Он юркнул обратно под одеяло. Должно быть, это какой-то трюк. Как только он ослабит бдительность, она набросится на него, возможно, даже убьет. Он ни за что не предоставит ей такой возможности.

– Понимаю, ты сейчас хочешь отдохнуть. Это прекрасно. Оставлю книгу у твоей кровати. Может быть, позже мы посмотрим ее вместе.

«Никогда!» – подумал он, изо всех сил стараясь оставаться неподвижным.

На следующий день он нашел у своей кровати пакет с мармеладными мишками. Он поблагодарил бабушку, но та объяснила, что их принесла медсестра. Что она очень сожалеет о случившемся и хочет загладить свою вину перед ним.

– Она ведьма.

– Нет, Лука, она просто потеряла самообладание. Такое случается даже со мной и иногда с Nonno.

Лука ей не поверил. Всякий раз, завидев медсестру, он отворачивался. Если она пыталась заговорить – игнорировал ее. Однако на третий день его пребывания в больнице она застала его врасплох, когда он листал книгу о лошадях.

– Как насчет перемирия? – спросила она. Мальчик не ответил. Медсестра продолжила: – Должно же быть что-то, чем я могу загладить свою вину? Что-нибудь. Пожалуйста.

Не отрывая глаз от страницы, он скривил рот, помолчал и наконец указал на лошадь на обложке.

– Вот эта, с толстой длинной шеей, – проговорил он. – Это мареммано.

– Она прекрасна!

Лука тоже так считал.

– И очень сильная. Лучшая пастушья лошадь. Nonno обещал, что купит мне такую, когда мне исполнится десять. Когда вырасту, я хочу быть ковбоем.

– Ух, ты! Я и понятия не имела.

Нина говорила неправду. Прежде чем она покинуть больницу в день отвратительного инцидента со взятием крови, она долго беседовала с бабушкой мальчика. Успокоившись, она вспомнила эту женщину и, отчаянно желая извиниться, разыскала Летицию Тавиано. Нина пообещала сделать все возможное, чтобы облегчить пребывание в больнице ей и ее внуку.

– Да, я ее помню, – призналась она дежурной медсестре после того, как получила выговор за несдержанность. – Я была здесь, в больнице, в ту ночь почти десять лет назад, когда привезли тела ее сына и невестки. Они были так искалечены после аварии на шоссе, что их практически невозможно было узнать. Лобовое столкновение с грузовиком, так сказали в полиции. Всю переднюю половину машины расплющило, но каким-то образом малышу, закрепленному сзади в автокресле, удалось выжить.

Она до сих пор видела это в ночных кошмарах. И вместо того, чтобы утешить Летицию, снова оказавшуюся в «Санта-Кристине» с тем самым ребенком, Нина повела себя безобразно. Ей хотелось пнуть себя, гораздо сильнее, чем это сделала старшая медсестра.

– Все, что тебе сейчас нужно, – сказала Нина Луке, – это ковбойская шляпа. Возможно, это то, что я могу для тебя сделать.

Он покачал головой и сказал, что у него уже есть целых три. Затем Лука осторожно поднял глаза от книги. Ведьма сидела, повернув голову вправо. Таким образом он мог видеть только левую сторону ее лица, где кожа была гладкой и выглядела нормально. Он вытянул шею, чтобы разглядеть другую сторону.

– Ты ищешь мою метку красоты? Ха, какое глупое название для пятна портвейна, – рассмеялась она. – Метка красоты. Но если хочешь, – продолжала она, ерзая на стуле и слегка разворачиваясь, – милости прошу. Довольно уродливо, тебе не кажется?

Вчера, да, вероятно, еще и несколько минут назад он сказал бы «Да» и скорчил бы злую гримасу, чтобы причинить ей такую же боль, какую она причинила ему. Но сейчас он вспомнил, как Nonna говорила, что медсестра очень сожалеет о случившемся.

– Ну… – Лука замялся и помедлил. – Нет… не совсем. Все не так уж плохо.

– Все нормально, я к этому привыкла. В школе меня дразнили melanzana, а еще faccia bruta[7] и rossa[8].

– Ух ты! В школе меня тоже называют rosso – из-за моих рыжих волос.

– Значит, у нас есть что-то общее. Не знаю, как тебя, а меня больше не беспокоят клички.

Лука не мог отвести глаз от странного пятна на лице женщины. Единственным известным ему человеком с такой отметиной был молодой рыцарь из серии комиксов, которыми они с друзьями увлекались. Но у Теобальдо это было маленькое, едва заметное пятнышко, совсем не такое, как у медсестры.

– Хочешь потрогать? – спросила Нина. – Она не кусается.

Она придвинулась ближе и положила его руку на свою правую щеку.

– Она теплая, – проговорил Лука, – и подожди… под ней что-то шевелится?

– Это кровеносный сосуд, расположенный близко к коже. Ты чувствуешь, как по нему течет кровь.

– Круто! – Луке не хотелось убирать руку. – Ты когда-нибудь пыталась от нее избавиться?

Она покачала головой.

– Сейчас существует специальный лазер, но он может помочь только в детском возрасте. Когда я была ребенком, его еще не придумали – по крайней мере, в Неаполе.

Внезапно Луке пришла в голову мысль, и он выдал:

– Эй, у меня есть друг, который мог бы помочь.

– Твой друг врач? – поинтересовалась Нина, которая меньше всего сейчас нуждалась в помощи врача.

– О нет, он гораздо лучше врача! Его зовут Орландо.

– Вот как? Чем же занимается этот Орландо? – спросила Нина и внутренне съежилась, увидев его посиневшее предплечье. Она знала, что жестоко обошлась с бедным мальчиком, но никак не ожидала, что синяки будут такими обширными – во всю левую руку. Старшая медсестра была права, заставив ее остаться дома на следующий день. Она была бы права, если бы отстранила ее на неделю. Людей увольняли и за меньшие проступки.

– Он ковбой с особыми способностями, который любит помогать людям. Когда мой друг Марио слетел на велосипеде в ров, никто не знал, где его искать. Он бы застрял там на всю ночь в холод и дождь, если бы Орландо не присматривал за ним.

– Понятно.

– Он сказал мне, где искать, привел меня в то самое место, где свалился Марио. И это было хорошо, потому что Марио сломал ногу и очень страдал. Пришлось отвезти его в больницу и наложить гипс.

– Бедный Марио. Похоже, Орландо – хороший человек. Кстати, я собираюсь в кафетерий выпить кофе. Пойдешь со мной? Возьмем тебе горячий шоколад, если захочешь, и ты расскажешь мне подробно об этом ковбое с особыми способностями.

– Конечно, – согласился Лука, спрыгивая с кровати и следуя за ней.

Нина видела, как Карла и Джулия вполголоса беседуют на сестринском посту. Прошло пять дней с тех пор, как она получила письмо, четыре дня с момента инцидента со взятием крови и три дня после суточного отстранения от работы. Она знала, что женщины говорят о ней, потому что, заметив ее, они тут же замолчали.

– Что? – спросила она Карлу, когда Джулия ушла.

– Плохие новости, – ответила подруга. – К Тавиано вызвали Креспи.

Нина поморщилась. За последние несколько дней она испытала массу эмоций – шок от того, что Маттео внезапно бросил ее, злость из-за того, что он трусливо избегал ее, и ужасающее отчаяние от понимания, что все это время она ждала напрасно, а теперь ее жизнь разрушена. Но в эту минуту она забыла о собственных проблемах, недоумевая, для чего Маттео вызвали к Луке Тавиано. Креспи был онкологом.

– Ты слышала что-нибудь из того, что я говорю? – Карла положила руку на бедро, а другой листала ответы из лаборатории. – Все анализы крови не в порядке. У него высокий уровень лейкоцитов и почти нет тромбоцитов.

Нина была удивлена. Несмотря на субфебрильную температуру, Лука не выглядел очень уж больным. С другой стороны, это объясняло ужасные черные и синие пятна на его руке. Ей подумалось даже, что, возможно, это все-таки не ее вина. Ну, по крайней мере, не совсем. Если у мальчика проблема с тромбоцитами, конечно, у него будут синяки. Знала ли об этом старшая медсестра? А синьора Тавиано?

– Хочешь, я поменяюсь с тобой сменами? – спросила Карла. – Не думаю, что тебе стоит сейчас находиться рядом с этим придурком Креспи.