– Вы роскошно смотритесь в этом платье.

– А вы отойдите и станьте там, возле шкафа.

– То есть возле этого огромного старого буфета?

– Идите без разговоров! – Ноэль ждала, пока Зак ретируется к шкафу. – Хотя вы должны принести мне не менее полусотни извинений, лейтенант, я сюда пришла не затем, чтобы их коллекционировать. Мне, видимо, тоже следует извиниться. – Понизив голос, она пояснила: – Я вовсе не хотела пробуждать печальные для вас воспоминания. Надеюсь, вы сможете меня простить?

– Но вы не совершили ничего недопустимого.

– Думаю, совершила. – Ноэль вздохнула. – Хотите, чтобы я напомнила?

– Нет, зачем же.

– Я знаю, что люди оказываются перед тяжелым выбором в военное время, но сделанное вами для того ребенка и для семьи Гриров нельзя забыть. Этим можно вечно гордиться. Маленький мальчик благодаря вам жив.

– Он жив, – согласился Зак. – Но он никогда не сможет нормально ходить, и это тоже из-за меня.

Ноэль на мгновение лишилась дара речи, но затем все-таки сумела проговорить:

– Возможно, вам не удалось предотвратить его ранение, но…

– Я прострелил ему ногу.

– О Господи, не может быть! – Ноэль быстро пересекла комнату, положила руку на плечо Зака и прошептала: – Простите меня, лейтенант. Видимо, этого нельзя было избежать…

– Можно и нужно. Мне следовало быть более аккуратным.

– Я не верю.

Он склонил голову набок.

– Не верите?

– Нет!

– Вы не правы, но… – подобие улыбки появилось на его лице, – приятно хотя бы то, что вы защищаете меня. И перед Престли вы тоже…

– Я не делала ничего подобного!

– Определенно делали. – Зак кивнул и доверительным тоном добавил: – Мне не нравится этот парень, душа моя. В нем есть что-то недоброе.

Ноэль холодно посмотрела на лейтенанта:

– Я и не ждала, что он вам понравится. Кроме того, совершенно абсурдно обсуждать этот вопрос с вами.

– Тогда давайте обсудим, почему он нравится вам.

– Ни в коем случае! – Ноэль попятилась. – Я отправляюсь спать и советую вам сделать то же самое. А если вы не чувствуете себя уставшим, то идите и поговорите с моим отцом: он как раз занят изучением картотеки – подыскивает вам невесту.

– А я ее уже нашел.

– Приятно слышать. Спокойной ночи, лейтенант.

– Спокойной ночи, ангел. Приятных вам сновидений.

Ноэль уже почти дошла до двери, когда Дейн сделал несколько шагов, схватил ее за талию и повернул к себе:

– Сперва я должен поцеловать вас, иначе не смогу заснуть.

– Ради Бога! – Она пыталась вырваться, однако руки у лейтенанта оказались слишком сильными, а поцелуй легким и кратким – он закончился раньше, чем Ноэль успела на него среагировать – всего лишь мимолетное прикосновение губ, в котором ощущалась любовь – или то, что он называл любовью.

– Вы абсолютно неисправимы, – пожаловалась она. – Никогда больше не делайте этого впредь.

– Знаете, о чем я думаю?

– Меня это не интересует! – Ноэль рванулась к двери и распахнула ее. – Ладно уж, скажите, только быстро!

Зак негромко хмыкнул:

– Кажется, вы начинаете понемногу влюбляться в меня. Вам понадобится для этого какое-то время, но я готов ждать. Думаю, ваши отношения с Престли все еще несколько смущают вас.

– Полагаю, имеется в виду моя помолвка? – Ноэль вспыхнула. – Да, эта небольшая деталь удерживает меня от того, чтобы подпасть под влияние ваших чар так быстро, как вам того хотелось бы! Спокойной ночи, лейтенант! – Ноэль так громко хлопнула дверью, что сама испугалась. Не хватало еще, чтобы сюда прибежали ее отец и Эдвард.

Очевидно, правила этого дома не действуют, если дело касается героев войны, раздумывала Ноэль, поспешно ретируясь в свою спальню на втором этаже. Надо будет обязательно поставить замок от этого лунатика. Отцу наверняка и в голову не придет, что лейтенант может покушаться на честь его дочери.

Затем Ноэль вспомнила легкий, нежный поцелуй и в смятении вздохнула. Сумасшедший лейтенант никогда не нападет на нее – она в этом не сомневалась: он, похоже, поклонялся даже тому месту, где отпечатались ее следы. И он ей даже чем-то нравился. Зак спас внука Тома Грира, но вместо того чтобы греться в лучах славы, до сих пор терзается из-за ошибки. Ноэль поискала слово, которым определяется такое поведение лейтенанта, и с удивлением обнаружила, что это слово – «благородный».

Лейтенант Закери Дейн буквально излучат благородство. К сожалению, он излучал также некоторые качества, которые приводили ее в смятение, у нее просто не хватало времени или терпения, чтобы к ним привыкнуть. Впрочем, все это не важно: ей нужно готовиться к свадьбе, и остается лишь надеяться, что отец потрудится всю ночь над своей картотекой и найдет для гостя невесту уже к утру. Тогда она сможет снова вернуться к своим приятным занятиям, связанным с подготовкой к моменту превращения в миссис Адам Бартоломео Престли.

Впервые за много месяцев ей приснилась мать. Это был дивный сон. Миссис Грир приехала в гости, напекла пирогов и называла Ноэль «милушей» – она часто это делала во время своих визитов в Чикаго. Было приятно снова все вспомнить, и, проснувшись утром в постели, Ноэль сонно пробормотала, что за воспоминания нужно поблагодарить лейтенанта Дейна. Разумеется, она будет вести себя как доброжелательная хозяйка и скажет ему об этом, как только увидит его.

Однако Ноэль не ожидала, что этот момент наступит даже раньше, чем она выберется из кровати. Тем не менее все случилось именно так. Когда ей удалось окончательно открыть глаза, она увидела, что неугомонный дикарь сидит в плетеном кресле-качалке не далее чем в трех футах от ее кровати.

Ноэль инстинктивно подтянула одеяло, прикрывая лиф розовой ночной рубашки, и с негодованием воскликнула:

– Лейтенант!

– Доброе утро, ангел! – Зак широко улыбнулся и, подавшись вперед, спросил: – Надеюсь, вам хорошо спалось?

– Вы такая хорошенькая утром, Ноэль. Такая уютная, умиротворенная и милая…

– Погодите! – Она села в кровати и попыталась смахнуть с себя остатки сна. – Вы давно здесь находитесь?

– Должно быть, с час. Мне следовало быть более терпеливым, но вдруг захотелось удостовериться, что вы такая же хорошенькая, какой я вас запомнил.

Ноэль со стоном опустила голову на подушку и натянула на лицо одеяло. Среди ночи она тоже задавалась вопросом, точно ли запомнила его черты, – и вот он здесь собственной персоной, все такой же несносный… Но и такой же красивый, с улыбающимся, загорелым лицом, всклокоченными волосами и озорными зелеными глазами. Свежевыбритый и раскованный, он являлся противоположностью Адама Престли почти во всех смыслах. У него не было тщательно подстриженных усов и идеально ухоженных ногтей, одежда его не отличалась особой изысканностью, зато Зак был прост, легок в общении и удивительно молод.

Слава Богу, что Адам давно перерос эту импульсивную простоту, сказала себе Ноэль, хотя и сомневалась в том, казался ли ее умудренный жизнью жених столь безрассудным, простодушным и открытым даже на заре туманной юности.

Раз уж двадцать шесть лет и все ужасы войны не сделали Зака более сдержанным, Ноэль была уверена, что этого не случится никогда.

– Вы собираетесь оставаться в постели весь день, ангел?

– Уходите немедленно!

– Я пришел сюда, имея определенную цель, – заверил ее Зак. – Я должен закончить историю.

– Какую историю? – спросила Ноэль из-под одеяла.

– Про внука полковника Грира.

– О! – Она высунула голову и увидела, что Зак держит в руке одну из ее кукол. – Что вы делаете?

– А-а, вы имеете в виду вот это? – Зак поднял повыше симпатичную фарфоровую принцессу, одетую в атласное платье, озорно подмигнул, задрал ей юбки и засмеялся.

– На ней нет панталон! Вы это знаете? Чудо, а не принцесса…

– Отец!

Лейтенант снова засмеялся и присел на край кровати Ноэль:

– Я просто шутил с вами, душа моя. Обещаю, что в дальнейшем буду вести себя как следует.