- Его кирпичом стукнуть?

Штольман резкими шагами подошел к работяге, взял его за шиворот и отвел от щели.

- Убирайтесь отсюда.

Рабочий набычился. Оглядевшись и не увидев городовых, он сплюнул и сдвинул кепку козырьком назад.

- Васька! Подь сюда! – крикнул он куда-то в кусты, а затем оборотился к помешавшему жандарму.

- Ты как сюда забрел, держиморда? Вали к своим, здесь таких не любят. И чо, разве глазеть запрещено, я ж эту бабу не лапаю. Хотя вон там доска отходит, ща дотянусь. Отвали, не порть малину...

Он проглотил окончание слова, нарвавшись на кулак Штольмана, но, отлетев на пару шагов, поднялся на ноги.

- Ну получишь, архаровец, сам захотел, – процедил мужик. – Вась, налетай!

…

Анна взвизгнула и отскочила к двери, когда плохо державшаяся доска прогнулась от удара снаружи. От следующего удара соседние доски треснули, и в стене уборной образовалась дыра, в которой показалась голова незнакомого мужчины. Анна тут же стукнула эту голову тазом, вылив на нее потоки воды.

- Яша! – вскрикнула Анна.

- Да, – глухой голос Штольмана донесся тоже почему-то снаружи.

- Аня, зайди в дом. Я сейчас.

Через несколько тревожных минут Яков вернулся через входную дверь, сбросил грязный китель. С сожалением отряхнул следы ботинок с собственных брюк.

Успевшая одеться Анна подбежала к нему, с тревогой дотронулась до набухавшего на скуле синяка.

- Ох, Яков! Что там было? Ты подрался?

- Все в порядке. Завтра поменяем квартиру. Охранке потребуется еще пара дней, чтобы успокоиться, сейчас они злые из-за убийства начальника. Поэтому к Петру Ивановичу пока нельзя.

Штольман нахмурился на самого себя.

- Аня, прости, я слишком тебя торопил. Если хочешь, перенесем свадьбу. Подождем, пока все уладится, приедем к твоим в Затонск, дадим объявление о помолвке. Купим тебе красивое платье. Сделаем, как положено.

Горячо помотав головой, Анна нежно поцеловала его в уголок рта.

- Не надо как положено, Яшенька, я не хочу ждать. Пожалуйста, давай завтра. Я хочу засыпать и просыпаться с тобой рядом. Видеть тебя каждый день, говорить с тобой. Провожать и беспокоиться, как ты там на службе. Загадки с тобой решать. Для меня солнце встает, когда ты улыбаешься, и весь мир становится светлее. Я уже не смогу без тебя жить.

- Я люблю вас, Яков Пла… – вымолвила она и не смогла договорить, потому что Яков подхватил ее на руки и отнес на постель, где, не выпуская из объятий, заласкал, зацеловал почти до потери сознания и убаюкал, оберегая от собственного жаждущего тела, а затем долго любовался на свою спящую красавицу, пока не одолел сон. И во сне он видел ее.

…

Утром, когда Анна надолго убежала в уборную, Штольман не торопясь оделся, выпил заваренного невестой кофе. Венчание было назначено на полдень. Поскольку Анна не собиралась следовать всем приметам и обычаям, Штольману тем более было все равно. Пролетки он заказал еще вчера, и сегодня влюбленным оставалось лишь добраться до маленького храма на Митрофаньевской дороге.

Анна вышла в комнату, и стоявший у окна Яков потерял дар речи. Длинные каштановые волосы, которые он так любил пропускать меж пальцев, невообразимым образом оказались закрученными в восхитительные волны, обрамлявшие прекрасное лицо как на фреске Возрождения.

Анна не была уверена в результате – зеркал в уборной не было, крошечная пудреница не давала общей картины, а найденная в утвари плойка постоянно остывала. Но все сомнения улетучились, когда девушка увидела обжигающий взгляд Штольмана.

Он сглотнул.

- Ты очень красивая, – голос его дрогнул.

Прокашлявшись, Яков вдруг вспомнил.

- Ох ты ж. Цветы.

- Ничего страшного, можно и без них. Позволь, – Анна тронула ладонь Штольмана, в которой он держал короткий галстук. Девушка подняла воротничок белой рубашки, заложила под него полоску жемчужно-белой ткани. Вздохнула, задевая пальцами отросшие вихры, вывела концы галстука вперед. Легкое ее дыхание касалось лица мужчины, тонкие пальцы ласкали шею, губы будто нечаянно скользили по подбородку. Яков не смел пошевелиться.

- Она очень тебе идет, – Анна расправила завязанную бабочку.

- Яков?

- Да-да. Спасибо, милая.

Скрипнуло окно. Сцепленными за спиной руками Яков вдруг ощутил прикосновение, раскрыл ладонь и получил в нее прохладные стебли.

«Ч-черт. Факир, а не ребенок».

Штольман сделал шаг назад к подоконнику. Анна почувствовала тонкий аромат, разлетевшийся по комнате, с любопытством заглянула жениху за спину. Пришлось Штольману показать букет. Бело-голубая композиция из анютиных глазок и фиалок была чудесна, и Анна с наслаждением понюхала лепестки. Вдруг она нахмурилась.

- Яша! Откуда ты их взял? Ты же только что сказал, что забыл про цветы…

Она недоверчиво подошла к окну, толкнула ставень. Выглянула наружу. Увидела заворачивающий за угол силуэт, окликнула:

- Мальчик! Иди сюда.

Маленький призрак, притягиваемый ее призывом, не смог не ответить. Появившись у двери, Митя робко шагнул в комнату.

- Подойди, – ласково позвала девушка. – Кто ты, малыш? Ты мне кого-то напоминаешь, но не могу вспомнить…

- Пап… – беспомощно пискнул Митя, оглядываясь на Якова.

Смяв улыбку, Штольман взглянул на свои пыльные штиблеты.

- Как ты сказал?

Анна уперла руки в боки, но сердце ее ухнуло вниз.

«Сын! Сын Якова – дух! Неужели ребенок от Нины? Боже…»

Она склонилась к призраку.

- Рассказывай. Кто тебя убил?

Мальчишка, встав рядом с мужчиной, упрямо смотрел в пол.

- Ладно... – Анна выпрямилась и уперла палец в грудь жениха. Губы девушки дрожали.

- Яков Штольман! Почему здесь призрак мальчика, который называет тебя папой? У тебя что, был сын? Он погиб? И ты ничего мне не говорил? Яков, не молчи! Это твой ребенок? – она уже почти плакала, и Якову пришлось сдаться.

- Да. Н-нет. То есть да, – Штольман подхватил готовую упасть в обморок Анну, посадил на кровать и сел рядом, удерживая холодные ладони в своих руках.

- Милая… Мне самому в это трудно поверить, но… Я вижу этого малолетнего хулигана. Он сам решил, что я его отец, и ходит за мной по пятам. У меня нет детей, кроме того, о ком ты знаешь, – он с нежностью положил ладонь на живот Анны.

- Но к этому мальчугану я привязался.

Митя хихикнул и прикрыл рот ладошкой, когда Штольман метнул на него грозный взгляд.

Вырвав руку, Анна вытерла набежавшие слезы обиды, натянуто улыбнулась.

- А других призраков ты тоже видишь? И все эти годы дурил мне голову, ожидая, пока я тебе помогу?

- Нет, Анечка, клянусь. Вижу только этого. Не знаю, как так получилось.

- Так не бывает, Яков. Ты… – Анна отвела его руки.

«Ты лжешь», – читалось в её глазах, и Штольман встал с кровати. Отошел к окну, бросил взгляд на чистое небо. Потянул за вдруг ставший тесным воротник.

Глядя в затылок Якова, Анна поняла, что больше он оправдываться не будет. Что она одним словом умудрилась поставить под угрозу свой брак, сегодняшнее венчание и вообще отношения со Штольманом. Девушка взглянула на мальчишку, ставшего причиной ссоры, и не смогла сдержать улыбки – тот потешно развел руками, будто сомневаясь в ее рассудке, а затем недоуменно, точь-в-точь, как Штольман, поднял бровь домиком.

- Яшенька, прости, – Анна подбежала к любимому и обняла его со спины.

- Я глупость сказала, что ты меня обманывал. И про мальчика – это так невероятно, но я верю.

- Его зовут Митя, – Яков взял ее ладонь в свою и поцеловал.

- Пойдем, посажу тебя в экипаж. И буду присматривать из следующего.

Она улыбнулась.

- А если я убегу?

- Я застрелюсь и мой призрак будет преследовать тебя всю жизнь, – полушутя, полусерьезно сказал Штольман. – Пожалуйста, не убегай.

На венчание жених и невеста, в нарушение всех традиций, приехали в одном экипаже.

====== Часть 33. Лужайка ======

Глядя из окна экипажа на зеленую лужайку перед храмом, Анна очень удивилась: