– Вместе пойдем.

– Эх, – Димон встал, пнул маленький камешек и сунул руки в карманы. – Если я в меньшинстве, мне не остается ничего другого, как повиноваться. Окей, расследование так расследование. Алис, чего молчишь?

– Да так, – растеряно ответила она. – Но я согласна с Люсей, расследованию – быть. У вас обязательно все получится.

Я напрягся.

– У вас? Что-то не улавливаю ход твоих мыслей.

– Скажи ему, – засмеялась Люська. – Обрадуй.

– Глеб, я хотела поделиться с тобой новостью.

– Да, помню. Говори.

– Через несколько дней я начинаю сниматься в кино.

– О как! – воскликнул Димон. – Нежданчик.

– А почему молчала? – я изо всех сил старался удержать лицо, пытаясь придать ему выражение неприступности.

– Диана советовала не распространяться раньше времени.

– При чем здесь Диана?

– Глеб, – не выдержала Люська. – В кино Алиску сосватала Диана. Ага, ты не ослышался. Им нужна была девушка на второстепенную роль, Диана посоветовала режиссеру посмотреть Алису. Ему понравились ее пробы, Алиску утвердили на роль.

– Я хотела с тобой поделиться, но побоялась из суеверия. Знаешь, как бывает, расскажешь всем, а потом тебя забракуют.

– Понятно, – я встал с качелей. – Поздравляю тебя.

– И это все, что ты в состоянии из себя выдавить? – скривилась Люська. – Алис, ты такой реакции ждала?

– Глеб, все в порядке? – Алиса подошла ко мне, положила руку на плечо.

– Алис, я на самом деле рад. И вдвойне рад, что ты будешь сниматься с Дианой.

Меня так и подмывало сказать: «будешь под присмотром Дианы», но я сдержался.

– На мой вид внимания не обращай. Не выходит у меня из головы убийство Лены.

До вечера мы проторчали на улице. Сначала гуляли, бесцельно шатаясь по улицам, выслушивая пламенные Люськины речи о достоинствах бисероплетения. Потом посидели в открытой кафешке недалеко от набережной, а когда стал накрапывать дождик, решили зарулить в киноцентр. Люська, она ж у нас сегодня разбогатела на целых семьсот рублей, купила всем по упаковке чипсов и воду.

После фильма, к слову сказать, он оказался довольно нудным, решили разбиться на пары. Димон с Люськой потопали по набережной, я предложил Алисе свернуть в сторону парка. Шли молча, изредка беря друг друга за руки, улыбались, но почему-то никак не решались заговорить.

– О чем ты думаешь? – не выдержала Алиса.

– Честно? Мыслей сейчас никаких. Мне хорошо с тобой даже молчать. Главное, ты рядом.

Алиса остановилась, повернулась ко мне и посмотрела прямо в глаза.

– Глеб, твое состояние никак не связано с предстоящими съемками?

Отвечать я не хотел. Да и нечего мне было сказать. Состояние у меня действительно было не ахти. И дело не только в съемках (разумеется, я не в восторге от новости, что Алиса будет целыми днями пропадать на съемочной площадке), упорно терзала мысль, что если бы я не послушал Лену и не отправился бы в кафе, убийство могло не произойти. Понимаю, это всего лишь мои предположения, они ничем не подкреплены, но меня периодически мучило чувство вины.

– Глеб, не молчи.

Вместо ответа, я притянул Алису к себе и поцеловал. Больше она мне вопросов не задавала. А чуть погодя, мне наконец удалось отбросить сомненья и взять себя в руки. Я разговорился, начал шутить и со стороны казался вполне счастливым.

…Через несколько дней у Алисы начались съемки. Сделалось сразу грустно и одиноко, я чувствовал себя как собака, которую хозяева выбросили на улицу, а она, продолжая надеяться на чудо, сутки напролет просиживала возле подъезда.

Мне требовалось отвлечься, и утром в четверг мы с Люськой отправились в бутик. Ольга меня узнала, а когда я спросил, почему в день убийство указала на меня следователю, пояснила:

– Меня спрашивали, не замечала ли я странностей в поведении Лены. Кто приходил, с кем она разговаривала. А разве всех покупателей упомнишь. Но тебя я запомнила, поэтому, когда увидела снова, сообщила об этом следователю.

– Не думал, что у меня столь примечательная внешность, – с усмешкой сказал я.

– Дело не во внешности. Сразу после твоего ухода, ко мне подошла Лена и прошептала, что как только ведьма уйдет, ей надо ненадолго отлучиться. Я поняла, дело в тебе. Кстати, что ты ей сказал, на Лене лица не было.

– Ничего особенного, – пришлось упомянуть ту злополучную рубашку и пятно.

– Странно. Вещи все новые, может, пятно ты сам поставил и не заметил этого?

– Пятно было старым, – сказала Люська.

– Как вариант, пятно мог оставить тот, кто примерял рубашку до тебя.

– Оля, а ведьма это хозяйка бутика?

– Да.

– Злая?

– Как бультерьер. Состояние Лены я отлично понимаю. Если бы ведьма услышала про пятно, она нас в порошок стерла бы.

– Долго она находилась в бутике после моего ухода?

– Минут пять.

– И Лена сразу…

– Нет, – мотнула головой Оля. – Ведьма ушла, к Лене обратился за помощью покупатель. Он брюки выбирал. Минут через десять Лена взяла сумочку и вышла.

– Зачем ей сумочка? – удивилась Люська.

– Мы договорились встретиться в кафе, – ответил я. – Наверняка Лена планировала заодно и перекусить.

– Сомнительно как-то.

– Лена постоянно ходила с сумочкой. У нее была астма, в сумке лежал ингалятор.

– Оль, в бутике ведь есть камеры наблюдения?

– Две.

– На них ничего интересного увидеть не удалось?

– Я не в курсе. Записи просматривала полиция. А что они могут там увидеть, кроме нас и покупателей.

– Как вариант, убийца мог зайти к вам в бутик, поговорить с Леной…

– Люсь, – я толкнул сестру в бок. – Договорились же.

Дома у нас был уговор, в присутствии Ольги мы ничего не обсуждаем, не строим гипотез и предположений. Наша задача – получить информацию, не более того.

– Мне кажется, – сказала Оля, теребя в руках телефон. – Лену задушили с целью поживиться.

– Почему ты так думаешь? – вздохнула Люська.

– Сумочка пропала. В туалете ее не обнаружили. Вывод напрашивается сам собой.

– Оля, у Лены были враги?

– Скорее нет, чем да. Насколько мне известно, она была незлобивой, доброй. Хотя… кто знает.

– Вы дружили?

– Нет. Во всяком случае, потаенными тайнами друг с другом не делились.

– А у Лены был муж или парень?

– Мужа нет, а парень… – Оля задумалась. – Скорее всего, был. Лена шифровалась. Когда я спрашивала о личной жизни, постоянно отшучивалась, мол, будет свадьба, позову, а пока не доставай вопросами. Но я видела, она часто с кем-то переписывалась, когда телефон звонил, заходила в подсобное помещение, или отходила к двери. Лена не выглядела одинокой, у неё горели глаза, это указывает на наличие рядом любящего мужчины. Однажды Лена обмолвилась, что счастье наконец ее нашло. Но быстро смутилась и переменила тему разговора. Она была суеверна, боялась, что ей позавидуют, сглазят, оттого и не любила распространяться о личной жизни.

– А с кем она жила?

– То одна, то с братом. Я видела его всего один раз, когда Лена меня домой пригласила. Дождь был сильный, а она в двух шагах от магазина живет. Заскочили к ней, и на Романа наткнулись. Неприятный парень. Лена говорила, когда он приходит, они постоянно ругаются.

– Давно Лена в бутике работает?

– Около года. Ее сюда подруга пристроила – Женя. Вместо себя. А сама Женька на четвертом этаже в парфюмерном бутике работает.

Люська направилась к выходу.

– Глеб, встречаемся внизу.

– Хорошо.

Поговорив немного с Ольгой, я вышел из бутика. Внизу Люська сообщила, что по всем законам подлости у Жени отпуск. Она улетела отдыхать за день до убийства Лены. Назад вернется через две недели.

– Подождем.

– Ты адрес Лены взял?

– А как ты думаешь.

– Под каким предлогом заявимся к ее брату?

– Надо обмозговать.

– Глеб, у Патрика орехи закончились. Зайдем в магазин?

– Без меня, Люсь. Сегодня в футбол с ребятами играем.

– Блин, значит, Димка до вечера будет занят. После вашего футбола, он уставший и скучный. Можно подумать, вы не мяч гоняете, а вагоны разгружаете.