Но если придется (а ей придется) присутствовать на игре… Сложно представить, как Гермиона выдержит этот матч. Гарри получал её всецелую поддержку и любовь, но как быть уверенной, что сердце не сведет девушку с ума, когда Малфой выйдет на поле? Если бы у Гермионы была власть в этой сфере, она запретила бы им двоим приближаться к метле.

Их совместный полет не закончился ничем плохим, но тогда никакие мячи-убийцы не рассекали воздух.

От ответа Гермиону спас оркестр. Музыка вдруг оборвалась, а свечи, парящие над головами, пришли в движение и плавно переместились к центру Большого зала. Они замерли над сверкающей кроной дуба, погружая большую часть помещения во мрак и освещая лишь освобожденное от столов пространство вокруг дерева — его выделили для танцев. Гермиона вдруг вспомнила, что действительно не видела ни одной кружащейся под музыку пары, и вспомнила слова Рона про первый танец.

Как так вышло, что эта часть бала стала для неё сюрпризом? На собрании префектов танцы не обсуждались — все сосредоточились на правилах, так что, вероятно, автором идеи является Макгонагалл.

Заиграла незнакомая мелодия. Гермионе нравилось сочетание скрипки, виолончели и фортепиано, но она недостаточно хорошо разбиралась в музыке, чтобы узнать произведение. Наслаждаться же атмосферой это ничуть не мешало.

Некоторые студенты приходили в движение, другие робко отступали вглубь неосвещенной части зала.

— Потанцуем? — от хриплого шепота рядом с ухом в животе Гермионы начало покалывать. Малфой оказался куда ближе, чем можно было представить, и девушка задалась вопросом, стоял он так изначально или же подошел после того, как территория рядом с ними погрузилась во мрак.

— Я плохой танцор.

Грейнджер не была уверена, что готова к этому. Выйти на подобие сцены, где каждый мог со всех ракурсов разглядеть самую странную пару вечера. Её-то платье наверняка привлечет внимание — даже в свете свечей в комнате Гермионы серебро на подоле переливалось необычайно ярко, а залитый светом центр Большого зала усилит эффект в несколько раз.

Гермиона была уверена, что танец выходит за рамки их образа главных старост, пришедших исключительно ради контроля над ситуацией.

Правда, этот образ намеревалась поддерживать только гриффиндорка — Малфою было плевать.

— Не ты одна, — даже в тусклом свете различить ухмылку парня не составило труда.

Пэнси принялась подталкивать настороженного идеей танцевать перед всей школой Тео, но, видимо, разозлить спутницу для него было страшнее позора перед столькими студентами. Стоило Гермионе отвлечься на выражение паники на лице Нотта, как по руке вдруг расползлись знакомые электрические удары. Малфой невесомо коснулся пальцев девушки своими, и на этот миг она, кажется, перестала дышать. В груди начало пощипывать как от долгого бега, когда слизеринец переместился выше и в конечном итоге обхватил ладонь Гермионы своей.

Он взял её за руку.

Он взял её за руку!

Девушка пыталась сохранить остатки рационального мышления, но разум упрямо концентрировался лишь на ощущении сомкнутой ладони Малфоя вокруг её собственной. Гермиона не стала сопротивляться, когда он повел её сквозь заметно поредевшую толпу к освещенной части зала.

Они оказалась под кроной величественного дуба, вблизи оказавшегося еще более внушительным, а поток сыплющихся листьев увеличился. Гриффиндорка не успела обрадоваться тому, что, быть может, они вуалью скроют их странную пару, когда оркестр увеличил темп и другие студенты закружились в танце. На лице Драко все еще красовалась ухмылка, но ответить ему Гермионе не смогла из-за сосредоточенности на собственных шагах. Сердце тревожно забилось, на этот раз не из-за прикосновений Малфоя — он уверенно обхватил её за талию, и девушке пришлось опустить одну руку ему на плечо. Вторая же покоилась в его ладони.

Пришлось напрячься, чтобы вспомнить азы вальса с четвертого курса. Тогда Грейнджер хорошо справилась и сейчас не должна оплошать.

Они последовали за танцующими студентами и быстро вписались в общий ритм. Малфой вел уверенно, хоть Гермиона и предполагала, что её дрожь может послужить неплохой преградой для приличного танца. Он не стискивал её ладонь, но держал достаточно крепко, чтобы гриффиндорка чувствовала опору.

— Ты соврал, — прошептала она, убедившись, что шум музыки помешает остальным парам разобрать слов.

— Я часто вру, Грейнджер. Конкретизируй.

— Ты сказал, что плохо танцуешь.

Это определенно было ложью. Драко не был мастером танцев, но двигался достаточно умело, чтобы не опозориться самому и вселить слабую, но уверенность в Гермиону. Ей удалось совсем немного расслабиться в его руках.

— Не было такого.

— Ты сказал, что не я одна плоха в танцах! — в своей голове Гермионе интерпретировала это как «я тоже плох».

— Да, но я говорил не о себе, — девушка была уверена, что он засмеялся бы, не кружись они сейчас вокруг толпы людей. Малфой кивнул куда-то в сторону и Гермиона, устремив взгляд в указанном направлении, увидела непривычно бледное лицо Нотта.

Если бы Грейнджер не знала, с каким выражением он шел за Пэнси на «сцену», то не обратила бы внимания на их пару, но она знала и едва не рассмеялась, осознав, каких усилий Тео стоит не выбиваться из общего ритма. Разве детишек аристократов не учат плясать на подобных мероприятиях?

— Последний раз я танцевала на Святочном балу, — призналась Гермиона, возобновив зрительный контакт с Малфоем и концентрируясь на движениях своих ног.

— С Крамом? — она кивнула, а Драко фыркнул в ответ.

В этот момент он вдруг отступил на шаг. До Гермионы вовремя дошел смысл его действий, хотя сердце забилось в тревожном ритме. Она не слишком уверенно прокрутилась, все еще хватаясь за руку слизеринца, как за спасательный круг, после чего одновременно с остальными девушками оказалась вновь прижата к своему партнеру.

Только сейчас несущественное расстояние между их телами привлекло внимание гриффиндорки. Возможно, она смутилась бы, не будь так занята желанием завершить танец на хорошей ноте. Никогда бы не подумала, что так отчаянно станет держаться за присутствие Малфоя рядом — в ту секунду, когда он отступил, Гермионе подумалось, что слизеринец прервет танец и уйдет.

Пока Драко вел её, тревога притуплялась.

— Я бы сказал, что удивлен, но это не так, — прервал молчание парень.

— Почему?

— Даже если представить, что ты каждый месяц посещаешь балы или хотя бы вечеринки, — Драко прервался, прижимая Гермиону теснее, чтобы аккуратно проскользнуть между танцующими со всех сторон парами. — То скорее бубнишь на всех из-за угла.

— Неправда! — что возмущало больше: правдивость его слов или тот факт, что она настолько предсказуема в подобных вещах?

— Расслабься, Грейнджер, — Малфой вновь перешел на шепот и, Гермиона может поклясться, танец не требовал столько близкого нахождения его лица рядом с её собственным.

Девушка прерывисто выдохнула, надеясь, что Драко не заметит вновь возникшую дрожь в руках. А она практически прониклась благодарностью к этому несносному парню! Конечно же, слизеринец не мог упустить момент и не поиздеваться.

Алкоголь в крови был в ничтожно малых дозах, и едва мог повлиять на разум Грейнджер, но она предпочла списать свое поведение именно на огневиски, когда во время очередного «прохождения» мимо танцующих пар, прижалась к Малфою в ответ. И отступать не стала.

Слизеринец, до этого следивший за движением окружающих, перевел взгляд на Гермиону. Блеск в серых глазах усилился. Причиной тому было чрезмерно яркое освещение, отбивающееся от сверкающих оранжевых листьев, кружащихся вокруг, или же нечто другое, знать мог только Мерлин. Но дыхание все равно сперло.

Он наклонился ближе. Девушка приказала себе оглядеться ради собственной безопасности, но взгляд отказывался перемещаться на других студентов. Вместо этого он скользнул ниже серых глаз. Лицо Драко не выражало никаких эмоций, но он мог не заметить её взгляда на своих губах.