Рана-1 В рыке рыси раненой Нет нытья — житья осколок: Быть тебе украденной, Дольний твой недолог Путь — вокруг да около, Пуще майся — пообтешут, Уж тебя потрогают, Уж тебя почешут, По рукам, да по глазам Прутья хлестче, да с оттяжкой, По следам — по полосам Не тебя, бродяжку, Прочитают голосом Светлым, будто и нездешним… Что ж, кудрявым волосом, Жалобой потешной Умилила — досыта? Рыка моего не слышно! Пропадет ведь пропадом Мой осколок лишний. 5 июня 1995 Рана-2 Живая — открытая рана, Живая — измученный бес, Глядящий отчаянно-странно Из тела, бескровного, бестелесного даже, немого, Беспомощного, все в обрез Дано. Но живого, живого! Как мой кровоточащий бес. Живая — без сна и молитвы, Живая — за шаг до любви, Как будто грядущие битвы Знакомы до боли — зови: Я нежностью все затопила, Я ровня, я злая оса Твоей ностальгии, я сила… Ж ивая — за шаг до конца. 5 июня 1995 * * * Так осторожна, чтоб самой До времени не пробудиться Не прикоснусь живой рукой: Сорваться — только опалиться. Так терпелива, чтоб самой До времени не закружиться Еще не грежу высотой: Сорваться — только расшибиться. Так иронична, чтоб самим Терпением не возгордиться Томлюсь над родником сухим: Сорваться — только утолиться. Так невесома, чтобы мной, Нелегковесной, не прельститься Мне узелок нести одной: Сорваться — только разлучиться. 16 июня 1995 Другая Случайные, нелепые слова Лепечутся вошедшими в немилость: Топор. Приговоренной, голова Должна была скатиться. И скатилась. Но я-то до сих пор еще жива? Предсказанное впрок — осуществилось А я-то до сих пор еще жива! Так дышится теперь, как отжила Та женщина, терзаемая мною Печальна, беззащитна и мила… — Земная ты, и я тебя не стою Твой взгляд уже теряют зеркала, А я не пожалею, не прикрою Кусками ткани мертвого стекла. Лукавить не посмею — не со зла Не прячу — потому, что замечаю, Что снова разбиваюсь пополам, И в новом отраженьи оживает Бесстрашна, горделива и светла Другая. Я почти ее не знаю, И в новом отражении — светла. 18 июня 1995 Дорожное Лица не помню: разные черты, Как близишься, на свете проступают. Я вижу новый сон — в беспамятстве, как ты, И каждый предыдущий забываю. Избавленной от прошлого вполне Мерещится при соприкосновеньи: Две тени в пустоте, в дорожном полусне Нездешнее бездомное мгновенье. Тогда иду, не ведая пути, Попутчика в лицо не узнавая, И новые слова хочу произнести, Но каждое до времени растает. Напомнишь ли: предчувствием беды Еще вчера мне виделось сближенье? Но ты забыл мои вчерашние черты, Насмешливостью пряча удивленье. 21–22 июля 1995 * * * Из сна в другой — а снится, что проснулся, Запутались волокна тонкой пряжи, Забылся, заблудился, не вернулся Твой ангел ничего тебе не скажет. Урывки сна — растерзанные клочья, Бессонница: на лбу и пальцах сажа… Ты можешь спать спокойно этой ночью Твой ангел ничего тебе не скажет. Держите чутко ушки на макушке: Такие откровения — не лажа, Храните просветленных под подушкой… Но ангел ничего тебе не скажет. Август 1995 * * * Тлели угли: последним Ожидала я утро Я, покорная ветру, Разбросавшему кудри, Быть блаженной до стона В предвкушении смерти Почитала и знала, Что хожу не по тверди, Что моя оболочка Так бессмысленно вскрыта В неприкрытые щели Не грешно, не сердито Свищет мглистый мой ветер Он погубит беззлобно Тело слабой улитки, Оголенной, ознобной. Это будет не больно Все давно отболело, Я просила у ветра, Чтоб меня пожалели, |
