- Олеха, да там рыбок полно! Давай завтра на рыбалку?

- Ну как мы сами пойдем? У нас и нет ничего, – возразил младший.

- А мы дядю Прошу попросим. Он завсегда нам помогает!

Глупые дети не замечали, как потрескивает вокруг весенний лед, как бежит меж ними и берегом тоненькая молния разлома. Как плывут льдины посреди быстро вскрывшейся реки.

- Быстро на берег! – завидев детей на льду, закричал шедший по берегу мужчина с ружьем.

- Алена, не ходи туда! Я сам!

Но видно было, что мужчине бежать еще далеко и он может не успеть. Девушка потуже подтянула концы платка, прыгнула на лед, пробежала до трещины и протянула руку.

- Хватайся, Олежка! Глеб, прыгай!

Но младший в страхе отступил, и Алена, перейдя на льдину, крепко взяла его за вязаную рукавичку.

- Пойдем, мои хороший, нельзя медлить.

Девушка сделала вперед шаг, другой. Вдруг лед угрожающе заскрипел, закряхтел, заохал с противным скрежетом. Трещина быстро расширилась. Старший мальчик, промедлив, наконец решился прыгать, но расстояние уже было слишком велико. Он ухнул в ледяную воду и попытался зацепиться за крошащийся лед. С того края сноровисто подполз мужчина и, как палку, протянул перед собой ружье. Лед затрещал и вздыбился. И мужчина, и мальчик ушли под воду.

Алена, не веря, прижала руку ко рту.

- Прохор! – отчаянно закричала она, всматриваясь в воду.

Ледяная вода внезапно вспенилась, и на льдину с девушкой выполз мальчик, подталкиваемый сильной рукой. Больше из воды никто не выбрался.

Девушка и дети с ужасом смотрели, как льдину заливает все больше и больше. Они стояли уже на самой середине серого пятачка, который тонул, не способный удержать четверых.

Быстро развязав платок, Алена поцеловала в лобик ребенка, прошептала: «Трошенька, я люблю тебя», и вручила сверток дрожавшему от холода старшему из братьев.

- Обнимитесь, мальчики. Закройте глаза. Глебушка, держи Троша крепко и расскажи малышам сказку про Снегурочку, что мы с тобой читали. Когда закончишь, можно глазки открывать, и тогда случится чудо, – Алена улыбнулась, изо всех сил удерживая слезы.

Затем она взглянула на излом реки вдалеке, где толпились люди.

- Даст бог, вынесет вас, – перекрестившись, прошептала она еле слышно.

Когда старший барчук заиндевевшими губами произнес: – Прыгнула Снегурочка над огнем и вдруг растаяла, – младший тут же открыл глазки.

- Глеб, а где Алена? – растерянно спросил он.

…

Анна всхлипнула во сне, по щекам ее поползли слезы, и читавший рядом книгу Штольман бережно стер их платком.

- Что, Анечка?

Она не отвечала. Сон её внезапно сменился, и Анна задышала чаще.

…

- Мальчик не наш, мы его взяли после гибели родителей, но моя жена, она, знаете… – степенный мужчина в годах удерживал меж коленей карапуза лет полутора от роду.

- У нас странное началось… Ложки падали. Свечки гасли. Вот супружница моя и сказала, ты как хочешь, но этого ребенка я боюсь.

Заведующий приютом вгляделся в малыша.

- Боится вот этого? Да он у вас только ходить научился!

Гыкнув, мальчишечка выдрался из колен мужчины и деловито, вразвалочку пошел вперед. Добрался до красивых ботинок заведующего, шлепнулся рядом с ними оземь, сунул шнурок в рот и заливисто захихикал.

- Милейший, ну не можем мы его больше держать… Супруга говорит, если в приюте не возьмут, отдай цыганам. Мне самому жаль неимоверно, и родители его наших деток спасли, а сами… Но войдите в мое положение. Не могу я с ним домой вернуться, жена же…

Мужчина вытащил из кармана пачку ассигнаций и вручил служащему.

- Разумеется, – мигом оценил тот размер помощи.

- Как его зовут? Или по вам записать?

- Митрофан. Зимины они были, но не осталось уж никого, только вот он. Прощай, Трош, – мужчина вздохнул.

- Не поминай лихом.

…

Анна вскинулась с постели.

- Митрофан! – произнесла она.

Маленький призрак свесил голову со шкафа.

- А?

- Ты Зимин?

- Ой. Да я забыл уже… Вроде был когда-то. А что?

Утерев следы слез, Анна повернулась к мужу.

- Яша, у нас в роду такие были, мне бабушка говорила. В Сибири где-то, но она сказала, что едва их знала, через тетку свою. А потом больше и весточек никто не получал.

- Этот Митрофан… то есть Митя, – поправилась она, глядя на лукавую мордашку юного призрака.

- Он…

- Тебе родственник, – понял Штольман.

- Да. И кажется, мне надо… Нам надо…

Мальчишка замер в ожидании. На личике его была такая надежда, что Анна быстро подобрала слова.

- Давай он наш будет. Общий. Как будто… сын.

- Да его уж и палками не отгонишь, – улыбнулся Яков.

- Конечно, милая.

Он поманил малыша ладонью и строго сказал:

- Митя, не балуй с мамой. А то попрошу уши твои призрачные найти и оборвать. Ты понял?

- Ха! – восторженно согласился призрак, вихрем пронесся между родителями и заорал:

- Одна звездочка сияет

В небосклоне, в высоте! Одна девушка мечтает Обо мне, о сироте!

И где-то вдалеке улыбнулась бабушка Ангелина.

P.S.

Мальчишка все утро ходил за Анной, как привязанный, и она, отвлекшись от выписки из медицинского журнала, спросила:

- В чем дело, сынок? Папа с собой не взял? Бывает, он к важным людям поехал, потерпи.

- Не…

- Митя, выкладывай, – Анна с тревогой взглянула на маленького призрака.

Он уселся к ней на колени и спросил:

- А вот если я исчезну… Ты будешь по мне скучать? А папа? Будет?

- Ты куда собрался-то? – Анна настолько привыкла к малышу, что и не представляла жизни без него.

Поколебавшись, Митя дотронулся ладошкой до круглого маминого живота.

- Ну вот же.

- О...

Невозможная мысль ворвалась в сознание Анны и едва не оглушила, но видение поклонившихся в ноги Алены и ее мужа Прохора расставило все по местам.

- Митенька… – Анна даже зажмурилась от невероятности грядущего.

- Ты – по-настоящему наш? Не только как призрак? Ты – Дима?

Мальчишка широко улыбнулся.

- А ты думала, я игрушечный?

P.P.S.

Через полгода после рождения юного Штольмана Яков с улыбкой наблюдал за упрямыми попытками малыша проползти по кровати.

- Сюда, Дмитрий, – он поманил мальчика пальцами.

- Давай, сынок. У тебя получится.

Ребенок внимательно взглянул на отца голубыми глазками, фыркнул сквозь сложенные губы. До отца было еще полкроватки, и малыш, толкнувшись коленками, продвинулся на дюйм. А Яков внезапно ощутил, как за пальцы его схватилась крошечная рука.

- Неспортивно, Дмитрий Яковлевич, – засмеялся Штольман.

- Ловкий ты мой. Иди сюда, – он схватил малыша в объятия и звонко расцеловал.

- Пойдем к маме, покажешь свои таланты. Она тоже по тебе соскучилась.