…

Ночью Анна попыталась прилечь на мягкую постель, которую соорудил ей внезапно подобревший охранник, но сон не шел.

“Позвать Якова? Сейчас, наверное, можно…”

Вызвать дух Штольмана не получалось. Анна не знала, что Яков не спал полночи, бродя по коридорам гостиницы, вновь и вновь обдумывая свое решение.

“Я с тобой”, - повторяла Анна про себя последние слова мужа перед поцелуем.

“А что это значит? Что он обо мне думает? Ой, Ясь мой сокол, что тут можно придумать, кроме ожидания приговора, ты ведь на службе. Надо мне самой решать, как обменяться телами с Нежинской”.

Она погладила плоский живот.

“Как ты там, малыш? Не повезло тебе с родителями… Но ты же не виноват”.

Сон наконец сморил Анну. Снился ей Яков, почему-то в каске, Дюк с огромным букетом и крохотный малыш Нежинской, шепчущий “Мама хорошая…”

…

- Дмитрий, - строго погрозил внуку Петр Иванович, облачаясь поутру в новый костюм.

- Верочка останется с этой милой горничной. Ты охраняешь сестру.

Четырехлетка шмыгнул носом. Охранять сестру было неинтересно, а маму между тем еще не спасли. Дюк подождал, пока дедушка выйдет из номера. Старательно завязал на голове черный платок. Посмотрелся в зеркало.

- Никого не боюсь! - малыш сунул за пояс пистолет и проверил в карманах резиновые стрелки.

Садясь в пролетку, Петр Иванович не заметил юного пирата, а когда углядел его на пути в ближайшую мастерскую, было уже поздно возвращаться.

- Ну хулиган… - бормотал Миронов, поставив Дюка перед собой.

- И что с тобой делать? Не убегай далеко, малыш, некогда нам с твоим папой еще и тебя искать. Обещаешь?

- Обещаю! - младший Штольман серьезно кивнул дедушке.

…

Около десяти часов утра у полицейского управления на Тверской собрался народ. На площади, чуть поодаль от проезжей части и ближе к окнам строгого заведения, расхаживал ярко одетый мужчина в брюках клеш и красном платке, повязанном на голову на пиратский манер.

- Только один день перед отъездом в столицу! Бесплатное представление! Москвичи, бесплатно - это не даром! Это по результату! Довольные кидают копеечку, недовольные хлопают просто так! - чушь, которую не умолкая ни на секунду, выдавал Петр Иванович, оказывала просто-таки магическое воздействие на младших полицейских чинов.

Все новые и новые служители порядка вываливали из управления, толпясь вокруг подтащенного добровольцами стола. Разумеется, не Петр Иванович собственной помятой персоной привлекал прохожих и служивых. Главной изюминкой представления была румяная, пышная женщина необыкновенной красоты, взобравшаяся на стол.

- Моя помощница, к сожалению, не говорит по-русски, - Миронов оттеснил ретивого юнца, жаждущего заглянуть в декольте к помощнице.

- А по-каковски она балакает, клоун? - выкрикнул из первого ряда смешливый городовой в новенькой форме.

- Неужта на хранцузском? Шерше ля фам! - блеснул он познаниями.

- Шерше ле мерд, табарнак! - отчетливо проартикулировала королева полными губами.

- Во дает! - знаток французского узнал первое слово.

Петр Иванович с помощью городового опрокинул стол на бок и церемонно протянул руку к помощнице.

- Любовь моя, встаньте в центр!

- Внимание, Москва! - Миронов достал из-за голенища франтоватых сапог четыре ножа.

- Моя дама - не из пугливых! Полюбуйтесь, как она даже не вздрогнет, когда я всажу нож в дюйме от её бедра!

- Ой да нашел, чем удивить! Я вот ей меж ног попаду, и спорим, не промолчит! - поддал жару тот же весельчак.

Полицейские заржали.

Павел Петрович, наблюдавший за сценой с портика, нахмурился.

- Нагайку вам в гузно, мерины московские… Ща как кариатиду уроню, сами меж ножек окажетесь, гипс вам в пасть!

- Полли, голубь мой в рубашечке, - проявленная Дюком Марья Антоновна наслаждалась океаном мужского внимания.

- Я сегодня красивая?

Фыркнув, самодержец послал ей воздушный поцелуй.

- Марьюшка, не гляди на этих коней стреноженных, я ревную. И да, ты лучше всех, век моря не видать!

Петр Иванович отошел от стола на десять шагов, взвесил на руке нож, прицелился. Метнул. Черенок задрожал в полудюйме от рюш синей юбки. Толпа захлопала.

- А в букли попадешь? Ставлю полтинник, черт в платочке, что твоя дама дернется! - потянулся за мелочью агент в штатском.

…

На заднем дворе управления широкоплечий мужчина в пыльной робе и тяжелых башмаках подошел к сарайчику в центре. Задумчиво пнул его ногой. Занес для удара принесенный с собой ломик.

- Эй, любезный, ты что-то рано! - подошел к нему унтер-офицер.

- Дык, барин, раньше сядешь… - философски пробормотал строитель низким голосом, сдвигая с головы каску.

Волосы мужчины под каской были перехвачены серым платком, острая горбинка носа была чуть сбита на сторону.

- Это да… - согласился полицейский.

- Ты из боксеров? Что там за шум на улице, не видал?

Строитель утер лоб рукавом и хмыкнул.

- Баба красивая, вроде как из цирка. То ли танцевать собирается, то ли шпагат показывать, мне глазеть некогда…

- Ух ты!

Унтер исчез со двора, будто его и не было.

Оглядевшись по сторонам и проверив, не смотрит ли кто из окон, строитель свистнул.

- Тута я, подданный, - пробормотал император, вылезая из дверной щели.

- На площади самое веселье. Можно начинать!

Мужчина с ломом вдруг заинтересовался одноэтажным крылом управления, построенным еще при царе Горохе. Он подошел к углу каменного строения, из которого уже выпало несколько кирпичей, отмерил несколько шагов. Ткнул ломиком во второй внутренний ряд.

- Эх, Москва, - прошептал строитель, как следует замахиваясь над кирпичами.

- Не ремонтируете вовремя…

========== Глава 12. Спящая красавица ==========

Поразив зрителей меткостью в метании ножей, Миронов перешел к главной части представления.

- А сейчас, господа, внимание - невозможное! Я уложу мою даму в ящик…

Нанятый на час мальчишка притащил на импровизированную сцену деревянный короб, у торцевых стенок которого были заранее вырезаны окошки.

- Это ж гроб! - ахнула толпа.

“Нну… да. Некогда мне было плотника искать”, - Петр Иванович картинно подсадил помощницу на стол, помог ей улечься в гробу.

- И на ваших глазах распилю ее пополам! Это будет ужасный, стррррашный, ошеломительный кошмар! – звонко раскатывая «р», Миронов наблюдал за непосредственной реакцией зрителей.

- А затем дама как ни в чем не бывало восстанет из мертвых, без единой царапины и с воздушными поцелуями! Итак…

- Да ну? Заливаешь! Давай пили! - столпившиеся вокруг полицейские вопили, как мальчишки.