Он шутит?! Чертов кретин.
Гермиона задумывается, а помнит ли Малфой, в какой позе они заснули, и догадывается ли, в какой проснулись? Они не были пьяные, но девушка надеется, что его рассудок достаточно помутился, чтобы вычеркнуть эти воспоминания из головы.
— Вовсе нет! — это было единственным, на что хватило уверенности.
В попытках избежать зрительного контакта гриффиндорка принялась изучать гостиную, словно видела её впервые. Камин был зажжен, и в комнате стало значительно теплее, диван снова вполовину уменьшился, а одежда пропала с пола. За исключением галстука, который повис на спинке кресла и, видимо, остался незамеченным. Гермиона в спешке отвела взгляд.
— В любом случае, я…
— Грейнджер…
Они начали одновременно и тут же замолчали, уставившись друг на друга: Гермиона напряженно, а Малфой насмешливо. Настроение Драко имело свойство передаваться и Гермионе, но в этот раз ему не удалось заразить её расслабленностью и весельем. Ничего смешного в возникшей ситуации девушка не видела.
Ей следует объяснить ему, что все было ошибкой. Или нет, временным помутнением рассудка. Они оба разозлись, начали скандалить и… И как вообще так вышло, что закончили обнаженными на диване?
— Расслабься, Грейнджер.
Снова это его «расслабься». Захотелось запустить в самоуверенное лицо подушку.
— Это был секс. Просто секс, — он растягивал слова, словно намеревался вогнать их в её череп. — Для тебя, возможно, он и значит свадьбу и детишек, но для большинства людей — нет.
Гермиона проследила за движениями Малфоя: запущенная в волосы ладонь, взъерошившая прическу, вторая рука в кармане.
Что он только что сказал?
Нахмурившись, гриффиндорка дважды прокутила слова парня в голове, и лишь с третьего уловила смысл. После чего едва не задохнулась от возмущения: Драко, вероятно, ведет более насыщенную жизнь, но это не значит, что Гермиона выстраивает для себя такие барьеры. Она вполне допускает секс без брака, хотя вряд ли отнесла бы себя к личностям, ищущим связи без обязательств. Однако же сложилось все несколько иначе, сложнее…
И все же реакция оказалась лучше, чем можно было предположить: он не злился и не вопил, как сумасшедший, да и насмехаться не собирался.
Да, так определенно лучше.
Случилось и случилось. Им двоим стоит поскорее выкинуть это из головы.
— Отлично, — упрямо заявила Гермиона, а Драко спокойно поддакнул:
— Отлично.
Ей будет намного легче отрицать все перед самой собой, если Малфой предпочтет игнорировать ситуацию.
Грейнджер едва смирилась с мыслью, что ввязалась в чёрт-те что из-за людей, которых буквально ненавидела — Пожирателей, пусть и бывших, и это заставило её злиться на людей, которые не желают расследовать запутанное дело с убийством одного из них. Но она была такой же. Одной из тех, кто, вероятно, закрыл бы глаза, если бы не придурок Малфой, который почему-то решил стать «нормальным» (насколько он может быть таковым) в последний год обучения.
Гермиона смутно понимала себя до приезда в Хогвартс, а Драко с каждым днем подрывал то, что казалось истиной, усложняя ситуацию. Он либо создает что-то новое в Грейнджер, либо разрушает её окончательно. И разбираться, какой же вариант верный, она боялась. Ни один из них не сулил прежнюю, привычную жизнь.
Так что Гермиона была не против закончить на такой ноте. Уж лучше оборвать все после совместной ночи, чем после того, как она действительно влюбится. Меньшее из зол.
Девушка развернулась, чтобы уйти, но вслед прилетел торопливый голос Малфоя, почему-то моментально пригвоздивший ноги к полу.
— Грейнджер, — она обернулась и сердце опасно забилось. Он расслабленно сидел на диване, на том самом диване… — Так что там с Уизли?
Нахмурившись в недоумении, Гермиона попыталась припомнить, что не так с Роном (помимо того небольшого скандала, который, как она надеялась, скандалом и не был), но Драко вряд ли мог слышать их разговор, да и недовольство высказывал не только Рон.
— О чем ты?
— Ты сказала, что поссорилась с девчонкой Уизли из-за меня.
В груди вдруг закололо.
«Он мне нравится».
Гермиона резко втянула воздух носом и моментально отвернулась в сторону камина, скрывая от Малфоя перемену в лице. Мерлин, почему она такая идиотка? Стоило держать язык за зубами. И почему Драко внезапно решил обращать внимание на то, что она говорит? Так еще и запоминать!
Взгляд судорожно бегал по комнате, не достигая парня, и мысли лихорадочно крутились в голове, пытаясь зацепиться за что-то, сменить тему. Грейнджер понимала, что с каждой секундой молчания выдает себя все больше, и легко могла бы соврать, сказав, что подруга пришла в ярость просто от одного вида Малфоя в качестве её партнера, но настоящая причина выбила из головы остатки логики и здравого смысла.
— Потому что ты — заноза в заднице, — в итоге выдала Гермиона, а Драко почему-то усмехнулся. Беззлобно, не той отвратительно самоуверенной улыбкой, а нормально. Сердце сделало сальто и замерло где-то в груди.
Когда парень открыл рот, чтобы прокомментировать слова Грейнджер или обвинить во лжи, на глаза попался пергамент на столе и в голову пришла одновременно гениальная и ужасающая мысль.
— Малфой, график! — с плохо скрываемым шоком воскликнула гриффиндорка.
— Чего?
Она так резко уселась на стул, что тот с противным скрежетом отъехал в сторону. Сзади послышалось недовольное шипение, но Гермиона судорожно копалась в груде непонятных листов и нагроможденных талмудов в поисках пера, чтобы обратить внимание на пострадавшие нежные барабанные перепонки слизеринца.
Все опасения касательно нахождения в одной комнате с Малфоем, как и воспоминания о своем нелепом признании Джинни, вылетели из головы. Наконец в руки попало старое перо (подарок Рона хранился в коробочке в комнате Гермионы), и девушка принялась чертить привычную таблицу на пергаменте.
— Ты совсем спятила?
Голос раздался в жалких сантиметрах от её лица, по телу пробежала дрожь, и Гермиона вовремя отвела перо в сторону — чернила капнули на стол. Малфой, очевидно, не вкладывающий в свои действия никакого подтекста, слегка отодвинулся, но лишь для того, чтобы подвинуть пергамент к себе и поглядеть на кривые линии Грейнджер.
— Макгонагалл дала время до воскресенья, я составила график только на эту неделю, ведь со следующей начинаются тренировки и я подумала, что нужно подстроить патрулирования так, чтобы вам было удобно тренироваться, но… — Гермиона говорила так быстро, что Драко, возможно, даже не улавливал суть. Она подтянула пергамент обратно к себе, выводя дни недели в прямоугольниках таблицы. — Но я забыла уточнить у команд дни для тренировок и даже не начала работать над графиков дежурств. Макгонагалл дала время до воскресенья, — она продублировала уже сказанную ранее фразу, но в этот раз сделала это для себя, а не в качестве пояснения Малфою.
Чертово воскресенье было сегодня.
Гермиона чувствовала себя отвратительной старостой — обязанности по неизвестным причинам перемещались в самый низ планов на день, что было совершенно не свойственно гриффиндорке. Она никогда не пренебрегала учебой и не собиралась пренебрегать работой главной старосты, но как же так выходит, что из месяца в месяц из рук вон плохо выполняет банальные вещи, подобные графику дежурств?
Перед балом был целый список дел, которые следовало выполнить наперед, чтобы отдохнуть в субботу, так как, черт возьми, можно было забыть о чем-то настолько важном?!
— Разве не моя очередь его составлять?
Гермиона растерянно перевела взгляд на Малфоя — в голове судорожно проносились варианты распределения пар, и ей потребовалось несколько секунд, чтобы найти местечко в голове для осознания вопроса.
— Да, но ты ни за что не пошел бы к гриффиндорцам с вопросами.
Так как директор в начале года составила расписание исключительно матчей, дни для тренировок команды распределяли на свое усмотрение. А это значит, что нужно обойти каждого капитана, включая Гарри, и разузнать об их планах. Гермиона без особых усилий могла представить финал диалога Малфоя и гриффиндорцев.
