Потом… Какой-то другой день. Всё тот же любимый город. Он подарил мне много, но забрал больше. Может, поэтому так у нас с ним и не сложилось. Ты всё так же радуешься, ты бежишь к своей сложной привязанности. Я следую за своей. Ты уговариваешь, обещаешь, меняешь договорённости, успокаиваешь. Ты всё понимаешь. Я всё понимаю. Мы пытаемся говорить. Выходит криво. Слова застревают в горле. Несёшься вперёд, настолько красиво, что я не в силах заставить тебя остановиться, да и не в праве. Кто я для тебя? Один из многих, не больше. Или?..

Ночь. Лежу на диване и пялюсь в потолок. Закрываю глаза и пытаюсь не чувствовать, отключиться, насколько это возможно. Ты в соседней комнате с ним. Я слышу тебя через стенку. Хочу быть в другом месте. Но где? Разве существует место, в котором можно спрятаться от собственной жизни? Слёзы подступают. Слёзы для слабаков. Огромная дыра внутри расширяется, поглощая и переваривая части меня. Превращаюсь в пустоту, сливаюсь с темнотой. Нет ни тела, ни сожалений, ни мыслей.

А утром ты выйдешь счастливая. Вы будете пить вино. Он будет победоносно ходить по квартире, полураздетый, выставляя напоказ спину, всю покрытую отвратительными прыщами. Природа сойдёт с ума, запустив в город сильнейшую метель. А после я посажу тебя на поезд, довезу до дома, и мы проведём вместе много лет.

***

Иногда я ощущаю что-то внутри. Но это слишком далеко от меня. Я лишь наблюдаю со стороны или из глубины, без боли, желаний и бесконечной борьбы. Нужно принимать какое-то решение. Но выбор осуществляется на основании информации, мотивов, потребностей, умозаключений о пользе или под воздействием страсти, необходимости. Во мне нет ничего из перечисленного. Нет понимания, нет объяснений. Остался только страх, тоненькая ниточка, соединяющая с телом. Слишком сильное чувство, служащее для сохранения жизни, часть очень древних, основополагающих инстинктов. Только он пробивает эту невероятную толщину тумана, возвращая далёкие воспоминания о телесных ощущениях… Скованные внутренности, напряжение, тошнота, стук… До содрогания грудной клетки. Сердце. Там было сердце. Стук. Отсюда рождаются желания. Их два: остаться и уйти.

***

Я боюсь выходить из дома. Труднообъяснимый животный страх. Или не страх вовсе, а непреодолимое притяжение к месту нахождения. Словно время растягивается, а корни разрастаются вглубь всего вокруг и рядом. Тело постепенно теряет форму, превращаясь в более жидкую субстанцию, расползается по пространству, впитываясь в него, смешиваясь с ним. Поэтому место ощущается как собственное тело. Поэтому переход становится болезненным. Приходится собирать жидкость себя, отфильтровывать от реальности, пытаться придать всему этому форму и устойчивость. Создавать себя заново каждый раз.

Справляться всегда помогала музыка. По-видимому, проникая внутрь, она заменяет собой то, что пришлось отделять, разбавляет ситуацию. А также она несёт в себе настроение и состояние, которые можно просто заимствовать, не создавая… Точнее, смешать с собой. Порождает новые движения внутри… Музыка способна заменить многое. Даже наверное – всё, ведь всем она и является, теми же волнами, которые позволяют жить нашему придуманному миру. Как серотонин регулирует настроение и поведение. Как анальгетик притупляет боль. Как воздух, без которого ничего этого не было бы.

Вторым помощником в перемещении меня в пространство улицы была моя прекрасная работа, огромное везение и счастье. Самая любимая иллюзия, невероятно красиво написанная. Как много можно отдать за возможность обладать стимулом, заставляющим просыпаться по утрам. Это было то самое: причина, цель, смысл, наваждение. Кайф тянул к себе каждое утро и был даже сильнее всего, что способно держать. Один из главных артефактов моей жизни, так и не разгаданный, но очень мощный. Предвкушение новой дозы заставляло двигаться как ни что другое. Остановиться было просто невозможно. Я походил на ту крысу из эксперимента, которая не могла перестать стимулировать центр удовольствия. Но вот в чём удовольствие заключалось? В какие компоненты замешивалось? Сказка об удовлетворении базовых потребностей? Или сладкая зависимость с узаконенной, социально одобряемой аутоагрессией? Неважно как, но механизм действовал безотказно и сбоев не давал. Любимая работа заполняла собой пустоты, занимала мысли, забирала время и здоровье. Да, за всё нужно платить. Но последствия приходят позже. До наступления развязки, финала есть только восторг и торжество иллюзии, а опустошение и потеря смысла дальше, чем первая влюблённость от твоего среднего возраста. И если закрыть лицо руками и продолжать игру…

***

Найти это здание совсем не трудно, тем более если есть опыт поиска. Карты тут не действуют, их нет и быть не может. Многослойный мир со сложной структурой пересобирается словно калейдоскоп, снова и снова, меняя форму и координаты своих частей. Освоение техники перемещений требует времени, обучения и серьёзной работы над собой. Искусством этим овладевает не каждый, но каждый нуждается в защите, информации и смене местонахождения. Вот зачем нужны проводники, которые словно имеют врождённую предрасположенность, тесную связь со всем вокруг. Мир похож на живой организм со своим разумом, непрерывно изменяется и вплетает в себя других существ. Мы все каким-то образом переплетены друг с другом. А проводник за счёт повышенной чувствительности воспринимает движения и состояния мира как самого себя, без возможности даже выделить собственное тело как нечто отдельное и личное. Он в каком-то смысле себе и не принадлежит, хоть и знает дорогу к точке сборки. За всё приходится платить.

Ах да, главное здание. Огромное помещение со сложной сетью коридоров, проходов, этажей, комнат, подвальных лазеек, тайных ходов. Находится под пристальным наблюдением иерархии. Трансформируется постоянно. Может предстать в виде небольшого дома, квартиры, школы, замка… Да чего угодно, наверное. Может удерживать или наоборот скрываться, закрывать и открывать разные двери, притягивать людей и хранить секреты.

Один из наших заметил меня, когда прятался рядом с лестницей. Он и помог дойти до нужной комнаты. Я, конечно же, в состоянии искать сам, но иногда в пространстве слишком много защитных программ, которые приходится запутывать, особенно в этом помещении. К тому же даже самый опытный из нас оставляет следы, и их можно считать, а правила безопасности лучше соблюдать. В том числе поэтому мы стараемся не использовать имена: имя оставляет слишком заметный след и позволяет считывать человека легче на расстоянии.

В комнате он ждал меня. Старый знакомый.

– Здравствуй.

– Здравствуй.

– Ты быстро добрался.

– Ты же позвал. Рад, что тебя не сожрали.

– Снова намёки? Садись.

– Я никогда не скрывал, что хочу видеть тебя среди наших. Слушай, а ты кресло своё можешь трансформировать в другое кресло или вообще не кресло? Или тут всё жёстко неизменно?

– Я как всегда отвечу, что это слишком опасно. Они не отпустят. Тебе не нравится моё кресло?

– Наоборот, удобное. Я постарался бы увести и спрятать тебя.

– Не сомневаюсь. Но и ты не обладаешь всемогуществом. И ты прекрасно знаешь: каждый чует своих. А у некоторых нюх такой, что мне придётся бегать даже в мыслях.

– Ты уникум. Но… Как тебе удаётся? Сделал выбор в их пользу, но помогаешь нам… Для меня это загадка…

– Ты знаешь: я не могу обсуждать такие вещи. Да и думать тоже не стоит.

– Но если бы мы знали, то смогли бы…

– Переводить на свою сторону? И это достаточно быстро стало бы общеизвестным фактом, из-за чего пришлось бы переписывать правила. Стало бы кому-то лучше? Хотя мечты у тебя красивые.

– Это возможно. Я уверен.

– Даже если и так. Разве я перешёл? Не забыл ли ты поинтересоваться моими желаниями?