Он хотел наблюдать за её сверкающими глазами, следить за прерывистыми вздохами и заставить девчонку снова издать тот сладкий и, по всей видимости, постыдный для неё звук. И не единожды.

Ему пришлось склониться ниже и буквально навалиться на Гермиону. Последний раз она была настолько близко после неудачной пьянки. Но сейчас в их крови нет алкоголя и Драко не намерен геройствовать.

Грейнджер развела ноги шире, но удобнее устроиться Малфою мешало чертово платье. Девушка выглядела в нем потрясающе, но он готов был разорвать раздражающую ткань.

Дыхание сперло и парень неосознанно потянулся ослабить галстук. И тут же столкнулся с проворными пальчиками Гермионы. Он и не заметил, как девчонка принялась расстегивать верхние пуговицы.

— Так я был прав, — усмехнулся Драко, разрывая поцелуй.

Ему пришлось отодвинуться от гриффиндорки — сам он с рубашкой справится намного быстрее.

— Что? — кажется, Гермиона теряет способность соображать.

— На бунтарей тянет.

Она забывает о том, что собиралась ответить, когда пиджак и рубашка Малфоя летят в сторону. Ровно как и галстук.

Мерлин…

Перед ней сейчас полуголый Драко Малфой, а вместо того, что ударить его и убежать, Гермиона приподнимается и жадно впивается в выпирающую ключицу парня. Надеется, что останутся следы.

Она практически уверена, что ухмылка сходит с его лица, когда слышит хриплый выдох, и не удерживается от улыбки. Слизеринец обхватывает её за талию, удерживает, не позволяя упасть обратно на диван.

— Я понятия не имею, что это за блядская застежка, — хрипит он, касаясь её оголенных плеч и перемещаясь на спину, а Гермиона вздрагивает под прикосновениями. Пытается скрыть дрожь, прокладывая влажную дорожку из поцелуев от ключицы к шее и скуле. Получается плохо — её колотит. — Но, клянусь, придется попрощаться с отданными за платье галлеонами, если не поможешь мне.

Краем сознания она улавливает, что Малфой, похоже, слышал их с Паркинсон разговор, но не успевает разобраться, нравится ли ей тот факт, что парень держал её в поле зрения на балу, потому что внизу живота скручивается тугой узел от его слов.

— Просто потяни с двух сторон, — шепчет Гермиона, носом касаясь шеи Малфоя. На его теле образуются бусинки пота, но почему ей не противно прижиматься теснее?

Вся уверенность исчезает, когда Драко ловко улавливает механизм работы и тянет ткань сзади, где на любом нормальном платье находится застежка, а Гермиона чувствует, как оголяется её спина.

Из-за отсутствия бретелей она не надевала бюстгалтер.

Грейнджер не успевает запаниковать. Ладонь Малфоя проскальзывает под платье и он медленно обводить каждый позвонок на её спине.

Она снова находит его губы своими, но поцелуи Драко быстро переходят на оголенные плечи. Гермиона практически забывает о том, в каком беззащитном положении находится, но тут пальцы парня тянут за ткань и податливое платье скатывается вниз.

Прохладный воздух комнаты, на который Грейнджер давно перестала обращать внимание, проходится по оголенной коже и она вздрагивает, судорожно втянув воздух то ли от странных ощущений, то ли от испытывающего взгляда Малфоя. Она отрывает руку от его торса, машинально прикрываясь, и едва не пятится назад в поисках пледа или чего-угодно.

Но Драко успевает перехватить её запястье раньше, чем Гермиона в панике достигнет края расширенного дивана.

Он не должен видеть её. Не должен видеть.

Грейнджер не уверена, что несколько месяцев назад позволила бы подобное даже Рону, с которым в тот момент состояла в официальных отношениях, между прочим, но не протестует, когда Малфой отводит её руки в стороны, хоть и ожидает, что сердце не выдержит и попросту остановится.

— Малфой, — Гермиона не знает, что хочет сказать. Просто шепчет и, уверена, он различает нотки паники в её голосе.

Девушка не успела понять, в какой момент начала ожидать понимания от Малфоя.

— Ты можешь остановить меня в любой момент, — так же тихо отвечает он и, дождавшись кивка, медленно опускает гриффиндорку на диван и склоняется над ней.

Гермиона чувствует необходимость сказать что-то, оправдаться, хоть и не понимает за что. Но еще ни разу ей не доводилось лежать под мужчиной практически голой.

И тем не менее слова не успевают сорваться с языка, когда губы Драко продвигаются от впадины на шее к груди. Грейнджер резко и шумно выдыхает, отчего грудная клетка приподнимается, и ей становится еще более неловко. Впрочем, она очень быстро забывает об этом, когда влажный язык очерчивает ореолы сосков.

Позвоночник Гермионы прогибается, она прижимается теснее, и Малфой едва сдерживает стон, когда кровь приливает к паху. Она, вероятно, даже не осознает своих действий (хотя, приподнимись Драко чуть выше, наверняка почувствует его возбуждение), но легче от этого не становится.

Нельзя позволять ему подобное. Нельзя. Но, господи боже, Гермиона чувствует, что умрет, если Малфой остановится.

Когда он обхватывает горошину губами, пальцы Грейнджер, не дотягиваясь, лишь слегка судорожно задевают ремень его брюк. Малфой продолжает покрывать поцелуями кожу груди, пока краем уха не улавливает жалобный стон гриффиндорки.

— Малфой, — она зовет его несколько раз, прежде чем парень отвлекается от своего занятия и устремляет затуманенный взгляд на девушку.

Ей хватает этого, чтобы, поерзав, опуститься ниже и достать до его груди. Драко задерживает дыхание, невольно втягивая живот, когда пальцы Гермионы движутся вниз и достигают края его брюк.

Крышу сносит.

— Грейнджер, — он собирался предостеречь, но из уст срывается какой-то дикий рык.

То ли гриффиндорка прекращает реагировать на подобное поведение Малфоя, то ли её разум действительно помутился, но тонкие пальчики не останавливаются и, обходя ремень, Грейнджер касается ширинки.

Голова слизеринца запрокидывается сама собой и он пытается медленно вдохнуть, собрав остатки самоконтроля. В штанах давно стало тесно, а прикосновения девушки никак не улучшают ситуацию.

Ему необходимо действовать медленно, чтобы Грейнджер чувствовала себя спокойно, но, Мерлин, еще одно движение с её стороны и Малфой окончательно утратит контроль над ситуацией.

Когда звучит щелчок пряжки и Гермиона трясущимися (а вот и дрожь) руками стягивает ремень, а её потемневшие глаза встречаются с глазами Драко, он с напором впивается в губы девушки и, черт побери, она так сладко стонет, что Малфой против воли трется о внутреннюю сторону её бедра.

Девчонка прогибается в спине, встречая его движения, и на секунду слизеринцу кажется, что он потеряет сознание от мощи ощущений. Драко спал с Паркинсон и это было хорошо, но Грейнджер буквально сводит его с ума. А он еще даже не в ней.

Малфой отрывается от искусанных губ только для того, чтобы окончательно стащить чертово платье. От него все еще исходит слабое свечение, и не то чтобы парень был против, но в серебристом магическом свете практически голое тело Гермионы выглядит слишком даже для него.

Не торопись. Не торопись.

Он мысленно проговаривает эти слова десятки раз, пока руки скользят по оголенным ребрам и животу лежащей под ним девушки. Уверенность Грейнджер могла испариться в любую секунду, но пока она продолжала настойчиво бороться с пуговицей на брюках. Сосредоточенное и одновременно абсолютно не соображающее выражение её лица будоражило и Драко позволил себе понаблюдать за попытками избавиться от нижней части его одежды.

Гермиона выругалась себе под нос, наконец справившись с пуговицей. Малфой потянулся к вниз, видимо, желая избавиться от лишней вещи, но девушка была проворнее — скользнула под резинку боксеров, подушечками пальцев очерчивая оставленную ими линию на коже.

Драко перехватил её запястье до того, как рука переместилась ниже. Его челюсть плотно сжата, а взгляд настолько расфокусирован, что Гермиона невольно задалась вопросом, выглядела ли она точно так же, когда он касался её.

— Кто бы мог подумать. Гермиона Грейнджер…