— С этого этажа есть доступ к часовой башне?

— В конце коридора.

Каз ушел. Мы переглянулись и последовали за ним, по одному поднимаясь по крутой железной лестнице наверх. Через люк мы попали в большую, холодную комнату, большую часть которой занимал часовой механизм.

— Все гавани перекрыты, доступ к судам закрыт, — сказал Каз. — Они опечатывают город. Никто не сможет ни приплыть, ни уплыть, если на руках не будет разрешение Совета Приливов.

Нина возразила:

— Кеттердам этого не простит. Люди поднимут бунт.

— Они не станул винит Ван Эка.

«Они будут винить вас,» — подумала я.

— Что это? — Уайлен указал на что-то внизу. Я пригляделась. Сначала я решила, что скопившиеся внизу люди пришли на какое-то собрание, а потом поняла, что они двигаются. Это был парад.

— Почему городская стража их не останавливает? — спросила я. Такое скопление людей и в другое время не могло не насторожить служителей порядка. Сейчас же их без проблем пропускали через каждую баррикаду.

— Наверное, это был приказ отца.

Я посмотрела на Уайлена. Он был бледен, в глазах застыла боль. Я протянула руку и крепко сжала его ладонь.

Парад приблизился, и стали слышны песни, крики, бой барабанов. Когда люди проходили мимо отеля, Инеж перечисляла названия банд.

— Грошовые Львы. Портовые Лезвия. Обломщики. Псы Харли. Черные Пики.

Присмотревшись, я поняла, что на левых предплечьях членов банд повязаны фиолетовые повязки. Они не походили на части обмундирования членов банд.

— Что означают фиолетовые повязки? — спросила я. Мне ответил Каз.

— Их назначили официальными помощниками. Это объявили пару часов назад. Кроме того, Ван Эк назначил награду за шуханских близнецов, с которыми мы путешествуем. Так что теперь в розыске находятся почти все.

Рядом со мной, Инеж резко втянула воздух.

— Что? — спросил Уайлен.

Я посмотрела вниз. Я никогда не видела эту банду, но ошибиться было невозможно. Парад завершали люди, носящие пеструю одежду и каркающих, словно вороны. Во их главе вальяжно шел старик в шляпе, украшенной яркими перьями.

— Постойте. Это же ваша банда! — воскликнула я.

Мне никто не ответил.

— Что теперь будет? — впервые при мне заговорил Кювей. Мне казалось, что он вот-вот упадет в обморок.

— На нас начнет охотится вся городская стража и бандиты Бочки, — ответил Каз. По его голосу было трудно сказать, что он чувствует и он чем думает, — Они не остановятся, пока на найдут нас.

— Значит, все это было зря? — взорвался Уайлен. — Риск, на который мы пошли? Наши победы в Ледовом Дворце? Все страдания, которые пережили Инеж и Нина, чтобы вытащить нас оттуда?

Меня тогда не было рядом. Впрочем, даже работая с ними, я постоянно оказывалась в стороне. Но я могла представить что они чувствовали, когда весь их труд пошел насмарку. Когда умерла их последняя надежда на победу.

У меня перед глазами возникло лицо мамы, когда я в сердцах воскликнула, что не буду заниматься тем же бесполезным и дешевым трудом, что и она.

— Я могу сдаться Ван Эку, — предложил Кювей, прерывая мои мысли. — Тогда вас перестанут искать.

Джеспер покачал головой.

— Это не так, малыш. У Пекки появился шанс избавиться от Каза, и его поддерживает вся Бочка. Да и Ван Эк ни за какие коврижки не даст нам свободно бродить по городу, не зная, что мы задумаем. Теперь дело уже не только в тебе.

Каз нарисовал пальцем круг на окне.

— Я заставлю городскую стражу отступить. Сдамся властям.

— Но Кювей… — начала Нина.

— Городская стража не знает о Кювее. Они думают, что ищут Уайлена. Поэтому я скажу им, что он мертв. Признаюсь в его убийстве.

— Каз, — обратилась к нему Инеж. — Тебя отправят на виселицу.

— Сначала будет судебное разбирательство.

— Ты сгниешь в тюрьме задолго до него, — сказал Матиас. — Ван Эк ни за что не позволит тебе выступить в зале суда.

— Ты всерьез решил, что их камера сможет меня сдержать?

— Ван Эк знает, насколько хорошо ты управляешься с замками, — сердито произнесла Инеж. — Ты умрешь, не добравшись даже до тюрьмы.

— Все это глупо! — воскликнул Джеспер. — Ты не станешь брать удар на себя. Никто не станет. Мы разделимся. Пойдем парами, придумаем, как проникнуть через блокады, спрячемся где-то за городом.

— Это мой город, — прорычал Бреккер. — Я не покину его, поджав хвост.

Джеспер раздраженно фыркнул.

— Если это и твой город, то что от него осталось? Акции «Клуба Воронов» и Пятой гавани проданы. У тебя больше нет банды. Даже если ты сбежишь, Ван Эк и Роллинс снова направят в погоню городскую стражу и половину Бочки. Тебе не победить их всех.

— Это мы еще посмотрим.

— Черт возьми, Каз! Что ты всегда мне говоришь? Уходи от проигрышной колоды.

— Я даю тебе возможность уйти. Хватайся за нее.

— Почему ты относишься к нам как к кучке желтопузых скивов?

Бреккер повернулся к нему.

— Это ты готов сделать ноги, Джеспер. Ты просто хочешь, чтобы я сбежал с тобой, и потом тебе не было стыдно. Как бы ты ни любил драки, именно ты всегда первым ищешь укрытия.

— Потому что я хочу выжить!

— Ради чего? — спросил Каз, сверкнув глазами. — Чтобы сыграть еще одну партию за столом? Найти очередной способ разочаровать отца и подвести друзей? Ты рассказал ему, что ты — причина, по которой он потеряет ферму? Рассказал Инеж, что именно из-за тебя она чуть не умерла от ножа Омена? Что из-за тебя мы все чуть не умерли?

Плечи Джеспера напряглись, но парень не отступал.

— Я совершил ошибку. Позволил худшему в себе возобладать над лучшим. Но, ради всех святых, Каз, как долго ты будешь заставлять меня платить, чтобы получить хоть небольшое прощение?

— И как, по-твоему, выглядит мое прощение, Джорди?

— Кто, черт возьми, такой Джорди?

Я вздрогнула, услышав имя, но этого никто не заметил. Кроме Уайлена. Он посмотрел на меня, но я покачала головой. Не сейчас.

Все остальные наблюдали за Казом. Он замер, а его темных глазах мелькнул чуть ли не испуг.

Джорди.

Брат Каза, который погиб от Чумы Придворной Дамы.

— Чего ты от меня хочешь? — рявкнул Каз со своим типичным отстраненным, жестоким выражением лица. — Доверия? Оно у тебя было, и ты размазал его по стенке, потому что не мог держать рот на замке.

— Один раз. Сколько раз я прикрывал твою спину в бою? Сколько раз я делал все правильно? Это не в счет? Мне тебя не победить. Как и любому другому.

— Верно. Тебе не победить. Ты считаешь себя игроком, но на самом деле ты просто прирожденный неудачник. Драки. Карты. Парни. Девушки. Ты продолжаешь играть, пока не проиграешь, так что хоть раз в жизни сделай себе одолжение и просто уйди.

Джеспер замахнулся, но прежде чем кулак мог бы достигнуть цели, Каз увернулся. Парни сцепились в драке.

Я выжидающе посмотрела на ребят.

Они попятились, давая мальчикам больше пространства, но остановить драку и не попытались.

— Ребята? — я указала на Каза и Джеспера. В какой-то момент они врезались в механизм часов, но быстро восстановили равновесие. У обоих уже шла кровь — у одного из пореза на губе, у другого — из рассеченной брови. — Я, конечно, понимаю, что они друг друга не убьют, но разве будет какой-то толк от их избитых морд?

Ответом мне было пожатие плеч. Я шагнула вперед, продумывая план действий. У меня был опыт по разниманию дерущихся парней, правда, значительно меньше, чем опыт провоцирования этих самых драк. Если бы это был Томас, я могла бы пролезть между ними и обнять Томаса. Он привычно засекал, когда я оказывалась рядом с ним и переключался с режима атаки на режим моей защиты. Обычно оба дерущихся знали меня и боялись случайно ударить, либо же просто не хотели навредить девушке.

Но сейчас речь шла не о равкианских мальчишках, которые в обычной жизни и мухи не обидят, а о настоящих бандитах. Джеспер, может быть, и заволнуется о моем здоровье, но Каз? Он наносил удары один за другим, словно не дрался с другом и товарищем из-за ссоры, а сражался за жизнь с врагом. Если я окажусь на его пути, он уничтожит меня.