– Скажи, а зачем тебе его возвращать? – прервала его грустные размышления Поля. – Насколько я поняла, ты умный чувак. Сделай новый бизнес.

– Это не так просто, как кажется. И это, знаешь ли, не просто бизнес. Это память о моих родителях… – он задумался. – Все началось с коллекции писем.

– Каких писем?

– Разных. Пушкина к Наталье Гончаровой, переписка Толстого с революционерами, несколько старых книг, ну и прочее. Отец у меня был филологом и любил разные старинные вещи: исторические письма, фотографии, особенно книги.

Поля презрительно хмыкнула, Павел с таким благоговением говорил обо всем этом. Вот брат с удовольствием бы пообщался со Снежиным на эту тему, она же не находила в этом никакой прелести, да и попросту ничего не смыслила.

– И что? – пожала она плечами. – Что с этими письмами?

– Отец мне их завещал. И это было основой моего бизнеса. Потихоньку я начал сбирать коллекцию старинных вещей, открыл маленький антикварный магазинчик, а попутно учился. Как и отец, я выучился на филолога, потом долго изучал искусство, защитил диссертацию по «Раннему Возрождению» … Ну неважно.

– Очень трогательно! – иронично хихикнула Поля.

– Ну, твой-то бизнес бесспорно лучше! – насупился Снежин.

– Нормальный бизнес, – тут же взвилась Полина. – А что такое?

– Незаконный он, вот что.

– Честного бизнеса не бывает! – с апломбом заявила Поля.

– Бывает! – стоял на своем Снежин.

Они на время замолчали.

И снова Павел первым нарушил молчание:

– А знаешь, мне очень интересно было бы узнать, как ты оправдываешь свою… м-м-м, профессию?

– Очень просто, – тут же отозвалась Полина. – Мы не верим, что богатые люди честным трудом заработали свои миллионы. Простой народ всю свою жизнь работает честно, горбатится на таких вот богатеньких ворюг, а потом живет на грошовую пенсию. А миллионерам этим на народ абсолютно наплевать. Поэтому мы пытаемся как-то компенсировать эту несправедливость.

Павел фыркнул:

–А сами-то вы считаете себя честными людьми?

– Да, честными!

– Понятно. Типа, робин гуды?

Она зыркнула на него сердито и промолчала.

– Ну ладно. И много вас? Кто это «мы»?

– А это не твое дело!

Поля отвернулась, чего с ним разговаривать? Он ведь один из них, тех самых богатеев, из-за которых умерла мама.

– Ну ладно, – не стал возражать он. – Не обижайся, действительно, каждый зарабатывает, как может. У меня вот был бизнес. Кстати, вполне честный. В основном я покупал у коллекционеров старинные картины, ювелирные изделия. Безусловно, и я грешен, иногда скупал за гроши ценные вещи у несведущих людей на блошиных рынках или частным образом. А потом приводил в порядок и продавал на аукционах или в своих магазинах. Я и сейчас по привычке посещаю все выставки и аукционы. Так сказать, чтобы не отстать от жизни. Скажу честно, больно смотреть, как шедевры уходят в чужие руки, когда могли бы пополнить мою коллекцию.

Она удивленно уставилась на него. Так вот почему он оказался в галерее у Кадочникова! Конечно, Денис такое не мог предугадать, а уж она тем более.

– Ты знаешь, у меня брат знаток всяких старинных штук, он очень любит искусство и историю. Думаю, он здорово мог бы помочь в твоем бизнесе.

– Посмотрим, – нахохлился Снежин и отвернулся.

– Конечная! Выходим! Автобус идет в парк! – сообщил кондуктор незадачливым пассажирам, оставшимся в салоне вдвоем.

Двери автобуса закрылись, и беглецы оказались в полной тишине и темноте. Тусклые звезды и растущая луна лишь слегка подсвечивали округу: от перекрестка в разные стороны уходило несколько дорог, а вокруг, насколько хватало глаза, виднелись поля, лес и ночь, ночь, ночь…

– Прекрасный вечер, не находишь? – как-то уныло сказал Снежин, осматриваясь вокруг.

– Скорее, ночь, – констатировала Поля и, ни на секунду не задерживаясь, пошла в сторону города.

– Ты куда? – пошел он следом. – Как мы теперь доберемся до города? Может, найдем где-нибудь ночлег?

– Где? В лесу? – фыркнула Полина и достала мобильный телефон. – Сейчас позвоним Денису.

– Это кто?

– Это мой брат, я же говорила. Он за нами приедет. Черт! – расстроилась Поля. – Ну и глушь! Ни одной антенны, телефон не ловит! Какая прелесть!

– Отлично! Заночуем на обочине? – съюморил Снежин.

– Ах, как смешно! – не поддержала шутку Поля.

Она шагала широко, а Павел, старался не отставать и все оглядывался.

– Сейчас поймаем попутку. Какая-нибудь машина поедет, и остановим, – уверенно сказал он.

Девушка рассмеялась.

– Какие машины в лесу? Это тебе не ЗСД и даже не «Скандинавия».

– А как тогда?

– Придется пешочком, – обрадовала Полина.

Снежин ужаснулся:

– Это же сколько идти? Мы проехали километров двадцать, не меньше. Я посчитал, автобус шел примерно со скоростью…

– Ты и в математике силен, я смотрю? – перебила Поля.

– Ну так. Положение обязывает. Хотя какое теперь у меня положение? – пробубнил он себе под нос, еле поспевая за девушкой. – В данный момент мы находимся в точке с координатами: примерно шестьдесят градусов северной широты и тридцать градусов восточной долготы, а над уровнем моря…

– Слушай, филолог, историк или географ, ну, в общем, ботаник, давай, поторапливайся, – встряла Полина в его географические расчеты и замедлила шаг. – Я вижу, ты совершенно не приспособлен к полевым условиям?

– Нет, честно сказать, не приходилось, – признался тот, – ну если только в детстве с классом в поход ходил пару раз.

– Ну вот и отлично. Вспомним детство.

Полина прибавила шаг и тоже ударилась в воспоминания. Она очень хорошо помнила ту страшную, длинную дорогу, очень похожую на эту. Только сейчас тепло, нет ни ветра, ни дождя, и обстоятельства далеко не такие трагичные, как в тот день. А тогда, почти двадцать лет назад, ей казалось, что они никогда не дойдут.

Она была совсем маленькая, но отлично помнила всю палитру переживаемых чувств: безысходность, страх, холод и бесконечную боль утраты. Казалось, с уходом мамы наступил конец света…

Поля передернула плечами, как это ужасно, когда шестилетний ребенок знает, что такое конец света. А потом годы, проведенные в детдоме. Та же безысходность и постоянное чувство страха. Первые несколько лет вместе с ней был Денис, и было не так страшно. Но когда он окончил школу и переехал в квартиру тети Люси, для Поли начался сущий ад. Она плакала каждый день, каждую ночь. И какое счастье, что брат смог оформить опеку и забрать ее!

– Послушай, давай передохнем, – прозвучал где-то позади голос Снежина. – Я, кажется, ногу натер.

Поля вздрогнула и, мгновенно очнувшись от горьких воспоминаний, снисходительно сказала:

– Ну ладно, принцесска, давай отдохнем.

– Перестань издеваться! – рассердился Павел. – Я действительно не привык ходить пешком на такие расстояния! И обувь у меня не подходящая для загородных прогулок, я ведь шел на свидание к девушке.

Поля глянула на свои простенькие, но удобные кеды, а потом перевела взгляд на его модные, кожаные ботинки и тут же подняла на него удивленный взгляд.

– Серьезно? На свидание? – с апломбом сказала она. – Так ты это называешь? Следишь, угрожаешь, шантажируешь, а потом заставляешь работать на себя!

– Ну еще добавь «бедную, невинную девушку»! – окончательно рассердился Снежин. – Не хочешь, не надо! Никто тебя не заставляет!

– Ага! А завтра за мной полиция придет?

– Да никто не придет! Зачем ты так? – обиделся Павел. – Не стану я тебя сдавать. В конце концов, ты действительно ничего у меня не украла.

Увидев на обочине поваленное дерево, Поля тут же уселась на него и вытянула ноги. Да, пожалуй, отдых не помешает.

Павел подошел и сел рядом.

Вокруг воцарилась тишина.

– Посмотри, какой закат, какие звезды, – тихо проговорил Павел и, задрав голову, посмотрел вверх, – а небо словно темно-синий бархат.