– Ничего, переживешь.
– Попробуй только про Алиску заикнись, я тебе так же отвечу.
– Купи в магазине чего-нибудь вкусненького к чаю, – попросил я.
– Посмотрим на твое поведение.
Этот ответ означал, что с вкусненьким я обломаюсь.
Глава четвертая
Дела квартирные
Вечером я позвонил Алисе, хотел поинтересоваться, как прошел день. Ее телефон был отключен, пришлось набрать домашний. Сестра Дашка сказала, Алиса уже спит, очень устала.
Диана с Люськой пили на кухне чай.
– Колись, – сказал я. – Что с Алисой? Время десять, она спит.
– Был трудный день, – Диана развернула шоколадную конфету. – Алиса перенервничала, но в целом, съемки прошли неплохо.
– Подает надежды Алиска-то? – хохотнула Люська.
– Если будет над собой работать, из нее получится достойная актриса, – повертев в руках конфету, Диана снова завернула ее в фантик.
– За весь день мне ни разу не позвонила.
– Глеб, ты прекрасно знаешь, что творится на площадке. О каких звонках говоришь?
– Ему кажется, пока Алиска снимается в кино, ее там обхаживает каждый второй.
Диана улыбнулась и вновь потянулась к конфетам. Эта ее привычка меня иногда выводит из себя. Шоколад она не ест, бережет фигуру, но всегда разворачивает конфеты. Типа, подержит в руках и наедается.
– От ревности необходимо избавляться. Отношения строятся на полном доверии друг к другу.
– Общие слова, – отмахнулся я, потопав в коридор.
– Люсьена, у Глеба проблемы?
– Боюсь, пока Алиска не перестанет ездить на съемки, он будет изображать из себя жертву.
– Весь в деда. Тот постоянно подозревал меня в измене. Ничего хорошего из этого не вышло, – Диана встала. – Поэтому актриса должна понимать, она либо будет звездой, но с неустроенной личной жизнью, либо обретет счастливую семью, но, увы, это повлияет на карьеру.
– Диан, есть же исключения из правил.
– Конечно, есть. К сожалению, их можно пересчитать по пальцам одной руки. Люсьена, не в службу, а в дружбу, приготовь мне ванну с маслами. Я опустошена.
Люська закатила глаза.
– А еще Алиску надо будет предупредить, что те актрисы, которые стали звездами, ничего не умеют делать. И им постоянно требуется нянька.
– Люсьена!
– Да я шучу, Диан. Уже и пошутить над тобой нельзя.
– Иногда я не понимаю твоих шуток. И еще, детка, в ванной я проведу около часа, приготовишь мне к выходу кофе без сахара?
– Само собой, Ваше Величество. К выходу из ванной кофе будет готов.
Изобразив на лице нечто среднее между печалью и усталостью, Диана покинула кухню.
– Мне и готовить, и посуду мыть, и ванну с маслами организовывать. А не оборзели ли вы все?
Ко мне в комнату Люська влетела ураганом.
– Так, секи фишку.
– Тебя стучать не учили?
– Учили. Но я тот урок прогуляла.
– Чего надо?
– Давай-ка ты тоже будешь принимать участие в домашних делах. А то, я смотрю, хорошо устроились, сели мне на шею, ножки свесили, и давай погонять. Принеси то, сбегай за этим, мне кофе, мне вкусненького к чаю. Глеб, у тебя есть совесть?
– Говори без наездов, что случилось?
– Я не могу одна выполнять домашние обязанности. С завтрашнего дня ты будешь не только по магазинам ходить, но и мыть посуду, пылесосить и… – Люська задумалась. – Вытирать везде пыль.
– Хорошо.
– Что значит, не буду?! – закричала Люська. Она почему-то полагала, я встану в позу, начну отбрыкиваться.
– Ты слышала меня? Я сказал, договорились.
– То есть? – Люська села на кровать. – И ты так просто согласился? С тобой действительно не все в порядке. Может, температура поднялась, – она приложила ладонь к моему лбу. – Вроде холодный. А-а, ясно, ты такой покладистый, потому что об Алиске все время думаешь.
– Вовсе нет.
– Да-да, не отрицай. Но мне это на руку. Ладно, сиди за своим ноутом, я пошла готовить ванну для королевы. И еще ты обещал подумать, под каким предлогом прийти к Роману. Не затягивай.
Встретиться с братом Лены нам удалось со второй попытки. Утром его не было дома, а вечером он соизволил открыть дверь лишь после третьего звонка. Нарисовался на пороге в одних шортах, лицо помятое, со следами заживающих синяков и ссадин. Так же были ссадины на теле. Очевидно, не так давно Романа кто-то изрядно поколотил.
Я представился, сказал, что был знаком с Леной (соврал про постоянного покупателя) и сообщил, что незадолго до убийства, разговаривал с ней в бутике. Мои слова не произвели на него впечатления.
– Убийцу не нашли? – спросила Люська.
– Не-а, – мотнул головой Роман.
– А вы кого-нибудь подозреваете?
– Мне что, больше всех надо. У Ленки сумочку сперли, пошла в туалет, там ее и грабанули. Старо как мир.
Мы переглянулись. Роман не походил на человека в трауре.
– Роман, а у Лены был парень?
– Не знаю.
– Вы же живете вместе.
– Кто вам такое сказал? Это она хозяйка двухкомнатной квартиры, а мы все по коммуналкам ошиваемся, – по его тону я понял, отношения между братом и сестрой были натянуты.
– Даже с ее подругами незнакомы?
– Витку Лопатину знаю. Одногруппница Ленкина. Ей она все свои секреты доверяла.
– Не подскажете, как ее найти?
– Слушайте, я похож на справочное бюро?
– Хотя бы можете сказать, в каком институте сестра училась?
– В строительном, – назвав институт, Роман закрыл дверь.
– Мутный он, – призналась Люська. – Мог бы ради приличия изобразить убитого горем брата.
– Судя по всему, не посчитал нужным.
– Что у нас есть, Глеб? Подруга Женя, которая сейчас в отъезде, и подруга Вита. Но как ее найти?
– Попытаемся через социальные сети.
– Мне Роман не понравился, – сказала Люська, едва мы вышли из подъезда. – Похож на побитую собаку.
– О! Люсь, смотри, кто идет.
– Баба Катя. Давно я ее не видела.
Баба Катя считалась в нашем районе местной достопримечательностью. В пошлом гимнастка, она исколесила всю страну, потом получила травму и, как часто бывает в спорте, была списана со счетов. Говорили, она работала в магазине продавщицей, уборщицей, консьержкой. Но в один момент бабе Кате надоело однообразие, она решила заняться собственным бизнесом. Кстати, вроде бы он процветает. Высокая, гибкая, она при желании могла согнуться пополам. Вот и стала баба Катя промышлять тем, что ходила по району, сгорбившись в три погибели, и просила милостыню.
То руку себе «загипсует», то каким-то невероятным образом подвяжет ногу так, что со стороны кажется безногой. Прыгает на костылях, взывая к жалости окружающих. Деятельная старушенция. Ее знает вся округа, помогают деньгами. Я всегда даю ей мелочь. А что, разве она не заслужила? Попробуйте поскакать весь день на одной ноге в восемьдесят лет. Это вам не хухры-мухры.
Единственное, о чем я не догадывался, что баба Катя с Леной Алисовой соседки. Более того, как выяснилось позже, жили они в одном подъезде.
Поприветствовав нас с Люськой как старых знакомых, баба Катя по привычке спросила:
– Мелочи не найдется?
Люська протянула монеты.
– Мерси, – поблагодарила старуха. – Будет на что пакет молока и булку с маслом купить. А то в холодильнике шаром покати.
– Баб Кать, а вы живете в этом подъезде?
– Ну. На пятом этаже.
– Лену Алисову и ее брата Романа знаете?
– С детства.
– В курсе, что Лена умерла? – спросил я.
Баба Катя округлила глаза. Ее реакция говорила сама за себя.
Выслушав меня, она замотала головой.
– Ленка-Ленка, кому ж ты помешала. Хорошая девка была. Не жадная. Мне денежку всегда давала. Иной раз встречались, я даже не просила, а она сумку откроет, это, говорит, вам, баба Катя. Ромка не такой. Хоть и двойняшки они…
– Разве? – удивилась Люська.
– В детстве похожи были, с возрастом внешность изменилась. Так вот, Ромка жмотяра. Хоть бы копейку когда подал. Один раз столкнулись, попросила, так он мне через плечо бросил, иди, работай, старая. Поганец!
