И за это Гермиона ненавидела и желала его.
Малфой — тот, от кого следует держаться подальше, но разве он сам не говорил о безрассудности гриффиндорцев? Что ж, Грейнджер выбрала правильный факультет.
Она искреннее возрадовалась тому, что избавилась от обуви, потому что босиком бежать было куда удобнее, чем на каблуках.
Малфой подхватил её за талию как только расстояние между ними сократилось до нескольких сантиметров. Одна его ладонь тут же переместилась на подбородок девушки и Гермиона уже не была уверена в том, что она решила поцеловать его.
Но это было и не важно — трепещущее ощущение в животе резво отозвалось на ласки Малфоя. Стоило его языку скользнуть между её губ, мысли о том, кто же стал зачинщиком поцелуя, вылетели из головы.
Драко действовал резче, чем обычно: сильнее прикусывал губы, грубее прижимал к себе, и Гермиона ненавидела тот факт, что отвечает с тем же напором. Малфой придерживал её за талию, но Грейнджер все равно приходилось приподниматься на носочках, чтобы обвить его шею руками.
Она сойдет с ума, сойдет с ума.
— Грейнджер, — прорычал он, словно предупреждая, но Гермиона лишь недовольно зашипела в ответ и надавила на его затылок, вынуждая склониться ниже и возобновить поцелуй.
Она уже обо всем рассказала Джинни. Уже поссорилась с мальчиками. И они с Малфоем танцевали на глазах у всей школы. Так какая теперь разница?
Если какие-то сомнения и остаются, то превращаются в пыль вместе с тем, как губы Драко скользят по щеке девушки, обводят скулу и опускаются ниже. Замирают на шее, и Гермиона чувствует его зубы на нежной коже. Он смешивает укусы с поцелуями, вынуждая откинуть голову назад. Из горла вырывается странный хрип и девушка сильнее впивается в плечи Малфоя пальцами.
Мерлин, никто прежде не делал этого так. Рон целовал её и раньше, но его действия всегда были мягкие, ненастойчивые, Драко же был полной противоположностью.
Руки слизеринца скользят по её спине, вызывая стадо мурашек по коже, и до слуха Гермионы доносится его шипение:
— Как расстегивается это чертово платье?
Грейнджер сдавленно смеется, вызывая колкий взгляд парня. Его руки продолжают шариться в поисках застежки, которой попросту нет, но гриффиндорка не намерена подсказывать. Она пользуется ситуацией и медленно перемещает ладонь к пуговицам черной рубашки. Пиджак уже расстегнут, и Гермиона внимательно следит за выражением лица Драко, когда обводит пальцем первые несколько пуговиц и осторожно тянет за галстук.
Наверное, в соке было что-то покрепче огневиски, иначе она совершенно точно не смогла действовать без дрожи в руках. А может они и дрожат, а девушка попросту не замечает?
Но она притягивает Малфоя ближе. Его дыхание сбито так же, как и её собственное, губы приоткрыты, а грудь быстро вздымается. Он прикрывает веки, когда расстояние сокращается до жалких нескольких сантиметров, но Гермиона отклоняется быстрее, чем их губы успевают соприкоснуться.
Она тоже хочет попробовать.
Вероятно, её движения не так умелы, как движения Драко, и в них уж точно нет его дерзости, но он все равно судорожно хватает воздух ртом, когда вместо поцелуя Гермиона касается губами основания его шеи.
Одна её рука продолжает сжимать галстук, а вторая дергает за ткань рубашки и высвобождает её из брюк.
Не думай. Не думай.
Малфой бежал от Большого зала до самой Башни старост, узнав, что Грейнджер смоталась с младшекурсниками и больше не возвращалась. Дыхание было сбито с самого прихода в гостиную, и не было никаких шансов восстановить его — Грейнджер быстрым движением проникла под рубашку и легкими касаниями прошлась от пупка до центра груди.
Драко показалось, что вместе с её движениями что-то лопается внутри. Девчонка ни разу не решалась на подобные действия и пока он не мог решить, хорошо это или плохо. Ситуация выходила из-под контроля, а Малфой ничего не предпринимал.
Его пальцы крепче стиснулись на талии гриффиндорки и она шумно втянула носом воздух, пробегая пальцами по рельефу груди слизеринца. Так уж вышло, что Рон никогда не оголялся при ней, так что Гермиона могла только гадать о влиянии квиддича на фигуру парней. И, судя по всему, влияние было и неплохое.
Девушка знала, что пальцы наверняка ледяные, но Драко ни разу не вздрогнул, позволяя изучать свое тело, лишь прерывисто дышал ей куда-то в макушку. Его тело пылало. Гермиона чувствовала, как согревается даже от слабых касаний, и желала большего.
Она опустила ладонь на то место, где билось его сердце. Бешеные удары вторили ритму её собственного сердца, и впервые за семь лет Малфой казался таким живым.
Ей нравилось изучать его, но Драко, кажется, стал терять терпение. Он быстрым движением взял её за подбородок и настойчиво притянул к себе. Гермиона судорожно выдохнула в поцелуй и, Мерлин, застонала.
Она была уверена, что с этого момента научилась краснеть. Еще никогда прежде в присутствии Малфоя Гермионе не доводилось издавать столь неловкие звуки, но это не было тем, что можно контролировать.
Слизеринец сталкивался с ней языком, щекотал небо и позволял Грейнджер углублять поцелуй. Она едва не ойкнула, когда Малфой вдруг пришел в движение, и крепче обхватила его шею — вторая рука все еще покоилась под рубашкой. Но необходимости в этом не было — Драко прижал её к себе настолько крепко, что дыхание перехватило.
Внутренней частью коленок она ощутила, как врезалась в подлокотник дивана.
— Где твоя палочка? — хриплым голосом потребовала Гермиона, разрывая поцелуй.
Она непредусмотрительно оставила свою в спальне. Предположила, что на балу та ни к чему.
Малфой приподнял брови и самодовольно усмехнулся. Грейнджер не сразу поняла в чем дело, но не нашла в себе силы возмутиться, когда осознала двойственность своего вопроса.
— Идиот, — только и пробормотала она, самостоятельно ныряя во внутренний карман его пиджака. Сейчас не время для вежливости.
Кажется, она видела древко там, когда парень прятал флягу.
Малфой не возражал. Он не желал отвлекаться на поиски, как и способствовать им: Гермиона неосознанно откинула голову назад, когда пальцы слизеринца переместились на затылок, а губы вновь приникли к шее. Он покусывал и тут же покрывал поцелуями кожу, и теперь девушка была уверена, что останутся следы. Ей нужно постараться наградить его тем же.
Руки путались в карманах пиджака, а Драко продолжал обводить языком те места, которые секундой назад терзал зубами. Она ощутила холод метала — фляга, — и в следующее мгновение пальцы сомкнулись на палочке.
— Малфой… — выдохнула Гермиона, когда его губы переместился на скулу. Ей требуется хоть немного самообладания, а он совершенно не помогает.
Их шумное дыхание смешалось в единый звук, переплетаясь с пульсацией в висках, и гриффиндорка постаралась сосредоточиться на этом шуме, на минуту забывая о нахальных губах слизеринца.
Она зажмурилась и взмахнула палочкой.
— Предусмотрительно, — Малфой усмехнулся около уха Гермионы.
Оборачиваться девушка не стала, по реакции Драко предполагая, что сработало. А потом он сильнее прижал гриффиндорку к себе и толкнул назад.
Вдох замер в груди, когда Гермиона осознала, что оказалась на трансфигурированном диване, а Малфой навис над ней. Она собиралась слегка расширить мебель и, по всей видимости, удачно.
Макгонагалл прокляла бы её, узнав, для каких целей лучшая ученица пользуется знаниями по трансфигурации.
Палочка приземляется на мягкую поверхность где-то рядом.
Сердце принялось выносить грудную клетку, потому что до Гермионы вдруг дошло — Малфой прямо над ней. Его волосы спутанными локонами свисали на лоб Грейнджер, но даже это несущественное расстояние вызывало дискомфорт и вынуждало нетерпеливо ерзать.
Драко, кажется, увидел на лице гриффиндорки достаточно, чтобы с ухмылкой разглядывать её и ничего не предпринимать.
— Как же ты меня раздражаешь, — прошептала Гермиона.
А в следующую секунду потянула за свисающий галстук и губы Малфоя прижались к её. В этот раз кусать была очередь Грейнджер, а слизеринец продолжал ухмыляться в поцелуй.
