Я ходил по своей квартире из угла в угол и играл в «ромашку» – уволиться, не уволиться, уволиться, не уволиться. Откуда знать, как надо поступить? Когда не знаешь, что надо делать – ничего не делай. Всё само разрулится. Так и случилось.
Вылет на рудник планировался на следующий день. А это значит, что последние пару дней со всей страны, в наш город слетались работники нашей вахты. Откуда только не ездил народ на наш участок. С Казахстана, с Узбекистана, с Подмосковья, С Урала, с Алтая, с Приморья, с Краснодара, с Бурятии, с Башкирии и даже с Калининграда. Людям было очень интересно общаться друг с другом о жизни в других регионах.
И вот когда я бродил по квартире, ломая себе голову о своих дальнейших действиях – мне позвонили два приятеля, работавшие вместе со мной на участке. Они только что прилетели, заселились в гостиницу и предложили мне попить пивка. Мы договорились о встречи, я оделся, вышел из дому и отправился встречать парней.
Пиво куплено, стол выдвинут на середину комнаты, бокалы расставлены, рыба порезана. Мы делимся впечатлениями о прошедшей межвахте и обсуждаем рабочие моменты. Кто с кем бухает сейчас из наших, закрывшись в гостиничных номерах. Кто куда ездил на межвахте. У кого какие планы на будущее. Кто как работал на прошлой вахте. Кто гандон, кто урод.
Я вяло участвовал в разговоре. В моей голове крутилось только – уволиться, не уволиться. Говорил в основном Злобник – невысокий, крепенький аппаратчик с нашего завода.
– Где у тебя курят? – неожиданно спросил он.
– Я думал, что ты не куришь. – ответил я. – Ну пошли на кухню.
Мы прошли на кухню, я открыл окно, и поставил чистейшую, хрустальную пепельницу на подоконник.
– Пожалуйста, – сказал я. Сам я не курил уже лет шесть. Вообще. Альберт – третий наш компаньон вышел с нами. Он тоже не курил. Альберт, это мой напарник. Альбертино или Альбертио как называл его Злобник. Все втроём мы работаем на рудоперерабатывающей фабрике. В одной смене. Злобник и Альберт с одного города. Они сразу поладили, когда Альберт устроился к нам на работу полгода назад. Злобнику как и мне было сорок лет, а Альберт же был самый младший в нашем трио. Тридцать один год. Мы смотрели как Злобник закурил тонкую сигарету. Winston.
– Что вы думаете по поводу этой китайской шляпы? «Коронавируса?» —спросил Злобник, глядя на улицу. Уже темнело.
– Я честно говоря – мало в курсе этой штуки, – сказал я. – Я знаю только, что в районе Нового Года какая-то зараза появилась в Китае. Мне было не до новостей. И зомбоящик я не смотрю. Ну да – на Новый Год я что-то слышал, какой-то вирусняк в Китае вылез. Ну я так понял, что это очередная шляпа по типу птичьего и свиного гриппа.
Злобник задумчиво курил. – Ну да, – сказал он. – Я тоже не верю.
– А я вообще от вас только слышу про какой-то вирус, – сказал Альберт.
Злобник начал рассказывать, что ещё в декабре, в китайском городе Ухане… Злобник рассказывал в лицах, показывая, как китайцы начинали трястись на улицах и падали без чувств. И что в Ухане секретная лаборатория… Я помню ещё подумал, что какая же она секретная, если про неё весь Мир в курсе. Злобник продолжал рассказывать, а я смотрел в окно.
У меня не самый плохой вид из окна. Слева видна часть бухты и горы вдалеке. По центру часть нашего города, освещенная ночными огнями, а справа унылые серые хрущевки нашего района. Надо всем этим распласталось ночное небо. Звёзд на небе видно не было. Вдалеке раздавался звук запускаемого салюта. Его не было видно – только слышно. В той части города кто-то постоянно пускал салюты. С периодической регулярностью.
Злобник докурил и мы вернулись в комнату. Продолжили пить пиво. Из разговора я ещё понял, что на руднике испортилась погода и мы можем застрять здесь надолго в ожидании вылета. Я вспомнил – только пару дней назад, мой родственник Макс известил меня, что ожидается мощный циклон.
– У нас так всегда, – сказал я товарищам. – Как вылеты – так непогода. Как и должно быть. Жизненное наблюдение – как вылеты так непогода.
Мы продолжили общение, но переключились на другие темы. Посерьёзнее. Типа матрицы, СССР, масонов, олигархов, банков и прочего. Злобник был в теме. Он интересовался финансово – юридической составляющей нашего Мира. Он многое мог рассказать о банках, ипотеке, договоре – оферте, римском праве и тому подобном. Чуть позже я переключился на матрицу и Альберт странно смотрел на меня, когда я объяснял ему, что мы все живём в некоем симуляторе или виртуальной реальности.
Чуть позже, когда мы снова пошли со Злобником на кухню, чтобы подышать дымом от Winston, невысокий аппаратчик более подробно рассказывал Альберту о договоре – оферте. Мы слегка опьянели, и я почувствовал, как звезды начинают сходиться над моей головой. Решение было принято. Если мы не улетаем до тринадцатого марта – я увольняюсь. На дворе стояло уже десятое. Если мы попадаем на ожидание прохождения циклона, то тогда – нахер, я уже никуда не полечу это точно.
Уже ближе к утру Злобник и Альбертино уехали на такси в гостиницу аэропорта. Я вымыл пивные бокалы, критично осмотрел квартиру на предмет беспорядка и завалился на диван. Посмотрим, что будет дальше. Посмотрим.
4.
Когда совпадения нагромождаются таким вот образом, то они просто не могут не произвести впечатления – чем больше их в одной группе или чем они необычнее, тем более невероятными они начинают казаться…
Стало быть, синхрония означает одновременно протекание определённого психического состояния с одним или несколькими внешними событиями, которые выглядят смысловыми аналогами моментального субъективного состояния…
Карл Густав Юнг.
5.
Вся наша жизнь – бессмысленная суета.
Тёмным январским вечером 2020 года, я находился в своей квартире. Лежал на диване и пялился в потолок. Когда твоего ежемесячного дохода хватает на оплату коммунальных счетов, покупку продуктов питания и одежды, и даже ещё остаётся тебе на пиво и похороны, то можно позволить себе иногда бесцельно поваляться на диване.
Я живу один. Нет жены, нет детей. Нет любовницы. Нет домашних животных. Даже рыбок. Только лишь пара, тройка старых школьных друзей, да пара коллег по работе, изредка забегают ко мне попить пивка. Мои старые родители живут в другом районе. И несмотря на то, что до них рукой подать, я не утруждаю себя частыми визитами к ним. В нашей семье – я паршивая овца. Одинокий сорокаоднолетний качок со своими причудами, тихо и скромно живущий в своей маленькой квартире.
Я не хожу в кафе, клубы, рестораны. Не хожу в кино, музеи и тренажёрные залы. Не езжу отдыхать за границу, не путешествую по России. Не веду никакой общественной деятельности, не сижу в социальных сетях, не играю в компьютерные игры. Не заказываю проституток, не знакомлюсь с женщинами. Ни с мужчинами. Я оторван от общества, я сам по себе.
С людьми я общаюсь в основном на работе. Я на хорошем счету у руководства. Я не нытик, не мудак, не стукач. У меня есть враги и есть приятели. И те и другие только в рамках работы.
Я не всегда был таким. Были времена, когда я бросался во все тяжкие. Я знал все пивнухи в городе, а нашей честн`oй компанией мы часто сидели в каком-нибудь кафе или мчались куда-нибудь покутить. Я приставал ко всем продавщицам и встретить меня на улице города с бутылкой шампанского в руке – было неудивительно. В те времена я больше улыбался и постоянно ходил по гостям. Мы курили дурь и пили много алкоголя. Это было очень весело.
Теперь же я сижу дома. Книги, гантели, YouTube. Кухонная плита. Магазины, интернет, дача. И цигун. Китайская дыхательная техника. В один из таких дней, когда обыденные дела были завершены, я лежал и смотрел в потолок. И мысли мои были тяжелы.
Этим вечером мой старый враг взял надо мной верх. Депрессия. Она как старая подруга, которую ты не хочешь видеть, и от которой тебе некоторое время удавалось прятаться, без предупреждения ворвалась в квартиру и навалившись на меня тяжёлой грудью прошипела в ухо, – скучал, дорогой? Я поддался натиску и вошёл в её тёмную плоть. Мои тяжёлые мысли генерировались в окружающее пространство. Воздух как будто бы даже стал тяжелее. Удовлетворенная моим мрачным настроем, невидимая подруга возлежала подле меня. Справа на стене мелькал телевизор с отключенным звуком. В окно заглядывала Луна. Ещё одна молчаливая подруга пр`оклятых одиночек.
