— Но ты же этого так хотел! — прошипела я. — Между прочим, составила по твоим высоким стандартам! Длинноногая сисястая блондинка, которая точно была бы не против, чтобы ты её прокатил на машине любви! Какие ко мне претензии? Я тебе, чёрт побери, не профессиональный сутенёр! В следующий раз сам будешь заказывать девушку лёгкого поведения. Не, ну надо же какие мы капризные! — обиженно возмутилась я, складывая руки на груди.

Стараешься-стараешься, а никто даже не ценит. Где книга жалоб на жизнь-жестянку?

Тем временем у Льва настал такой шок, что он даже остановился. Бедненький. Похоже, не привык, чтобы о нём кто-нибудь заботился. Всё сам да сам.

— Как же ты меня бесишь, щекастая, — процедил Лев, неся мою покалеченную тушку дальше.

— Начало пути положено. А я выиграю спор, — весело ответила я. — Ой!

Мускулистые ручонки сжали с силой меня, а потом мне зло ответили:

— Даже не надейся. Кстати, я сразу понял, что это не ты, ибо на тебе не было семеек, которые даже бомжи не носят.

— А ты что заглядывал в штаны к бомжам? Вот она, травма на всю жизнь, — хихикнула я.

Следующее высказывание вызвало у Льва улыбку. Всё-таки, Ельский имел очень хорошее чувство юмора, поэтому долго не мог злиться и не оценить и шутки, и иронии.

— Пошутистка сладкогубая.

Я смущённо кашлянула, чувствуя, как начинаю заливаться краской под насмешливым взглядом парня. Но решила ничего не отвечать, ибо не хотелось лезть в перепалку, а вообще… Какое красивое сегодня небо! Звёздное такое, да и погода теплая…

В кармане шортов зажужжал телефон. Лев поставил меня обратно на ноги, придерживая за руку. Я достала телефон и увидела, что звонят с незнакомого номера. Удивившись, я всё-таки нажала на "принять".

— Алло? — осторожно сказала я.

— Добрый вечер, Александра. Это Эдуард Владиславович из боль…

— Здравствуйте, я вас узнала. Что-то произошло? — спросила я, чувствуя нечто тревожное в груди. Терпеть не могла, когда звонят из больницы, ибо это значит одно — ничего хорошего не жди.

Лев также напрягся и попросил тихо:

— Поставь на громкую.

Исполнив просьбу, я начала слушать, что дальше начал доктор говорить.

— Прошу извинить меня за поздний звонок, но к нам только что поступил ваш родственник — Ельский Андрей Петрович и…

Я вскинула глаза на Ельского. Лев взял у меня телефон из рук телефон, выключил громкую связь и сказал:

— Добрый вечер, Эдуард Владиславович. С вами говорит Ельский Лев Андреевич, сын Андрея Петровича. Что случилось с отцом?

Минут пять парень сосредоточенно слушал врача. А когда обратно дал мне телефон, то выглядел очень бледным и взволнованным. Даже изумрудные глаза потускнели как-то. Ельский впервые выглядел… растерянным.

— На отца напали с ножом прямо в туалете одного из наших ресторанов, — негромко произнёс Лев, утыкая обычно искрящиеся глаза прямо в землю. Желваки на острых скулах заходили ходуном. — Я поеду в город сейчас же.

— Я с тобой, — твёрдо сказала я, делая шаг вперёд.

— Нет, ты остаёшься. Тем более, я быстро, — криво улыбнулся он.

— Чёрта с два! И я тоже переживаю за дядю Андрея и ты можешь наделать на свою дурную голову всяких глупостей, — упрямо ответила я, глядя прямо ему в глаза.

Парень долго смотрел мне в глаза, а затем устало проговорил:

— Ладно. Всё равно бы не отстала, да?

Я, чуть улыбнувшись, кивнула.

Саша

Нервничая, я ходила от одной стены к другой. Садилась на жёсткую скамейку и снова вставала, продолжая нескончаемый часовой круг.

С детства терпеть не могу больницы. Как только пойдёшь на медосмотр, так обязательно что-то да найдут! Пришёл здоровым человеком, а уходишь несчастным инвалидом, которому то нельзя, другое запрещено и всё такое, но с кучей таблеток зато.

И тем не менее, я уже здесь второй раз за две недели и это не особо-то и радует. В особенности, когда из-за близких людей.

Снова плюхнулась на скамейку и посмотрела на дисплей телефона. Время показывало 1:13. Уже почти два часа Льва не было. Вообще, я знала, что он и дядя Андрей сейчас в процедурной. Отчим потерял много крови и донором вызвался Лев, ибо у них схожая группа крови. Так как Ельский только недавно отсюда выписался и, естественно, сдал все анализы, то он был более чем подходящая кандидатура.

За эти часы я успела пообщаться и с Димкой, и с Виталиком, и, естественно, с Родом и Нико. Ребята сильно переживали и порывались приехать. Я сказала, что мы сами приедем либо завтра вечером, или же послезавтра утром. Мы с Львом твёрдо решили, что никуда не поедем, пока не убедимся, что дядя Андрей в порядке.

Я закопалась руками в волосы и сжала их у корней. Безумство какое-то… Если Льва хотели подставить, то зачем нападать на дядю Андрею? Может, кто-то хотел навредить через Льва отчиму? Но тогда при чём здесь моя мама? Значит ли это, что могут подобраться к Илье? Одно было ясно точно — кто-то очень сильно хочет навредить семье Ельских.

Голова разболелась от нескончаемого потока мыслей, и поэтому я даже не заметила как задремала. Сон хоть и был коротким, но мирным, что даже было удивительно.

Ресницы затрепетали, когда я ощутила несильный, даже осторожный, толчок в плечо.

— Просыпайся, воинственное бурундучье племя, — тихо произнёс кто-то хрипловатым уставшим голосом.

Приоткрыв глаза, я сморщилась от непривычных ощущений в глазах. Когда проморгалась, то узрела бледный изможденный лик Льва. Было видно, что ночь без сна далась ему нелегко, при том он два часа до этого гнал в город.

— Как всё прошло? Отчим очнулся? — сиплым ото сна голосом спросила я.

— Неплохо. Пока нет, но врач сказал, что всё будет хорошо… или он так меня успокоил, — ответил Лев, качая более, чем обычно, лохматой головой. — Давай, когда отдохнём всё обсудим, хорошо?

— Да, — кивнула согласно я, видя, что парень чуть ли не засыпает.

Мы встали со скамейки и попрощались с Эдуардом Владиславовичем. Когда вышли из отделения и подошли к лифту, то навстречу нам вышли четверо крепких мужчин в черных официальных костюмах.

— Подойдите к врачу. Зовут Эдуард Владиславович, — жёстким голосом сказал Лев, когда один из них кивнул ему.

Я заметила, что Ельский при разговоре с ним не выглядел таким… Ельским. В смысле, не было врождённого разгильдяйства в словах или же лукавого прищура зелёных глаз. Наоборот, парень выглядел как-то серьёзнее и взрослее, что для него было необычно.

Когда они зашли в отделение, я повернулась ко Льву. Лицо сводного брата стало непроницаемым и даже отчуждённым. Хотя, я понимала, что такое каждого выбьет из колеи.

— Это кто?

— Я позвонил бабушке и попросил, чтобы она прислала кого-то из своих ребят, — поморщился Лев, когда мы вошли в лифт. — Ты же не думала, что я оставлю отца одного в больнице без охраны, когда он пережил нападение?

— Понимаю. Это разумное решение, — после короткой минуты раздумья сказала я.

После получасовой дороги, мы, наконец, доехали до родового гнезда Ельских. Кстати, за рулём была я и это было круто! Не знаю, что со мной произошло, но знание, что я управляю такой большой и авторитетной машиной — заставляло меня чуть ли не пищать от восторга. А Лев же дрых.

Заспанная экономка открыла нам дверь, но стоило ей увидеть нас на пороге, то немолодая женщина тут же засияла. Она хотела нас немедленно напоить чаем и спросить о том, что произошло с отчимом. Лев её успокоил тем, что с ним сейчас всё в порядке и мы снова поедем в больницу, как отдохнём.

— Спокойной ночи, — кинула я парню, идя в направление своей комнаты.

— Сейчас четыре утра, так что спокойного сна, — зевнув, произнёс он.

Но стоило повернуть мне ручку двери, то ностальгия захлестнула меня. Моя старая комнатка была всё такой же, какой я её и оставила. Бледно-розовые стены, на которых был огромный стенд с школьными фотками: Димка, я, в некоторые попал Лев и даже Марк был на одной, а так же небольшие короткие стишки, которые я считала верхом поэзии. Уютная полукруглая белая кровать стояла на небольшом педьестале с подсветкой и была укрыта пушистым белым покрывалом. А так же широкий, обитый пехом подоконник, который я попросила сделать для того, чтобы наблюдать за дождём.