— Класс, — пробормотала я. Тем временем Нина отложила книгу и полезла в верхний ящик. — Ну, свою часть работы ты выполнила, больше тебя задерживать не буду. Ты придешь в три?

Нина покачала головой.

— Каз приказал не спускать с тебя глаз.

— Ты ведь шутишь?

— Брось. Ты меня даже не заметишь.

***

Швея пришла только через час. Бросив безразличный взгляд на Нину, она спросила у меня:

— На нее тоже нужно делать платье?

— Нет, — поспешно ответила я, и швея потеряла к Нине всякий интерес.

Помимо снятий мерок для нового платья, на сегодняшней повестке дня стояла примерка уже приготовленной одежды. Я зашла за ширму и принялась мерить первое платье. Со стороны кровати раздалось шуршание и негромкий стук рамы кровати о стену, как если бы кто-то перелез через кровать, чтобы залезть в сундук с другой стороны.

— Не трогай сундук, — крикнула я, засовывая руки в рукава.

Шуршание прекратилось.

— И вещи под кроватью тоже.

Нина вздохнула.

— И чем прикажешь мне заняться?

— Придумай что-нибудь.

Я вышла из-за ширмы и встала перед зеркалом. Платье было из плотной ткани и хорошо сидело на мне, но узор казался мне слишком броским.

— Неплохо, — сказала Нина, едва удерживаясь, чтобы не рассмеяться, — Твой выбор?

— На эскизе смотрелось лучше. Но ничего, в следующий раз приду к вам в этом — Каз наверняка оценит фасон.

Девушка фыркнула. Я пошла примерять следующее платье.

— Так как ты оказалась в его команде? — словно бы невзначай спросила я.

— Поучаствовала в массовой оргии. Можешь к нам присоединиться, — ответила Нина на равкианском.

Я высунулась из-за ширмы и недоуменно посмотрела на девушку. Перевела взгляд на швею, которая и ухом не повела на высказывание Нины. Я закатила глаза и юркнула обратно.

— Могла просто спросить, понимает ли она равкианский, — перешла я на родной язык.

— Так было бы слишком скучно.

— Окей, мы выяснили, что она нас не понимает. На самом деле, единственный в этом доме, кто может нас подслушать — это Томас, но насколько я помню, у него дела в городе. Ну, расскажешь?

Нина молчала. Когда я вышла в другом наряде, она едва на меня взглянула. Швея взяла иголку и принялась править вверх платья прямо на мне.

— Мне нужна была услуга, — наконец сказала она, рассматривая свои ногти. — И Каз мог мне ее оказать.

— И он помог?

— Каз? Нет конечно. Правда, потом он все равно это сделал, когда ему понадобились знания Маттиаса. Он ничего не делает, если это ему не выгодно.

Я обдумывала ее слова. Нина тем временем решила задать ответные вопросы. Она положила ногу на ногу и утвердила подбородок на ладони.

— Почему ты приняла его предложение?

— Мне нужны деньги.

— Твой отец — дипломат, — напомнила Нина.

— И это значит, что у него есть деньги.

— Можно удачно выйти замуж.

— И тогда деньги будут у мужа, — я вернулась за ширму и скинула платье. Красивое, но опять не то. Швея принялась снимать новые мерки. У меня слишком быстро менялся вес, и данные постоянно требовалось обновлять. И то платье позже придется перешивать, — Я хочу накопить достаточно денег и уехать. Начать новую жизнь.

— С Томасом? — невинно хлопая ресницами, поинтересовалась Нина. Я не стала ничего отрицать. Все равно не смогу объяснить, не вдаваясь в подробности.

Закончив делать пометки в блокноте, швея пошла к своей сумке и принялась раскладывать на кровати образцы тканей. Я быстро надела домашнее платье (из светло-голубого атласа, расшитое сверкающими камешками) и присоединилась к Нине, которая вертела цветные лоскуты ткани. Потребовалось время, но даже тогда мы со швеей не нашли компромисс. Из тех эскизов, что она мне показала, мне понравилось платье с пышной юбкой и короткими рукавами-колокольчиками. Его украшал широкий пояс, обшитый драгоценными камнями, а на шею предполагалось надеть колье. Швея же настаивала на более простом темно-синем платье: открывающем плечи, с квадратном вырезом и рукавами до локтей. Оно было красивым, не спорю, но мне хотелось чего-то яркого, блестящего. Дорогого.

В конце концов мы остановились на варианте, что мне изготовят оба платья, а я уже сама решу накануне праздника что надеть.

— Можно сделать окантовку рукавов из кружевной ленты, — предложила швея, кивая на эскиз со своим вариантом. В руках она держала эту ленту, шириной в два сантиметра.

— Ну уж нет, — я покачала головой, прекрасно помня, насколько это неподатливый материал. — На машинке ее не пришьешь, а вручную ты убьешь и время, и нервы. Слишком много рельефных швов. Да и как ты собираешься пришивать его к платью? Атлас будет постоянно ускользать со стола и перемещаться.

— Это того стоит.

— Ничего это не стоит. Будут торчать нитки.

— Не будут.

Все это время Нина с интересом рассматривала меня. Я смущённо заправила выпавшую прядь за ухо и обратилась к швее, закругляя спор:

— Ммм, ладно. Спасибо за помощь.

— Я приду повторно через неделю.

— Хорошо.

Я закрыла за ней дверь и прислонилась к ней спиной. Посмотрела на Нину, которая вела себя, как у себя дома.

— Ты собираешься сидеть здесь, пока я работаю?

— А что? Я тебе уже надоела, Джулия?

Я скривилась.

— Пожалуйста, давай без полного имени.

Нина склонила голову набок.

— Тебе не нравится твое имя? Почему?

— Какое-то оно слишком… Официальное. Пафосное.

— Как и ты, — Нина кивнула на кольца на моих руках. Я скрестила руки на груди, пряча украшения с драгоценными камнями. — Кстати, это же не равкианское имя, не так ли?

— Нет. Моя мама — керчийка.

— Ясно. И как же к тебя обращаться?

— Друзья зовут меня просто Джей.

— Как скажешь, Джей.

«Я не говорила, то ты мой друг, » — хотела заявить я, но так и не сказала.

========== Глава 10. Secrets In Your Head ==========

Если вы не высыпаетесь по ночам, у вас рябит в глазах от ярких цветов, уши вянут от звуков настраиваемого оркестра, а из кухни вкусно пахнет, хотя вам не дают ни кусочка этой вкуснятины, потому что «еще рано, мисс» — поздравляю, у вас дома скоро состоится грандиозный праздник. Работы для Каза практически не осталось, но я продолжала настаивать на своем участии в подготовке к их миссии. В данном случае это означало: я посижу у вас в уголочке; если понадоблюсь, зовите. Парень из Бочки не возражал, что, учитывая его любовь к конфиденциальности, свидетельствовало о том, насколько плохо я выглядела. Правда, сегодня он все же подсунул мне одну бумагу для подделки, но из-за начинающейся головной боли и отказала ему. Не могу сказать, что тот склеп, в котором разместилась его банда, был сравним с домом тети, но здесь, по крайней мере, у меня было личное пространство.

Ну, почти.

— Почему ты приехала в Кеттердам? Как твоя мать оказалась в Равке? Разве ты не должна обучаться в Кеттердамском университете, раз уж ты здесь?

Вопросы лились из Нины рекой. К ней вернулся аппетит, и теперь, когда она устраивала перекусы — а устраивала она и довольно часто — она подсаживалась ко мне за стол и устраивала допрос. Умом я понимала, что ей просто скучно. Не знаю, чем именно занимались ребята, но Каз отправлял их на полевую вылазку куда чаще, чем Нину. Кроме того, из того, что я знала, она уже год не была дома, и я, как и она, родилась и выросла в Равке.

— Меня пригласила тетя. У нее нет своих детей, и отец решил, что мне будет полезно сменить обстановку. Ну и найти жениха, по-видимому, — ответила я, пытаясь продолжить чтение книги. — Почему мама переехала в Равку, я не знаю. Она не любит говорить о своей жизни до моего рождения. А в университет я не хожу, потому что отец считает, что не женское это дело — получать образование.

— Но у тебя были репетиторы?

Я вспомнила кучу людей, учебники, карты, словари. Тихий смех Жюли, когда я что-нибудь выделывала. Ее теплое дыхание, от которого шевелились волоски над ухом, когда она шептала: «Давай сбежим». Как я колебалась, так как знала, что нам влетит, когда частные учителя доложат нанимателю, но все равно шла вместе с ней, потому что Жюли умела уговаривать.