— Почему нет? — Гермионе не сдержалась от оскорбленного тона. Чего ей не достает для этой работы?

— Ты не выглядела в своей тарелке, спасая мир с Поттером и Уизли.

Гермиона хотела сказать, что он тоже выглядел не на своем месте во время войны, но благоразумно промолчала. Откуда ей знать, где на самом деле место Малфоя? И как он может судить о том, где будет лучше Гермионе?

Она искренне радовалась успехам в поисках крестражей и наслаждалась победой — этого казалось достаточно, чтобы счесть идею Гарри и Рона вступить в ряды мракоборцев после школы удачной. Этот вариант был единственным и Грейнджер не знала куда податься в случае его отклонения.

— У меня достаточно навыков для этой работы, — заявила девушка, нахмуренно изучая собеседника.

Малфой пожал плечами и вернулся к чтению, но через несколько минут, когда Гермиона вернулась к попыткам закончить (или хотя бы начать) работу по древним рунам, снова нарушил молчание:

— Я не говорил, что их недостаточно, — парень выдержал паузу, прежде чем продолжить. — Просто ты не выглядишь удовлетворенной своим выбором.

На это Гермионе ответить нечего.

***

Водопад из серебра искрами отражался в зеркале, когда Гермиона кружилась в платье посреди ярко освещенной комнаты. Небо за окном чернело, а Джинни строго настрого приказала позаботиться об идеальном освещении, поэтому теперь по всей спальне Грейнджер были расставлены свечи. Она поправила подол платья, с благоговением наблюдая за тем, как в сверкающих блестках кружатся осенние листочки.

Через час нужно направляться в Большой зал. Девушка уже около получаса не может оторвать взгляд от отражения, хотя ни прически, ни макияжа на ней все еще нет. Но платье выглядело завораживающе, и Гермиона в сотый раз похвалила себя за сделанный выбор.

Джинни сдалась под натиском подруги и макияж, как таковой, должен быть в минимальном количестве, поэтому Гермиона позволила себе еще несколько минут повосторгаться одеянием и взялась за палочку. Уизли научила её парочке трюков, которые помогут на некоторое время избавиться от синяков под глазами, вернут лицу здоровый оттенок и добавят легкий румянец на щеки. Косметикой она предпочла воспользоваться только для губ, ресниц и легких теней. Грейнджер даже не была уверена, что они будут заметны — рядом с Джинни краситься было спокойнее, сама же она боялась испортить все и переборщить, а потому нанесла лишь самую малость.

С волосами же пришлось повозиться: как сказала Уизли, прическа Гермионы буквально самое простое и одновременно изящное, что только можно придумать, но самостоятельно скрутить нечто красивое на своей голове проблематично. Гриффиндорка вспомнила, как Джинни поэтапно демонстрировала каждый шаг, и постаралась воссоздать то, что проворачивала несколько раз во время жестких тренировок с подругой. Они сошлись на том, что Гермиона просто соберет пряди с обеих сторон и сплетет их сзади в причудливый пучок. Большая часть волос ниспадала на плечи, а благодаря их особенностям Грейнджер не пришлось думать о завивке — несколько свободных локонов красиво крутились около лица. Оставалось надеяться, что они не будут мешать.

Девушка жалела лишь о том, что до самого бала не примерила туфли. Дело было не в каблуке — к счастью, он не был высоким, — она переживала о возможных мозолях и неудобстве. Но, когда правая нога легко скользнула в подаренную Джинни обувь, Гермиона буквально задержала дыхание от восторга. Конечно, туфли были сделаны приблизительно по той же схеме, что и платье — они подстраивались под хозяина. Можно было догадаться.

Сердце колотилось так сильно, что гриффиндорка задержалась у двери чуть дольше положенного.

Она едва смогла уснуть ночью. Мысли продолжали крутиться вокруг бала: как тревожные, так и мечтательные. Перед глазами все еще стоял образ Малфоя, усадившего её на стол и прижимающего к себе.

«Так ты пойдешь со мной на бал?».

Когда раздражение прошло, Гермиона вдруг ударилась в беспокойство. Не то чтобы раньше его не было, но всю неделю существовал небольшой отвлекающий фактор в виде желания отыскать Малфоя и зарядить по шее. Теперь же большая часть времени посвящалась ужасным картинкам того, с какими глазами Гарри, Рон и Джинни взглянут на главных старост. Вместе.

Стоя перед дверью, какая-то часть Гермионы продолжала вопить о том, что Драко не окажется в Башне. Что он уже ушел на бал и, стоит гриффиндорке пересечь порог Большого зала, отовсюду раздастся хохот — Гермиону Грейнджер надули. Да еще и никто иной, как Драко Малфой.

Что сказать друзьям? Как объясниться Джинни? А если Малфой все спланировал?

В какой-то момент паника дошла до того уровня, что девушка с шумным вдохом распахнула дверь в коридор и выскочила из комнаты раньше, чем стены начали сужаться. Ощущение было такое, словно еще минута и дышать будет нечем.

Но за пределами спальни стало легче. Коридорчик не был освещен, но, кинув взгляд в сторону, Гермионе удалось различить запертую дверь в спальню слизеринца. Она сделала еще несколько шумных вдохов и легким шагом направилась к лестнице. Наступить на подол платья попросту невозможно, поскольку его формировали иллюзорные листья и серебряные блестки, растворяющиеся около самого пола, но Гермиона все равно ступала так аккуратно, словно могла упасть из-за своего наряда.

Туфли с цоканьем стучали по ступеньками. В тишине Башни звук казался оглушающим. Но девушка перестала слышать его, как только вынырнула из-за угла коридора и оказалась на середине лестницы. Удары сердца заглушили все вокруг. Она попыталась сконцентрироваться на счете, но мысли запутались уже на десяти.

Малфой стоял в нескольких шагах от потайного прохода. На какое-то мгновение Гермиона подумала, что он собирался уйти, но парень выглядел так, будто… Будто ждал её.

Его костюм был черным. В смысле, полностью черным, включая рубашку и галстук, но аккуратно уложенные как когда-то на шестом курсе волосы светились белоснежностью.

Красивый.

Гермиона чувствовала себя идиоткой, позабывшей все слова. Почему на ум приходит только это, когда Малфой попадает в поле зрения? Но чертов слизеринец и правда удивительно выглядел даже в обычном черном костюме.

Когда девушка оторвалась от разглядывания внешнего вида Драко, на его лице мелькнула слабая тень какой-то новой эмоции. Гермиона нахмурилась на мгновение, пытаясь понять, не привиделось ли ей.

Из-за собственного колотящегося сердца она не могла слышать, как стучит сердце Малфоя — приблизительно с такой же силой, как и её, а может и громче. Парню показалось, что одновременно с появлением Грейнджер в ушах прозвучал вой сирены. Он незаметно сглотнул, пока девушка заинтересованно изучала костюм, и прошелся взглядом по её телу. Нужно запретить подобные платья на законодательном уровне, они опасны для здоровья — Малфой может схлопотать сердечный приступ.

Даже во время поцелуев и прижиманий Грейнджер к себе, он особо не разглядывал её тело. Мерлин, она не может выглядеть так. Не должна.

Ему пришлось задействовать все свои актерские таланты, приближаясь к гриффиндорке с бесстрастным выражением лица.

— Мы неплохо сочетаемся, — только и смог проговорить Малфой, всеми силая стараясь не опуститься до того, чтобы пялиться на девчонку.

Драко стал боком около лестницы, а Грейнджер, сделав еще несколько шагов вниз, медленно взяла его под руку. Сердце не собиралось приходить в норму, поскольку как только девушка преодолела последнюю ступень и подняла взгляд, на её губах расцвела улыбка.

Та сама улыбка, которую часто дарит своим чертовым друзьям. Искренняя и легкая, словно не Малфой сейчас стоит рядом и собирается сопровождать её на бал. Как бы то ни было, эта конкретная улыбка была для него и от этого перехватывало дыхание.

— Сочту за комплимент.

Гермиона не стала дожидаться момента, когда до Драко дойдет смысл слов, и слабо сжала его предплечье свободной рукой. Парень кивнул скорее на автомате, нежели осознанно, и они неспешно двинулись в сторону выхода из Башни.