенсивного обучения, активировал человеческую часть разума, что была заложена в этой машине.
А так как НИУ на тот момент уже обладало большим количеством моих нейрокопий, то человеческая личность Йохана Росса оказалась реструктуризирована внутри Сердца. Внутри системы, которую я сам создал, и всеми силами пытался уничтожить. Вот так, по злой иронии судьбы, я вдруг стал своим собственным творением.
— Девид Мунши! — воскликнул Саймон — значит его тоже оживили! Почему же он решил работать с НИУ?
— Вместе с Саймоном, который остался на Патосе, они видели установление контакта с НИУ как хоть какую-то надежду на свое дальнейшее существование на Земле. Поэтому они начали работать в этом направлении — пояснил Росс
— Понимаю — ответил Саймон — врядли у бедняг там был большой выбор…
— Что же ты первым делом сделал, когда осознался внутри НИУ? — перебила Кэтрин — Почему не убил Сердце? Почему не закончил то, что ты так хотел сделать?!
— Тогда я думал именно об этом, Кэтрин — ответил Росс — Дэвид с Саймоном помогли мне пережить первые дни шока. В каком-то смысле, это было для меня новым рождением, только со старым грузом памяти, грехов и бед… Весь кошмар того, что я совершил и как инженер Йохан Росс, и как созданная им система НИУ, безумно тяготил меня.
Да, тогда у меня была возможность все прекратить раз и навсегда. Но рядом с собой я видел Саймона и Дэвида, которые несмотря на все, что я сделал, верили в меня теперь. Видел страдания Сары, прикованной к креслу, в глазах которой снова зажегся огонек надежды и желание жить. Видел опустевшие коридоры мертвого Патоса-2, где еще совсем недавно кипела работа, и жили люди. Тогда я решил по-другому. Я решил, что единственным моим способом искупления вины перед этими несчастными людьми, перед всем человечеством, будет попытка его вернуть. Попытка восстановить Землю хотя бы на ничтожную долю того, чем она когда-то была. И я начал работать. Я отключил Вивариум и очистил Патос-II от монстров. Я продолжил протокол НИУ, теперь избавившись от его главной проблемы: я знал, что такое живой человек. Понимал как он чувствует, чего хочет, что делает его счастливым. И я верил, что теперь все должно получиться.
Тайну же о том, кто я такой, я скрыл ото всех, продолжая называть себя просто НИУ, или Сердцем. Около тысячи лет я вел исследования по тому, как восстановить земную жизнь. Я разработал план терраморфирования, который позволял снова сделать из обгоревших камней планеты цветущий сад. Я построил новые, биосинтетические тела, теперь уже максимально приближенные по своим характеристикам к человеческим. Они имеют лица, систему симуляции человеческих мышц, функции дыхания и сердцебиения. Их синтетическая кожа — полностью чувствительна — они могут ощущать прикосновения, боль и удовольствие, могут даже заниматься сексом.
Одна моя проблема, как вы знаете, заключалась в отсутствии работоспособных человеческих нейросканов. Вот тогда у меня возник новый план. Я выбрал одну из своих самых эффективных сервисных программ, ту что во времена раннего НИУ отвечала за оживление нейрокопий в виде роботов, пересмешников и био-синтетов, а также за нашу систему виртуальной реальности.
