— Что? — спросил я, отпивая из кружки горячий напиток.

— Ничего. Просто… просто ты так похож на Аню, — проговорил папа, улыбаясь какой-то светлой улыбкой. Я почувствовал, что у меня в горле сперло. Папа впервые упомянул маму за все эти годы. — Она тоже была шумной и буйной, но одновременно очень доброй, как ты. Вечно куда-то торопилась, обжигалась, падала, но всегда поднималась. Ты знаешь, что именно она мне первая призналась мне в любви?

— Предполагал, — улыбнулся я, вспомнив, что стоило ей появиться в гневном расположении духа, то отец сразу становился шелковым.

— Но зато ты не можешь предположить, что она это сделала на третий день нашего знакомства, — расхохотался папа. — Я ей не верил и лишь смеялся, пока в итоге сам не заметил, что был в щенячьем восторге от этой нахальной девчонки. Она всегда говорила, что для любви нужно не время, а действие.

Я прикусил щёку изнутри, чтобы не рассмеяться, ведь нечто подобное я говорил и Сашке. Да, некоторые убеждения передаются генетически в моей семье.

— А так же, что один топор способен открыть гораздо больше дверей, чем связка ключей, — ответил я.

За час, что мы проговорили с отцом, я ощутил как та глыба айсберга между нами начала немного таять. Мы вспомнили какова была жизнь, когда с нами была мама. Что, когда ко мне приходили Род и Нико, у нас обязательно был чемпионат по футболу и как после нас мама тайком кормила фаст-фудом и газировкой, которые категорически запрещал папа. Эти воспоминания были такими теплыми, яркими и наполненными радостью, что у каждого из нас они сохранились в голове навсегда.

Затем отец собрался уезжать. Распрощавшись с ним, я решил домыть всё-таки пол, но этому мешала очень наглая кошка Саши, которая тёрлась об меня, мурлыкала и ложилась на пол, выставив брюшко вверх.

— А я смотрю тебе нравлюсь, — улыбнулся я, поглаживая пушистое создание по шелковистой чёрной шерстке. Милка громко замурлыкала, преданно заглядывая сочными зелёными глазами мне в лицо. — Так, где у тебя корм, голодное создание?

Порывшись в шкафах, нашёл один отсек с едой, предназначенный для кошки. Насыпав Милке корма, взгляд невольно зацепился за телефон. Громовой давно уже не было. Набрал её, длинные гудки и… ничего. Не брала телефон.

Зашёл приложение, чтобы посмотреть, где находится моя машина. Два года назад у меня спёрли вызывающе красного цвета "Рэндже Ровер". Я очень любил этот автомобиль и даже расстроился, когда его так и не нашли. С тех пор на каждой моей новой машине было небольшое устройство, отправляющее сигналы о своём местонахождении на телефон. Нужно лишь приложение, которое разработал для меня Нико.

На телефоне возникла карта шоссе и красная точечка, то есть мой уже бывший джип, двигающая стремительно по одной из ветви улиц. И эта точечка находилась далеко от квартиры Саши. Нахмурившись, я минут пятнадцать смотрел на телефон, пока точечка не зависла. Увеличив карту, взглянул на здание, возле которого она остановилась.

Убрав во вкладки приложение, нашёл контакты и позвонил Роду. После вчерашней гулянки, он точно не отправится дальше развлекаться, что значит будет дома, а его квартира как раз находилась в двадцати минутах ходьбы от места, где находилась Саша.

— Пить не буду и плевать, что вы скажете с Нико, — тут же отрубил мрачный голос друга.

— Да нет. Я у Сашки сейчас, — сказал я, садясь на подоконник в зале и открывая окно. — Родион, ты не мог бы съездить кое-куда? Проверить.

— Блин, Лёва, я тебе что, посыльный? — поинтересовался сердито парень.

В динамике зашуршало, затем я услышал недовольный женский голосок и холодный ответ друга. Оу, да Родион Евгеньевич решил сегодня восполнять недостаток секса за эти дни. Была у него такая особенность… потребность, вернее. Если я не мог прожить без сигарет и кофеина, Нико же без общения, то Род долго не мог без… как бы он сказал, физических нагрузок в паре. Злым становился он, неприятным и гадким мужчиной во всех отношениях, скажем так.

— Буду должен, старик. Но эту просьбу нужно выполнить сейчас.

— Куда ж ты денешься? — выдохнул язвительно Род. Да, неприятно отвлекать друга от подобного дела, но Саша укатила на машине, а на такси или же на своих двоих я буду долго добираться. — Что за просьба-то?

Я быстренько обрисовал ему ситуацию с отцом и просьбой мачехи, а под конец закончил:

— …и до сих пор нет. Посмотрел по приложению, а машина возле участка, где сейчас Илья. Что ей там понадобилось — ума не приложу.

— Не спорю, выглядит странно, — согласился Вьюгин. Снова тишина. Но я будто услышал, как задвигались быстро шестерёнки в гибком мозгу Рода. — Хорошо, минут через десять, может меньше, буду там. Потом позвоню.

— Спасибо. Буду ждать.

Раскрыв окно настежь, я всунул сигарету в рот. В руках чиркнула зажигалка, и вскоре я уже выдохнул из себя белый густой дым на улицу, слушая, как стремительно проезжают где-то мотоциклисты, вой полицейской сирены и громкий смех гуляющей молодежи.

Что же ты забыла, Громова, в участке? Да ещё и в такое время?..

Саша

Я знала, что ничего хорошего не услышу от матери. Так что, даже не надеялась на извинения, но я очень хотела услышать объяснения.

Мать я встретила в гостиной, сидящей в кресле у камина и пьющую бокал красного вина (надеюсь, что это первый и последний, ибо пузо у неё всё же знатно так выпирает). На ней было длинное изумрудное платье из какой-то летящей ткани, а белоснежные волосы каскадом спускались по плечам. Закинув ногу на ногу и приняв высокомерное выражение лица, мама окатила меня холодным взглядом, словно это не она пыталась сгубить с Ильей отчима и Льва, а я.

Меня охватила злоба и обида. От пары секунды в её обществе в меня проникал яд и я снова ощутила себя тем толстым и неловким подростком, у которого не было друзей. Захотелось в этот же миг развернуться, поехать домой, принять душ, а затем крепко-крепко обнять Льва. Он за столько лет стал моей семьей, а другой мне уже и не надо было.

Сложив руки на груди, я расправила плечи. Нет, она больше не заставит меня почувствовать себя бестолковой и ненужной.

— Ты хотела со мной поговорить? — вызывающе поинтересовалась я, садясь в кресло напротив.

Взгляд зелёных глаз прошёлся по мне и зацепился за толстовку Льва, которую я схватила, когда выходила из дома. Снова перепутала. Думала, что это моя.

— Наивная девочка, — нарочито сочувствующим голосом вымолвила она, отпивая вино из бокала. — Думаешь, что он будет с тобой, после того что получил? После того, как ты помогла ему узнать о многомиллиардном наследстве, что перейдет от этой вздорной старухи? Шурочка, не в обиду, но ты же безликий воробушек, а таких много…

— Если ты об этом хотела поговорить, то я пошла, — холодно сказала я, вставая резко с кресла.

— Иди, — спокойно говорит мама. — Но в тюрьму сядет не только Илья, так и знай.

Боже, как меня бесят её намеки. Если мать о себе, то меня это уже не волнует, как она думает.

— Ты?

— Нет.

Мама встала с кресла, отставив бокал на журнальный столик. Плавно качая бёдрами, она быстро начала стучать пальчиками по дисплею, задевая ноготками стекло. Затем повернула экран ко мне, показывая видео. Это был задний двор салона, в котором работала Нина. Илья, на котором был какой-то тёмный костюм и маленькая фигурка младшей сводной сестры. На камере не было звука, но я видела, что мужчина что-то ей выговаривал. Нина попыталась уйти, но Илья схватил её за локоть, продолжая что-то говорить, пока на лице девушки не начали проступать признаки злости. Девушка что-то сказала ему, а затем резко замахнулась и врезала кулаком в нос Илье. Парень отпустил её, придерживаясь руками за нос, из которого хлестала кровь по губам и подбородку.

— И? — переспросила я. — Я не вижу здесь ничего криминального, так что…

— Смотри дальше, — усмехнулась мама, ласково проводя руками по моим волосам.