Благо, к вечеру пятницы Джинни устроила созданная Гермионой копия прически, выбранной для мероприятия, и она отпустила замученную подругу, бросив напоследок:
— Теперь я могу быть спокойна за твой внешний вид.
А вот Гермиона была не уверена. Она надеялась проспать до самого вечера субботы, чтобы не рухнуть без сознания прямо на балу.
Но ужасы на этом не закончились — в Башне девушку ждало дополнительное задание по древним рунам. Она обожала этот предмет, но, усевшись на полу возле камина, чувствовала себя полностью выжатой. Хуже всего было отсутствие результатов: поговорить ни с одним из друзей так и не удалось, а Малфой продолжал появляться перед Гермионой всего несколько раз в день, да и то в окружении друзей. Она провела всю неделю в нервном ожидании, боясь осуществления его угрозы, но уже завтра бал, а по школе до сих пор не поползли слухи.
Гермиона подперла ладонью голову, постукивая пером по чистому листу пергамента.
Уверенности в правдивости приглашения Малфоя стало немного больше, но к приближению бала девушке снова начало казаться, что он спишет все на шутку и выставит её полной идиоткой, поверившей бредовым россказням. Возможно, так будет лучше: если они не явятся вместе в Большой зал, наполненный студентами, не станут танцевать и ловить на себе любопытные взгляды. Возможно, ей будет лучше провести остаток учебного года, избегая слизеринца и одновременно с этим пытаясь помочь его семье.
Гермиона вздрогнула от резкого шума и перо выскользнуло из руки, покатившись по столу и едва не задев чернильницу. Она перевела взгляд в сторону звука и увидела сверкающие в лунном свете перья филина. Птица порхала возле закрытого окна, сжимая в клюве конверт. Гермиона поспешила пустить питомца Малфоя в комнату и тот влетел в гостиную, едва не задев массивными крыльями гриффиндорку.
— Малфоя нет, — произнесла девушка, ринувшись копаться в сумке. У неё оставались лакомства для почтовых сов.
Пока Грейнджер нашла какие-то печенюшки в зачарованной сумке, филин удобно расположился на спинку стула и бросил конверт на стол. Он заинтересованно следил за передвижениями Гермионы, пока та медленно приближалась с кусочком крекера на ладони — птицы выглядела куда больше, чем Хедвиг и уж тем более Сычик, так что угощать её даже во второй раз было немного страшно. Но филин, кажется, узнал девушку и без промедлений забрал свое лакомство, тут же выпорхнув в окно.
Гермиона не успела испугаться стремительных движений птицы, когда та уже исчезла из виду. На столе остался валяться слегка помятый клювом конверт, и гриффиндорка с любопытством перевернула его, рассматривая. Герб Малфоев красовался на пергаменте, но изучать Грейнджер не стала — с легким отвращением оставила на прежнем месте. Мысль о том, что внутри может оказаться письмо от Люциуса, претила. Побороть неприязнь к этому человеку ей не удастся никогда.
Только Гермиона вернулась на свое тепленькое местечко около камина, потайной ход пошел рябью и в поле зрения попали отполированные ботики Малфоя. Поднимать взгляд на парня она отказалась, предпочитая вернуться к домашнему заданию. Теперь говорить с ним не было смысла — Гермиона знала, что все угрозы были притворством. И это, вероятно, должно разозлить, но усталость мешала пробиться столь яркой эмоции.
— Письмо, — только и бросила она, указав пальцем в сторону стола и выводя первые предложения на пергаменте.
Если бы Грейнджер соизволила поднять голову, то наверняка увидела бы точно такое же уставшее выражение и на лице Драко. Последняя неделя выдалась куда сложнее предыдущей, хотя слизеринец сильно сомневался, что такое в принципе возможно. Постоянное трещание Паркинсон о бале и участившиеся шутки Нотта сводили с ума.
— Еб твою мать! — Тео отлетел в противоположный угол кабинета, когда в понедельник Малфой явился на первый урок и тихо подошел к Забини и Нотту сзади. Не то чтобы он пытался подкрасться, но реакция друга была даже забавной.
Драко так считал ровно до перемены. Чертов Нотт разукрасил его пергамент рисунками слизеринского герба, а стоило Малфою попытаться совершить убийство хотя бы взглядом, Тео сцеплял руки в замок и делал вид, что умиляется, изучая прическу парня.
— Снейп будет гордиться тобой, — приговаривал он преувеличенно серьезным тоном. — Вот что значит быть настоящим старостой!
К концу второго урока Драко не знал, кого сильнее желает убить: Грейнджер или собственных друзей. Блейз, игравший роль разума в их компании, предложил Малфою снять черную мантию, потому что зеленый цвет волос лучше сочетается с белой рубашкой. После этого Драко понял, что не сможет выдержать еще одно занятие и не заавадить тех идиотов, считающих себя его друзьями.
По этой причине, собственно, и было принято решение пропустить оставшиеся занятия, хотя попыток найти Грейнджер он не оставлял: девчонки весь день не было видно в коридорах, даже в Большом зале Поттер и Уизли сидели вдвоем. Малфой всерьез считал, что к концу дня лопнет от злости, пока не вспомнил о патрулировании. Стало легче дышать в момент появления гриффиндорки в коридоре пятого этажа — наконец-то долгожданная месть. И тогда слизеринца осенило: а что он делать-то собирается? Если бы на её месте был Тео (особенно если бы это был Тео), Малфой, быть может, даже попытался сломать ему несколько пальцев, но что делать с Гермионой? Ему по большей степени было плевать на смешки, раздающиеся от особо смелых студентов, единственное, что раздражало, так это шутки Нотта и Забини, а также тот факт, что именно Грейнджер решилась на такую подлянку.
В любом случае, сделать он ничего не мог. Однако девчонка невольно подбросила Малфою идею, сорвавшись с места в ту же секунду, как он начал приближаться: Грейнджер очень заблуждалась, считая, что сможет скрыться от Драко — при желании он мог передвигаться бесшумно и невероятно быстро, да и обогнать девчонку обходными путами оказалось не так сложно, как слизеринец думал. Гермиона обернулась лишь раз и, возможно, в этом была её ошибка. Стоило ей выпустить Малфоя из поля зрения, он тут же обогнул коридор другим путем и оказался прямо за гриффиндоркой в считанные минуты.
Было приятно дразнить её. Драко тогда подумал, что это было лучшим событием за весь день. Как оказалось, не только за день, но и за неделю: ни во вторник, ни в среду шутки Тео не утихали, он даже начал прикладывать руку к нашитому на мантии гербу Слизерина и кланяться вместо нормального приветствия. В четверг Малфой решил, что сломает ему ноги, если еще раз увидит это представление, и Нотт, будто прочитав мысли, прекратил. На самом же деле, причина, вероятно, была в Забини, который умел различать настроение Драко лучше, чем он сам, и вовремя тормозил Тео.
Как бы то ни было, четверг должен был быть спокойным днем. Ключевое слово здесь «должен был». Однако же не был: Макгонагалл выловила слизеринца после трансфигурации и решила обсудить важные, по её мнению, детали бала. Грейнджер как назло исчезла из кабинета до того, как Малфой успел остановить её и отдать на растерзание директору вместо себя, а потому пришлось выслушивать речи старухи, и в последствии отправляться на финальную проверку декораций. Вообще-то, Драко мог бы передать задание Грейнджер, но за ужином девчонка выглядела так, словно хлопнется в обморок к концу дня, поэтому он решил сжалиться. Малфой предпочел не анализировать причины несвойственных ему действий и просто выполнил поручение Макгонагалл.
Парень надеялся отдохнуть хотя бы в пятницу. После ужина Забини буквально силой затащил его и всю команду по квиддичу в раздевалку Слизерина и мозгу Драко еще около двух часов пришлось разбираться в каракулях Грэхэма, именуемых стратегией игры. Со следующей недели начинались тренировки и активная подготовка к матчу с Рейвенкло, но никто из парней не хотел возиться с нудными планами — достойными противниками считались только гриффиндорцы, а потому Малфой пометил первый матч тренировочным. С его новой метлой у рейвенкловцев нет шансов.
К моменту возвращения в Башню время близилось к отбою. Драко хотел упасть на кровать прямо в школьной форме — сил передвигаться не было. Тепло гостиной приняло слизеринца в свои объятия, и он готов был уснуть прямо на диване, но возле него на полу расселась сосредоточенная Гермиона и строила занятой вид (Малфой видел, как она вывела несколько слов на пергаменте и тут же зачеркнула их, раздраженно постукивая пальцами по столу).
