- Яков, смотри, сколько людей… Я думала, будут только дядя и твой полицейский. Мы точно куда надо приехали?

На площадке перед храмом царило небольшое столпотворение. Штольман разглядел гостей.

- Нда. Боюсь, Анечка, сейчас тебя от меня уведут.

Он быстро поцеловал невесту, соскочил со ступенек, подал руку. Анна сошла на землю и тут же была окружена родственниками.

- Папа! – обрадованно воскликнула девушка. – Маменька! Как вы здесь оказались?

- Аннушка, как я рад тебя видеть. У тебя все в порядке? Нас Петр телеграммой позвал, – обнял дочку Виктор Иванович. – Сказал, что это большая тайна, но ты понимаешь…

Анна понимала. Дядя Петя, даже с оговоркой про тайну, умудрился из скромного события сделать званое сборище. Пришлось невесте дать увести себя в сторону, где мать и Олимпиада Тимофеевна засыпали ее вопросами – почему так спешно, почему не в Затонске, что за нелепое платье и так далее, и так далее.

- Анюта, ну разве можно венчаться в шляпке? – Мария Тимофеевна приступила к облагораживанию невесты по своему разумению.

- Это же сулит измены! Хотя твой и так будет. Кстати, где жених? Я ему задам перцу! Помолвки не было, венчание чуть ли не тайное…

На слова про измены Анна закусила губу.

«Вот так я и знала. И платье не то, и жених. Придется потерпеть».

- Разумеется, я все это предвидела! Свадебное платье с собой привезла, твоего размера, между прочим, и туфельки, и фату. Пойдем, дорогая, хоть в экипаже переоденешься, да и чтобы жених не видел. Накидку оставим, она синяя. Ты булавочку приколола? Вот тебе платочек, отдашь потом. С поношенным у тебя все в порядке… – бормотала маменька Анны, не замечая, что дочь в который раз закатила глаза.

- А может, он тебя принудил и надо помочь убежать? – заикнулась тетушка Липа.

- Тетя! Мама!

Анна вырвалась из настойчивых рук.

- Я выхожу замуж по любви. Пожалуйста, прекратите нападать на Якова Платоновича. И учтите, когда будете с ним говорить, что он бывает очень жестким.

- Анюта, про платье не забудь! Мы ждем! – крикнула Мария Тимофеевна вслед дочери, когда та отошла к отцу, а затем вздохнула.

- Вот всегда так. Желаешь детям только хорошего, а получаешь…

- И не говори, – поддакнула тетушка Липа. – Смотри, Машенька, у этого Штольмана синяк под глазом. Чему он наших внучат научит?

…

А Штольмана хлопали по плечам полицейские – начальник секретного отдела Михаил Иванович Савченко и Семен Трофимов.

- Яша, я крестным твоим детям не буду, и не зови. Мне детских выходок в отделе хватает, – Савченко вытащил из кармана бумажку с надписью: «Мойте ноги перед едой».

- Не знаешь, кто надзорным весь кабинет потными носками провонял, и на столы вот это художество разложил? А рыжему Спицыну кто волосы зеленкой покрасил? Он такую жалобу накатал! Не твоего Захарова рук дело?

Яков хмыкнул.

«Митя. То-то он тем вечером хихикал и спрашивал, какой сыр самый вонючий. Уши оборвать бы, да как его поймаешь».

Приехавший вместе с Мироновыми Коробейников растерянно моргал, глядя на петлицы коллежского советника, и опомнился, только когда Яков протянул ему руку. Затем Антон вручил Штольману двух игрушечных лошадок.

- Яков Платоныч, вы уж простите за приезд без приглашения, не мог я такое пропустить… Будьте счастливы. Их, помните, нам с вами столяр подарил, вы свою в кабинете забыли. Пусть ваши с Анной Викторовной детки играют.

Вспомнив о поручении, он добавил:

- Николай Васильевич тоже шлет свои поздравления. Еще сказал, что указание о вашем переводе в столицу получил, а подарок отправит по почте на адрес департамента.

Яков приобнял Антона.

- Благодарю, Антон Андреич.

Перекинувшись парой слов с Коробейниковым, Яков вернулся к Савченко.

- Михаил Иванович, как договаривались? Я на въезде одного только увидел.

- Плохо смотрел, Яша. Стоят везде, и за озерцом в кустах, и у дорог. Сюда соваться не будут, чтобы невесту не пугать. Тебя в обиду не дадим, не сомневайся, – начальник отдела имел в виду полицейских, которых по вчерашнему уговору со Штольманом взял с собой для охраны церемонии.

...

- Баба Геля, меня мама поймала! – пожаловался маленький призрак.

- Так и должно быть, Митенька, – улыбнулась ведунья.

- А ты думал, что сильнее всех? Мама твоя может духов призывать и выгонять, а ты просто малыш, хоть и в другом силен. Она свыкнется с тобой постепенно. Не рассказывай ей про себя, пока она не признает тебя своим. Аннушка должна сама тебя узнать.

- Ну, понял… Бабушка, а я потом, когда родюсь, смогу тебя видеть?

Ангелина притворно вздохнула.

- Да куда я от тебя денусь, хоть и устала от твоих проказ. Смотри сегодня не …, – она не успела договорить, так как резвый мальчишка уже унесся, завидев, как отец вынул из кармана что-то сверкнувшее на солнце.

- … не балуй.

...

- Пап, это твое? Дашь поиграть? – Митя уже утянул из рук Якова золотое кольцо и весело закрутил его волчком.

- Дмитрий.

- А… Отдать, да? Ладно. Ой, лошадки! Ну они же точно мне!

- Да. Держи, – Яков передал мальчугану лошадок.

- Митя, можно тебя попросить? Повертись сегодня возле мамы. Чтобы она ни минуты сегодня одна не была. Справишься?

- Запросто! – кувырнулся в воздухе призрак. – Теперь можно. А ты откуда знал, что мама меня поймает?

Штольман улыбнулся.

- Анна Викторовна кого хочешь поймает, сынок.

…

Под нажимом матери Анна переоделась и вышла из экипажа. Теперь на ней было длинное белое платье с вышитыми по низу синими цветами, плечи укрывала подаренная Штольманом кружевная накидка, на ногах ладно сидели серебряные туфельки. Тронув капли жемчужных сережек, Анна взяла в руки букет, нашла глазами Якова и замерла.

Он смотрел на нее так, будто и не было никого вокруг. Будто хотел прямо сейчас взять на руки и никогда не отпускать. Будто она была одной на целом свете.

Почувствовав, как сильно забилось сердце, Анна с трудом оторвала взгляд от Штольмана и вернулась в экипаж.

- Мамочка, тетя Липа, спасибо, – искренне сказала она дамам, и те потянулись за платочками.

- Ах, Аннушка, ты такая красивая, – прослезилась Марья Тимофеевна. – Пусть ты будешь счастлива.

- А тебе не кажется, Липочка, что наша девочка чуть поправилась? – спросила она сестру.

- Хотя ты ее давно не видела. Нет, конечно, показалось...

...

К лужайке перед храмом подъехала еще одна карета. Анна уже было шагнула встретить дядю, который почему-то опаздывал, как вдруг запнулась. Со ступенек экипажа сошла роскошно одетая дама с лисьими чертами лица.

- Анна Викторовна, – натянуто улыбнулась Нежинская.

- Вижу, у вас все в порядке. Мне Якоба всего на минуту.

Не дожидаясь приветствия, Нина Аркадьевна проскользнула мимо остолбеневшей от ее наглости Анны к кучке полицейских и окликнула:

- Господин Штольман! Вас можно поздравить?

С Нежинской сталось бы получить, что хотелось, на людях, знал Яков это выражение лица давнишней любовницы. Поэтому он кинул на Анну предупреждающий взгляд, прося не волноваться, и отошел с Ниной за стены храма.

- Как ты нас нашла?

- Якоб, тебе не идет быть таким грубым, – в глубине глаз Нины плескался страх.

- Ты же джентльмен. Помоги даме. В последний раз.

Штольман ждал ответа.

- Дядюшка твоей Анны удивительно небрежен, – призналась Нежинская. – За ним проследить – как у ребенка конфету отобрать.

- Дальше.

Нина приблизилась, коснулась перчаткой ладони Штольмана.

- Меня подозревают. Охранка решила, что это я помогла тебе бежать и, что уж вовсе глупость, что я работаю на другую контору. Они объявили за мной охоту. Боюсь, я не выживу в этой игре.

Яков повел подбородком.

«И ты, конечно, кинулась ко мне».

- Ты шантажировала Анну. Мне нечем тебе помочь.

Увидев на лице мужчины злость, Нежинская заторопилась.

- Дай контакты надежных людей в Лондоне. У тебя должны быть. Я сегодня же уезжаю, у меня никого там нет, а надо хоть где-то переждать несколько дней, а затем связаться с тобой и узнать…