Спрятав блокнот для конспектов и ручку в портфель, она накинула его на левое плечо и выскользнула из аудитории. Однако Антон все-таки догнал ее.

– Слушай, я хочу прочитать "Ночь эротической поэзии", может, давай вместе?

– Стоп, стоп, стоп, дружище! – она замахала руками, словно желая отогнать парня. – Я всякую фигню не читаю.

– Че фигню? Там же про эти дела.

– Эх, говори-говори, ты мне не мешаешь, – она вздохнула. – Если ты помнишь, у нас с тобой был серьезный разговор про инстинкты. Я, конечно, все понимаю, говорить одно, а взять свои инстинкты за горло и заставить их подчиняться тебе – совсем другое, тем не менее, мне было бы намного легче общаться с тобой, если бы ты выкинул их куда-нибудь подальше.

– Слушай, что-то слишком заумно ты выражаешься. Я почти ничего не понимаю.

– Имитировать эмоции не всегда получается. Иногда я понятия не имею, какими они должны быть и в какой ситуации. Поэтому для того, чтобы ясно донести свою точку зрения, я вынуждена полагаться на слова.

Антон не ответил. Он никак не мог понять, как можно жить без эмоций. Его воспаленный непрекращающейся огненной страстью ум считал отсутствие чувств загадкой, разгадывать которую у него не было особого желания. Ему нужно было тело – и больше ничего.

– Нет, ну почему ты не хочешь меня понять? – сердито спросил парень.

– Что ты имеешь в виду, говоря "понять"? – Альма остановилась, ее стальной взгляд вонзился в глаза Антона. – Пустить тебя к себе в постель? Вещи, которые приносят больше вреда, чем пользы, можно и не понимать.

Антон шел следом за ней до самой машины.

– Этого, – сказала она, открыв дверь, – я спешу. Братишка ждет меня, чтобы мы за майнерами ехали. Если ты хочешь помочь, найди мне всю доступную информацию про BTCDAO. Попробуй выяснить, что же это все-таки такое, биржа или платформа для займов.

Прыгнув в машину, она закрыла дверь и завела двигатель. Пару минут Антон стоял без движения, глядя ей вслед.

5. Как?

В понедельник нефть обвалилась на тридцать процентов… Почему я вообще подумал об этом? Во всем виновата Альма, точнее, ее тяга к этой политике и ценам. Какая вообще разница, сколько стоит нефть?

– Эй, перец, кому стоим?

Это был мой кореш Димон. У него, видать, тоже только что закончились пары.

– Че ты, петушара, как дела? – ответил ему я в той же манере. – Го гулять?

– Ну го.

Недалеко от университета был развлекательный комплекс, где можно было неплохо посидеть в кафешке. Мы с Димоном пошли туда. По пути нам попался Макдональдс.

– Мне влом пхаться дальше, – заявил Димон. – Пошли в Мак.

– Пошли.

Мне было по барабану, где сидеть, лишь бы не думать об Альме. В Маке мы прикупили картошку фри и латте. На улице было тепло, и Димон предложил посидеть там.

– Кстати, че у тебя рожа такая кислая? – спросил он, когда я с видом грустного котика шлепнулся за первый попавшийся столик.

– Да блин, – я отмахнулся, – у меня проблемы в личной жизни.

– В каком смысле? Втюхался в бабу, а она не дает?

– Ты че, Кашпировский, собака?

– Да у тебя на роже черным по белому написано. Ладно, черт, выкладывай, че у тебя там.

Мои нервы казались мне раскаленными нитями лампочки Эдисона.

– Я уже который день подбиваю клинья к одной девчонке в моей группе. Даже на хату к ней напросился.

– И шо?

– Когда я у нее был, она меня чуть не отметелила.

– Она здоровая?

– Не очень, но сильная, как бычара.

Бык. В моей памяти всплыла недавняя пара английского. Тонкие губы Альмы изящно изгибались, когда она говорила "медведь", в ее глазах, глубоких и черных, как сам космос, пылал адский огонь. От этой картинки меня передернуло.

– Ну, и че дальше?

– Я постоянно за ней бегаю, понимаешь, постоянно! – взбесился я. – А она обо мне не думает даже тогда, когда я стою перед ней!

– Ты, наверное, слишком агрессивно пробовал подвалить к ней. Не со всеми бабами легко. Есть слишком осторожные.

– Пес, но раньше у меня все получалось быстро. Кино – пиво – тело.

– Ты ее что, в кино не приглашал?

– Приглашал, но она меня послала, сказала, что ей это неинтересно.

– Че, в натуре? – глаза Димона немного округлились от удивления.

– В натуре.

– И про секс с ней не разговаривал?

– Фиг ты с ней о таком поговоришь. Она не думает ни о чем, кроме этих, как их… – я затормозил, пытаясь вспомнить, как называются графики, в которые вечно смотрела Альма. – Биржевые графики, во.

– Я все понял, черт, ты ревнуешь ее к трейдингу.

– Я тебе забыл сказать, что ей вживили имплант, убивающий все чувства.

Выражение лица Димона моментально изменилось с пофигистически-довольного на шокированно-сочувственное.

– Тут я могу тебе только соболезновать.

– Так блин, ты понимаешь!..

Еще полчаса я рассказывал ему все, что узнал про Альму, начиная от майнинга эфира и заканчивая BTCDAO.

– Я сам начинаю об этом всем думать, – подытожил я. – Вон сегодня нефть из головы не лезет.

– Кстати, про нефть. Шаришь, что Россия с Саудовской Аравией посрались, потому что Россия не хотела сокращать производство?

– Блин, Димон, давай хотя бы ты не будешь об этом говорить. Я теперь не знаю, че с этим BTCDAO делать, а ты тут со своей нефтью.

– Че делать, че делать… – Димон сплюнул. – Попробуй поищи, может, так она обратит на тебя внимание.

– Так я же ни шиша в этой фигне не понимаю!

– Слушай, я тебе советую как кореш корешу, но ты делай так, как считаешь нужным.

После разговора с Димоном я стал еще более нервным, чем был. Они все сговорились против меня!

Выходя из Мака, я заметил на двери табличку с надписью "Мы принимаем Биткойн". Похоже, эти криптовалюты – наконец-то я вспомнил, как они называются – были везде, куда ни сунься, а я был просто отсталым битардом, не желавшим принимать инновации как должное.

Моя мамка была суеверной. Она верила в знаки. Частенько она говорила мне: "Сынок, если на твоем пути снова и снова попадается то, от чего ты пытаешься убежать, значит, это твоя судьба." Это, конечно, был бред собачий – но, кажется, меня начала накрывать паранойя: биткойн преследовал меня, принимая самые разные формы и обличья. Быть может, он мстил за Альму. А, может, Альма была одним из его воплощений? Имя ведь у нее не нашенское, нерусское.

Черт, как же можно накрутить самого себя, когда встречаешься с чем-то, в чем ни в зуб ногой! Я не суеверный и во всякую мистику не верю. Возможно, все-таки стоит глянуть, что же такое это BTCDAO.

Сайт организации был сделан так, что даже тупому стало бы ясно, что пора покупать биткойн. Но зачем его покупать? И зачем потом продавать?

На экране моего смартфона всплыло окошко с приглашением открыть демо-счет. Что это за штука? Да, без интернета и ста грамм тут не разберешься. Все время по дороге домой я потратил, чтобы понять, что, собственно говоря, представляют из себя биржи да и трейдинг вообще. Мир финансов показался мне великоватым: не для моих тупых мозгов.

В моей голове снова запрыгали яркие картинки того, что я мечтал пережить вместе с Альмой. Судя по ее силе, ее тело должно было быть роскошным царским ложем для меня одного. Однако между нами стоял не человек, не организация и даже не обстоятельства, а некая абстрактная штука, которая протягивала свои щупальца ко мне везде, куда бы я ни ходил! Ненавидеть биткойн было просто глупо: это всего-навсего криптовалюта.

BTCDAO выбросила мне еще одно сообщение: "Дарим 1 BTC за регистрацию! Не упусти свой шанс!" Все-таки, что ни говори, в этих биржах было что-то заманчивое. Чисто ради прикола я коснулся кнопки "Зарегистрироваться". Мой смартфон ругнулся: "Недостаточно свободного места в памяти." Придется почистить.

– Антоша, приве-е-ет!

Этот голос заставил меня дернуться. Яна сидела на лавочке под домом, в котором я снимал квартиру, вся в черной коже. Я бросил короткий взгляд на ее грудь – и горячее желание потекло по моим венам.