— Не забрать ли мне и их…

Ответом мне был грозный взгляд. Я не могла не улыбнуться, но затем Каз сдернул насквозь мокрую от крови рубашку, и улыбка застыла на моих губах.

Я присвистнула, и дело было совершенно не в мускулистом торсе или множестве шрамах, украшающих его тело.

— Ты уверен, что тебе не нужен врач? — спросила я, заранее зная ответ. — Я хочу сказать, будет обидно, если ты умрёшь от внутреннего кровотечения до того, как сможешь получить свои деньги.

— Я в порядке.

На этих словах он закашлялся, а когда он убрал руку ото рта, я увидела на ней кровь. Я поджала губы, но спорить не стала, переключившись на его татуировки. Их было две. Одна — ворон и кубок — были символами Отбросов. Вторая — буква Р, совершенно обычная, и ни говорящая мне ни о чем.

Внезапная мысль ударила мне в голову, точно молния.

«Иоганн Ритвельд. Бизнесмен.»

Не думаю, что от Каза скрылось, как я вдруг замерла, пораженная догадкой. Он безмолвно наблюдал, как я протягиваю чуть дрожащую руку и касаюсь второй татуировки, обводя незатейливые линии. Я не спросила. Но он ответил. Без слов.

Я закончила перевязку и протянула Казу чистую рубашку. Стянула перчатки и помогла ему застегнуть пуговицы. Я начала сверху, он — снизу, и дойдя до середины, мы едва не столкнулись пальцами, не прикрытыми перчатками.

— Я могу о себе позаботиться, — произнес он наконец, комментируя мои действия.

— Я знаю. Но почему бы не сделать на время вид, что не можешь?

***

Я развалилась на диване, вытянув ноги, и читала книгу, изредка бросая взгляды на Каза. Он сидел боком ко мне и изучал какие-то карты и бумаги. Изредка он потирал шею и водил плечами, и тогда я задумывалась, сколько он может работать без перерывов.

— Ты вообще собираешься спать? — спросила я, взглянув на настенные часы. — У тебя, кажется, встреча с Пимом и Аникой меньше, чем через пять часов?

— Я не хочу спать.

— По тебе так не скажешь.

Каз оторвался от бумаг и посмотрел на меня.

— А тебе не пора домой? Твой парень не будет волноваться?

Я опустила книгу.

— Ты что, ревнуешь?

— С чего я должен ревновать?

Он повернулся обратно к бумагам. Я засмеялась.

— Да, и будет тебе известно, — продолжила я, снова уткнувшись в книгу. — Томас не мой парень. Он мой брат.

Каз замер. Краем глаза я заметила, как он утвердил локти на столе и положил подбородок на переплетенные пальцы, словно о чем-то думал.

***

Проснувшись, я не могла понять, где нахожусь. Постепенно вспомнила, что вчера вернулась в отель, потому что Каз влез в передрягу. Кажется, я заснула на диване.

Но когда я села, то поняла, что это не диван. Я лежала на кровати, накрытая одеялом. Похоже, когда я вчера заснула, Каз перенес меня на более удобную поверхность. Сейчас его в комнате не было.

Я заскочила в комнату, где на днях оставила свои вещи, чтобы переодеться, и только потом пошла на кухню, где нашла часть команды, поглощающих завтрак. Джеспер протянул мне чашку с кофе и придвинул мне стул, помогая сесть. Он не назвал меня «принцессой», но это читалось в его ухмылке. Я не могла проигнорировать тепло, разлившееся по моему телу. Когда я уеду, то буду ужасно скучать по всему этому. Не по море крови, стрельбе и бесконечных незаконных проникновениях, но по этим бандитам. По шуткам Джеспера и его издевках из-за моей манеры одеваться. По безостановочной болтовне Нины и ее заразительной энергии. По застенчивому Уайлену, который напоминал мне меня и показывал, какой я могла бы стать, будь я чуть посмелее. Я бы даже скучала по Инеж, Маттиасу и Кювею, хотя Призрак меня сторонилась, фьерданец молча ревновал, когда Нина предпочитала провести время со мной, а не с ним, а с сыном ученого я никогда не была близка, но уже привыкла, что он находится где-то рядом с ребятами, как безмолвное напоминание, зачем мы все здесь собрались.

И, конечно же, я буду скучать по Казу, хотя и сама не понимаю, почему.

Кстати, где он?

Словно прочитав мои мысли, Джеспер посмотрел на часы и спросил Нину:

— Разве Каз не должен был уже вернуться? Кто-нибудь вообще в курсе, какой у него план?

— Я не знаю, но ты спроси подружку Каза, — Нина кивнула на меня. Джеспер едва не упал со стула, а я поперхнулась чаем.

— Что?

Нина загадочно улыбнулась.

— Я видела, как ты утром выходила из его комнаты. На тебе была та же одежда, что и вчера, что странно, так как ты принесла с собой запасную. Но переоделась ты почему-то только сейчас. А меньше недели назад вы держались за руки и отскочили друг от друга, когда я вошла. Я уж молчу о…

— Ничего не было!

Джеспер прыснул со смеху.

— Не то, чтобы я был против… может, он даже станет менее невыносимым… но вы — отличная пара. Бандит из Бочки и Принцесса из Равки.

— Я не принцесса.

— Нет, ты просто любишь все дорогое и сверкающее.

Я толкнула его в плечо, но это только сильнее его развеселило. Во входную дверь постучали, отец Джеспера проковылял мимо кухни открывать, а затем к нам заглянул Каз собственной персоной. Если поведение Джеспера его и удивило, то он это никак не продемонстрировал.

— Через несколько часов я собираюсь на встречу с Триумвиратом, — перешел он сразу к делу.

Нина позабыла все подколки.

— Где мы встречаемся?

— Во-первых, в равкианской таверне, недалеко от посольства. Во-вторых, вы с Маттиасом не идете.

— Что? Почему?

— Ты равкианка или член этой команды?

— И то и другое.

— Именно. Беседа и так будет не из легких, не хватало еще, чтобы вы с Маттиасом мутили воду.

Нина хотела возразить, но Каз остановил ее. Не знаю, спал ли он сегодня, но выглядел он не лучше, чем вчера. Ему нужен был отдых, а не переговоры с равкианскими представителями.

— Вместе со мной пойдут Уайлен, Джеспер и Джулия.

— Я? — я напряглась. Обычно я участвовала в делах команды по двум причинам. Первая — Казу было что-то от меня нужно. Вторая — я сама напросилась влипнуть во все неприятности мира. Сейчас я бы предпочла пересидеть в отеле вместе с Ниной, прежде чем мне будет нужно уйти на встречу с Жюли.

— Мне нужен кто-то, знающий равкианский.

— Чудесно. А то, что я тоже и равкианка и член банды, тебя не волнует?

Каз меня проигнорировал.

В связи с тем, что лица парней украшают стены Кеттердама, было решено добираться до Правительственного района по крышам. Я плохо себе представляла, как четверо ребят (один из которых и по земле плохо ходит) смогут незаметно перемещаться по крышам в разгар дня, но Инеж составила для нас маршрут, следуя по которому мы не должны были привлечь к себе внимание или сломать шею при падении. Каз настоял, чтобы мы облачились в одежду, которая по своему стилю балансировала между рабочей керчийской и повседневной равкианской одеждой.

Закончив переодеваться, я вышла из своей комнаты и вернулась в гостиную. Большую часть стены украшало зеркало, так что когда я вошла в помещение, то тут же застыла, уставившись на свое отражение. Весь последний год, когда я смотрелась в зеркало, я видела в нем только Джулию Орлову. Но сейчас… сейчас в зеркале отражалась малышка Джей из маленького городишки, расположенного далеко от столицы.

Живя в Кеттердаме, я носила только одежду из дорогой ткани, украшенной мехом или золотыми нитками, и не выходила на люди без сверкающих украшений. Даже та одежда, которую я носила в тетином доме, была атласной или шелковой. В ней я была дочкой купца. Богачкой. Невестой с большим приданым. Я не могла расстаться с богатством, хоть и сама не могла понять, что именно стоит за моей манией. Жадность и эгоизм? Или страх, что если я буду без драгоценностей, то люди увидят настоящую меня — жалкую, увиливающую от тяжелой монотонной работы девчонку, не умеющую ничего, кроме подделки почерков? Мечтающая быть желанной.

На самом деле, одежда, которую мне выдал Каз, мало отличалась от того, что я носила в Равке. Брюки из грубой ткани, слишком длинные, так что мне пришлось подвернуть их внизу. Тяжёлая обувь, предназначенная для долгих прогулок по бездорожью. Длинный подол рубашки пришлось заткнуть за пояс брюк, и теперь она топорщились, как частично сдутый воздушный шарик. Никаких украшений или блесток. Не отрывая глаз от своего отражения, я собрала волосы в пучок на затылке, который тут же частично развалился, позволив слишком коротким прядям у лица упасть на щеки и глаза.