Но это будет через два года. А пока вновь назначенный боевой генерал продолжает идти вдоль строя своих бойцов и увольнять их через одного.

И вот теперь это совещание. Собрано оно, само собой, тоже исключительно для одной цели – поиска и уничтожения виноватых. Хорошая политика в каком-то смысле. Надо думать, это приятно. Чувствуешь себя, не иначе, богом. Приходишь на руководящую должность и показываешь всем, что прежде здесь работали какие-то неправильные руководители, принимали какие-то неправильные решения и докатились до такого состояния, что хуже уже быть не может. Все развалить и сделать заново! «Вначале сотворил Бог небо и землю…» А чем они хуже?

И кроме того, что приятно, это еще и полезно, потому что в таком случае к новому руководителю и бригаде его заместителей (друзей и любовниц по совместительству) не может быть никаких претензий еще в течение какого-то (если повезет, долгого) времени. Они во всех случаях, когда только это может быть хоть немного уместно, смогут сказать, что все происходит так, как происходит, из-за того, что это старые начальники и их сотрудники работали так, как работали. Все просто и эффективно. При этом определенно есть причины и поводы, потому что они есть всегда, когда нужно. «Если надо причину, то это причина». Просто так уволить человека, поблагодарив за работу, – не годится. Сама гребаная система этого не позволяет. Надо убивать.

Один из боссов, с часами на руке стоимостью в три моих квартиры (которая в ипотеке), с рожей наглой и, судя по всему, многое повидавшей, задает вопрос директору завода (не нашего, другого):

– А что вы делали все это время?!

– Я выполнял то, что должен был в соответствии с договорами.

– А тогда какого черта до сих пор ничего не сделано?!

– То, что запланировано, сделано. Можете посмотреть условия договоров с компанией.

– Да что вы мне рассказываете?! У него ни черта не построено и при этом все сделано!

Давайте, вешайте всех собак на него. Пусть пойдет и размажет себе голову о стену. Вы-то молодцы. Вот только как бы вас самих не постигла та же участь. Не знает еще этот, с часами и наглой рожей, что доворуется он до того, что через три года выведут его «маски-шоу» прямо с совещания, на котором будет присутствовать человек сорок (позор неслыханный), что предъявят ему за все, и даже за то, о чем он сам забыл, и получит он срок, и в тех местах наглость его сойдет на нет и проснется способность лебезить и стелиться перед самым занюханным охранником (смотри выше историю про начальника гаража).

Вот так происходят перемены. Работа самой системы, кажется, основана на чувстве страха и безнаказанности, и особенно остро это ощущается в моменты существенных изменений. «Не дай вам бог жить в эпоху перемен». А у нас одни перемены.

На совещании я продолжаю размышлять и слушать больше похожий на допрос диалог, который пока еще не коснулся меня.

– Вы уверены, что имели право это делать?

– Думаю, да. Я же директор.

– Вы меня не слышите, что ли?! Я спрашиваю: вы уверены, что имели право это делать?! Да или нет?!

– Да, я имел право.

– Он имел право! А где написано, что вы имели право?

– Я же директор завода. Конечно, я имел право подписывать договор. Это моя обязанность. Директор подписывает договоры.

– Он совсем не понимает ни черта?! Где написано, что вы имеете право вообще что-либо подписывать?!

Что мы все делаем? Что за мерзость? Сижу здесь, слушаю вот это и удивляюсь почему-то, как в первый раз, этой способности людей жрать друг друга. Да что и говорить, если тридцать лет нам понадобилось, чтобы хоть зубы уметь лечить нормально (ага, с помощью импортных материалов и инструментов). А о таком и говорить нечего. Лет сто еще подождем.

Черт знает почему меня это возмущает, и я никак не привыкну. Вот бы с бабами так. Но нет. Там все иначе. Однообразный секс с женой. Иногда с любовницей, и, честно говоря, ненамного разнообразнее. Иногда шлюхи. Но это все так, рутина. А здесь каждый раз как впервые: все на острие, на пределе, аж до того, что блевать хочется.

А потом они удивляются, что люди валят толпами. Валят и валят. «Это все американцы заманивают наших специалистов!» – говорят они. «Утечка мозгов!» – говорят они. «Прекратить!» – говорят они.

– Да засунь ты себе в задницу этот протокол!!! – орет босс с наглой рожей.

В результате совещания директор завода – тот, который должен был сделать что-то, но не вполне понятно, что именно; тот, который имел или не имел права подписывать договор; тот, который в конце концов должен был засунуть какой-то протокол себе в задний проход, – вечером написал заявление на увольнение. Что касается меня, то я отделался тем, что в мой адрес один из новых боссов сказал: «Я не знаю, что я с ним сделаю», скорчив гадкую рожу и сделав руками жест, как будто между ними, руками, находится воображаемая шея, и его пальцы сжимают ее до характерного хруста.

Надо удерживать кадры, чтоб не сбежали! Создать им нормальные условия! Ценить и уважать! Ага, спасибо. Не забудьте цепями приковать! Только они их перегрызут.

Я добрался до гостиницы, в номере снял пиджак и рубашку, надел красную футболку, спустился вниз, в жалкое подобие бара, заказал что-то поесть и кружку пива. Аппетита совсем не было, но поесть следовало. Пиво принесли сразу, и я его выпил. Заказал вторую кружку.

Наверное, пронесло. С другой стороны, что они выиграют, если меня уволят? Одно дело – директор (на него повесить можно что угодно), и другое дело – я (толку будет немного). Подождем. Посмотрим, что будет дальше.

Говорю же, ублюдки правят. А что, не так?

Человек всегда, с самого рождения, а впрочем и до рождения, подвержен невероятно большому количеству влияний: родители, родственники, знакомые люди, случайные люди, вообще не люди, в конце концов. Ньютону вот, например, яблоко на голову упало – и каков результат!

Короче говоря, влияний этих тысячи, даже миллионы. И все это уже само по себе очень сложно. Садится, скажем, Ньютон под дерево, и как раз в это время ему на голову падает яблоко. А почему именно сейчас? Потому что, может быть, оно дозрело, стало тяжелым, хвостик не выдержал и оборвался. А может быть, дремавшая на ветке ворона испугалась какого-то сидящего внизу мужика, решила взлететь, раскачала ветки, и едва держащееся яблоко упало. А если б не ворона, так еще бы дня два-три оно провисело бы, и не получил бы Ньютон по голове, и не изобрел бы закон тяготения. А значит – может, вовсе и не яблоко в таком случае во всем виновато, а ворона?

Особую сложность всей этой ситуации придает даже не тот факт, что воздействий миллионы (жаркая погода, усталость и желание посидеть под деревом, яблоко, ворона, ну и так далее), а то, что каждое из них переменно во времени. И тут уже наступает действительно мама дорогая какое разнообразие.

А теперь рассмотрим воздействие коровы на человека, живущего в городе. В качестве примера, разумеется. Этот человек не сталкивается с коровами в своей повседневной жизни, поэтому справедливо будет считать, что коровы обычно не оказывают на него никакого воздействия. Но допустим, в один прекрасный день этот человек отправился на автомобиле по своим делам, и путь его пролегал по проселочной дороге, посередине которой он вдруг увидел корову. Знаете же, как коровы дорогу переходят, да? Им наплевать на всех: идут как хотят или вообще стоят посередине. Значит, человек вынужден остановиться и подождать, пока корова уйдет с дороги, и как раз в этот отрезок времени корова оказывает влияние на этого горожанина. Таким образом, из примера видно, что влияние коровы на человека равно нулю до тех пор, пока он не заметит где-то вдалеке эту корову, затем, по мере приближения, ее влияние начинает возрастать и достигает своего максимума, когда человек останавливается и ждет. Затем оно опять снижается до нуля, и если эта конкретная корова этому конкретному человеку больше не повстречается, то ее влияние на него снова будет равно нулю.