Я смотрю на девушку в другом конце накопителя. Это Она – та, из-за которой я не хотел заезжать на вахту. И она же – Та, из-за которой я очень сильно хотел заехать на вахту. Это в своем роде – моя начальница. Девушка тридцати лет. Виктория. Она курирует реагентные цеха. Ведёт учёт реагентам и выписывает нам наряд – задания. Темные волосы, карие глаза. Неплохая фигура.

Сейчас она показывает что-то в своём смартфоне хмурому типу, сидящему на скамейке. Этот хмурый – мой старый враг. Сорока семилетний дядя со странной фамилией Черкисонский. Больше известный среди фабрикантов как Стас Михайлов. Это из-за бородки на его лице. Прозвище – Стас Михайлов, Черкисонскому прикрепил мой приятель Макс, ещё в самом начале, когда мы все только начинали вместе работать.

– И за что ты его не любишь, Псих? – спрашивал Макс, подразумевая Черкисонского. – Он тебе там песни не поёт, когда ты наезжаешь на него? Типа – всё для тебя! Я выкатил эти бочки. Для тебя! Завёз известку. Всё для тебя…

Когда Макс заводил эту песню, то Черкисонский всегда представлялся мне в серебристом плаще, вальяжно идущий по цеху, с микрофоном в руке. Вот он простирает ко мне руки и начинает, – Всё для тебя! Я приготовил растворы. Дляяя тебяяя!

Пока Черкисонский с воодушевлением поёт, за его спиной на подтанцовке пляшет его напарник, – худющий реагенщик по прозвищу Царь. Вытанцовывая вокруг бочек с гипохлоритом, Царь кривляется и корчит лицо под пение Черкисонского, – Всё для тебя! М-да.

Я, Альберт и Стас Михайлов работаем в реагентных цехах. С нами будет работать ещё один тип. Новенький. Он заедет на рудник попозже. А Вика – наш начальник. И сейчас она весело что-то показывала Стасу Михайлову в своём смартфоне. Человеку, за которым мы с Альбертом периодически разгребали говно, которое он нам оставлял по смене.

Жизнь странная штука. Стас Михайлов порол косяки, попадался начальству за неприглядным делом. Начальство ругало Викторию. Та выгораживала Черкисонского. Мы с Альбертом разгребали за ним говно. Альберт ругал Вику. Я оправдывал её. Альберт спрашивал почему я заступаюсь за неё. Я объяснял ему почему.

Я сидел на скамейке, смотрел на Вику, сердце моё металось в груди, и я думал о том, что в нашем Мире вообще всё – наоборот. Время подходило к тому моменту, когда уже обычно начинается посадка в вертолёты. Скоро всё узнаем.

Среди народа ходил слух о том, что на руднике уже гуляет коронавирус. Этот слух был подкреплен статьёй в новостном чате нашего края. В статье говорилось о том, что на руднике болеет несколько человек непонятно чем. То ли ОРЗ, то ли обычным гриппом. Работники рудника опасаются, что это коронавирус…

В накопитель зашёл мужчина и объявил, что можно выходить и грузиться в вертолёты. Сразу поднялся шум, люди зашевелились и стали подниматься со своих мест. Я взял свою сумку и отправился к выходу. Так началась самая странная и самая длительная вахта за мою жизнь. По крайней мере на данный момент времени.

11.

Мир литературы открылся мне с раннего детства. Помню – как мама читала мне мифы Древней Греции. Золотое Руно и Подвиги Геракла. Потрясающие истории. Я был заворожен ими и просил маму перечитывать мне их снова и снова. Ещё мама читала мне русские народные сказки. Мне очень нравилось в них, как люди и звери общаются на одном языке. Позднее я сам перечитал всё это. К мифам древних греков – по-моему никто не подобрался ближе, чем Роберт Грейвс. Ну это на мой взгляд. Мне сорок два года, и я всё ещё немного увлечён этой темой. В этих мифах сокрыта тайна.

По окончании первого класса, на последнем уроке, каждому ученику в нашем классе подарили книгу. Это был «Остров сокровищ» Роберта Льюиса Стивенсона. Мне понравилось. Вместе со школьными товарищами я записался в детскую библиотеку.

В то время было невероятное количество детской литературы. Вспоминаются такие вещи как – «Жаконя. Котькин и другие». (Первый роман в стиле ужастиков, попавшийся мне). Или например – «Саня Дырочкин – человек общественный» (о социальных приключениях детей 80 – х). «Приключения Электроника», «Приключения Алисы» Кира Булычева, романы Волкова об Изумрудном Городе и многое, многое другое. Очень много литературы печаталось в детских журналах. Просто невероятное количество.

80-е годы, это золотая пора. Целая эпоха. Время солнца. Что только не чудили мы в то время. Рассказ об этом чудесном времени заслуживает отдельной работы.

Во втором что-ли классе, я наткнулся на «Обитаемый Остров» братьев Стругацких. Этот до сих пор являющийся культовым роман, привил во мне уважение и любовь к фантастике. Я перечитал его несколько раз.

Узнав, что у «Острова» есть продолжение, я примчался в детскую библиотеку и потребовал у тётеньки – библиотекарши «Жука в муравейнике». Та вытаращила на меня глаза словно я потребовал у неё маркиза де Сада. Было бы интересно посмотреть на её лицо попроси я у неё реально «Сто двадцать дней содома». Библиотекарша заявила мне, что «Жук в муравейнике», это – не для второклассников. Пялясь снизу вверх, на её обтянутую кофточкой грудь я заявил, что уже прочитал «Обитаемый остров». Мисс большаягрудьобтянутаякофточкой объяснила, наклонившись ко мне, что даже несмотря на это, она не может выдать мне «Жука в муравейнике», и что если меня так сильно интересует фантастика, то у них есть вот это или вот это.

Я понял, что удачи мне здесь не видать и взял наугад книгу со стеллажа, указанного доброй тётей – библиотекарем. Это оказалась история о том, как юные пионеры собрали в каком-то гараже космический корабль, и отправились в космос, не предупредив об этом своих родителей. На космических просторах они схлестнулись с расой буржуев, захватывающих добрые социалистические миры. Помню, как я прочитал половину этой книги и захлопнул её. (Если бы в то время я курил дурь, то может бы и одолел её). Детская библиотека перестала существовать для меня.

У отца на книжных полках можно было найти что-либо посерьёзнее. Например – Джек Лондон, Вальтер Скотт или Фенимор Купер. Ещё у отца были самоиздатовские книги с произведениями, собранными из различных журналов, публиковавших их по частям.

Отец у меня заядлый книгочей, и в нашем доме постоянно появлялись новые книги. Собрание сочинений Дюма. Серия «Миры Фантастики». Собрание произведений Джеймса Оливера Кервуда. Те же Стругацкие. Море детективных серий. Отечественный детектив. Одиночные издания различных авторов. Генри Миллер. «Тропик Рака, я прочитал, когда мне было лет тринадцать. И многими годами позже я прочёл почти все остальные его вещи. Как герой своих собственных произведений, Генри Миллер был мало симпатичен мне. А вот то, как он писал – это впечатлило меня. Ещё в те годы меня зацепил Майкл Муркок и его мульти вселенная с Вечным Героем. Что-то ТАКОЕ есть в его книгах. Однозначно…

Как-то летом 1992 года я засел дома. Было мне тогда тринадцать лет. Заняться мне особо было нечем. Встал извечный для меня в таких случаях вопрос – что почитать? Я полез в старую подборку журналов «Вокруг Света». Там издавали частями произведения зарубежных авторов. И в журнале за апрель 1988 года, я обнаружил публикацию новеллы «Туман». Имя автора мне ничего не сказало – какой-то американец. Без особого предвкушения я начал читать новеллу.

США. Штат Мэн. Коттеджный городок у озера. Сильная буря. Поездка в город за припасами. Супермаркет. Сильное землетрясение и надвинувшийся на город плотный туман. Неведомые монстры в тумане. Мне нравилось то, что я читал. Стиль повествования, живые диалоги, живые персонажи, описание событий. Я посмотрел имя автора ещё раз. Стивен Кинг.

Скажу больше. «Туман» Стивена Кинга стал открытием для меня. Словно я нашёл бриллиант среди серых камней. Словно раскрыв этот журнал, я открыл портал в иную реальность. Я ощутил, что соприкоснулся с ЧЕМ-ТО очень значительным. Я почувствовал Волшебство. Словно из подборки старых журналов НЕЧТО явило себя мне. Как будто НЕКТО подкинул подарок подростку, сидящему дома, и не знающему чем заняться ближайшие пару месяцев. Закончив читать новеллу «Туман», я заново начал её читать.