— Это же не твоя кровь, верно? — спросила я.

— Когда я разобрался с мелкими крысятами, возомнившими себя крутыми бандитами и отправился на поиски тебя, твоему дружку не повезло первому попасться мне на глаза.

— Могу себе представить, — я не стала уточнять, жив Эрик или же судьба в виде Бреккера не была столь к нему благосклонна. Честно говоря, мне было абсолютно плевать.

— У тебя кружится голова? Ноги подгибаются?

— Нет. А что?

— Пытаюсь понять, почему ты все еще так крепко за меня держишься.

— Я же говорила, я люблю обниматься.

Каз пробормотал что-то неразборчивое.

— Что?

— Идем отсюда.

Я была уверена, что изначально он сказал не это, но не стала переспрашивать. Мы поковыляли прочь с площади, продолжая держаться друг за друга: он приобнимал меня за плечи, а я держалась за его талию. Хотелось бы порадоваться такой покорности с его стороны, но нельзя было проигнорировать тот факт, что так от чужих глаз скрывалась кровь на его пальто и рана у меня на голове. Как бы то ни было, я прочно за него держалась, особенно когда спотыкалась — иногда из-за небольшой слабости, а иногда, чтобы была причина прижаться к его теплому боку.

Площадь уже давно была позади, когда Каз внезапно тихо рассмеялся.

— Какая ирония, — я вопросительно на него посмотрела. — То, чего я так старательно избегаю, нужно тебе больше всего.

Я улыбнулась. Это была моя фраза, сказанная еще когда я притворялась Джулией. Мы были у пруда у дома Ани Орловой, и ни один из нас не знал, как далеко все зайдет. Как жаль — или хорошо? — что мы не можем предсказать такие вещи. Иначе вся наша жизнь была бы слишком очевидной и предопределенной. А что же за жизнь без сюрпризов?..

========== Эпилог. You Can’t Always Get What You Want ==========

Три месяца спустя.

Стрелки часов неумолимо приближались к девяти утра. Я уже опаздывала: если я хотела пешком добраться до площади, то мне следовало выйти десять минут назад. Я все еще успевала добраться туда, если поймаю повозку, но для этого нужно было выйти прямо сейчас, а с этим возникли небольшие трудности.

Проснувшись и позавтракав, я быстро надела простые, но удобные брюки и кремового цвета рубашку. Расчесанные волосы не стала собрать в косу или хвост, но подколола одну сторону заколкой в виде стрекозы — подарок Жюли перед моим отъездом. Запрыгнув в удобные ботинки, я потянулась к вешалке с верхней одеждой, да так и замерла. На улице светило яркое солнце, но воздух едва прогрелся до шестнадцати градусов. У меня было два подходящих пальто, и я сначала надела темно-синее, сшитое самой лучшей швеей Равки. Я покрутилась у зеркала. Оно сидело идеально, не казалось слишком дорогим, но безусловно бы выделялось на здешних улицах. И все же что-то было не то. Я поменяла его на другое, черное. Оно сидело на мне намного хуже, поскольку было сделано не под заказ, а перешито с чужого плеча. Оно даже еще хранило запах предыдущего владельца: он почти выветрился за несколько месяцев, но его четко можно было уловить, если уткнуться носом в воротник.

Я так и сделала (я еще успевала добраться до площади пешком), крепко зажмурилась, а потом сняла его и повесила обратно на вешалку. Надела синее, подправила макияж. Вышла из квартиры. Вернулась в квартиру, поменяла пальто. Посмотрела на себя в зеркало, сменила.

И так еще примерно десять раз, пока не стало очевидно, что если я сию секунду не выйду, то реализовывать план придется завтра, а ждать я больше не могла. Из дома я вылетела со скоростью звука. Подол незастегнутого черного пальто развивался за мной, как флаг, пока я мчалась по улицам, распугивая всех, кто оказывался на моем пути. На краю сознания мелькнула мысль, как, должно быть, нелепо я выгляжу: опрятная, дорогая на вид одежда, и выбивающееся из общей картины пальто. Как неправильно собранный пазл. Как бродяжка, выдающая себя за принцессу; как принцесса, желающая побыть простолюдинкой. Я была обеими, и не была ни одной из них.

Должно быть, я развила такую скорость, что смогла телепортироваться, иначе я никак не могу объяснить тот факт, что я влетела в кафе на площади за минуту до девяти. Этих шестидесяти секунд мне хватило, чтобы занять столик на балконе у самых перил, заказать кофе, провести руками по волосам, приглаживая их, и замереть с раскрытой книжкой с таким видом, будто бы ничего интереснее в жизни не читала. Меня выдавал разве что учащенный пульс и покрасневшие после пробежки щеки, но с этим я ничего уже не могла поделать. Официантка принесла мне кофе в маленькой фарфоровой чашечке, а я сидела, невидящим взглядом пялясь на одну и ту же строчку, считая секунды.

Я могла посмотреть вниз, на оживленную улицу подо мной, но знала, что это выдаст меня с головой. Поэтому я продолжила «чтение», не спеша попивая кофе, пока рядом со мной не возникла фигура в темном. Я пыталась сохранить невозмутимое выражение лица, но губы предательски дрогнули в полуулыбке.

— Что ты здесь делаешь?

Девушка, которой я была раньше, обиделась бы. Девушка, которой я была сейчас, даже бровью не повела на этот неприветливый тон.

— Пью кофе. Читаю учебник по шитью блузок и рубашек.

— Что ты делаешь в Кеттердаме, — уточнил Каз.

— Приехала проверить свой бизнес. У меня здесь игорный дом, — напомнила я ему, хотя, безусловно, он и так об этом помнил. — Скоро начнется туристический сезон, хочу убедится, что все работает, как часы.

— Можешь не переживать по этому поводу. «Равкианская избушка» успешно процветает на месте бывшего «Изумрудного Дворца» и наверняка приносит немалый доход.

Вот теперь я не стала скрывать улыбку. Я хорошо изучила методы Бреккера, пока работала с ним, так что мне не составило труда переманить его клиентов.

Я отложила книгу. Каз расценил это как приглашение и сел за мой столик.

— Вообще я кое-кого жду, — прокомментировала я. Подумала и зачем-то уточнила: — Не тебя.

— И как давно ты здесь? В городе, не кафе.

— Приплыла вчера вечером.

Я снова демонстративно уткнулась в книжку. Подошедшая официантка подлила мне кофе и спросила Каза, будет ли он что-то заказывать.

— Ты мне кое-что должна, — сказал Каз, когда ему принесли его чашку кофе.

Это напомнило мой последний день в Кеттердаме, прежде чем я села на корабль и отплыла с Томасом и Джулией в Равку. Это было в офисе прокурора Ганна, который помогал нам оформить все бумаги. За несколько дней нужно было переоформить имущество и перевести деньги с разных счетов, так что пришлось привлечь нескольких законников, чтобы избежать лишней проволочки. Когда все подписи были проставлены и мы с Казом наконец остались одни в кабинете, между нами повисла долгая тишина. Каз перебирал бумаги, подтверждающие его право собственности на игорные дома Пекки, а я не знала, что сказать.

— Кажется, я тебе кое-что должна.

Я извлекла из папки с документами нужный лист и протянула его Казу.

— Можешь разорвать ее, сжечь, ну, на что фантазии хватит, — я пожала плечами. Технически, это была подделка, так что суд Керчии вряд ли будет злиться, что со свидетельством о регистрации брака так жестоко поступили. — А вот с регистрационной книгой придется разбираться самому. Инеж отказалась лезть туда во второй раз.

Каз ничего не ответил. Он свернул свидетельство и засунул его во внутренний карман пальто. Мне оставалось только вздохнуть.

— Что будешь делать теперь? Когда все закончилось?

— Еще ничего не закончилось.

— То есть вернёшься к составлению плана мести Пекке?

— Он вернётся. И я должен быть к этому но готов.

Это был не тот ответ, который я делала услышать, но я все равно улыбнулась и протянула ему руку. Сердце предательски болело, но я больше не хотела спорить с Казом или ныть о том, что ему стоит переосмыслить свою жизнь. Мне нравилось общение с ним, нравилось поддразнивать его, и я все еще чувствовала тепло его бока, когда мы шли прочь от площади, где меня кинул Эрик. Но этого было недостаточно. Больше нет.