Еще никогда она не тратила сумму в шестьдесят галлеонов на одежду. Кажется, она в принципе никогда не тратила такую сумму за раз, но вид увесистой коробки с платьем, оставленной в «Твилфитт и Таттинг», не вызывал сожаления. Тащить наряды самостоятельно довольно проблемно, а потому работница предложила воспользоваться доставкой. Гермиона не знала, было ли дело в том, что девушка узнала её или Джинни, или же в бутике это считалось нормой, но плату за данную услугу с них не взяли. По возвращении в Хогвартс платья уже будут в комнатах девушек.

А сейчас Джинни с широкой улыбкой двигалась в сторону Дырявого котла, явно не расстраиваясь из-за кругленькой суммы, которую пришлось оставить в магазине.

— Кстати, — вдруг начала она, и улыбка приобрела хитренькие нотки. — Симус сказал, что ты отказала Дину.

Гермиона едва не споткнулась от неожиданности. В интонации Уизли не было ничего, кроме веселья, но Грейнджер все равно с подозрением относилась к любым темам, касающимся Малфоя. Даже косвенно. А отделаться от навязчивых воспоминаний о том, что за бредовые идеи возникли в голове, когда Гермиона отказывала Дину Томасу, не удавалось. Потому затронутая Джинни тема также была помечена красным флажком в голове Грейнджер.

И все же пришлось собраться и принять максимально непринужденный вид, на который гриффиндорка только была способна после того, как чуть не влетела носом в асфальт.

— Было бы нечестно идти с ним только потому, что отказывать слишком неловко.

— Тебя уже кто-то пригласил?

Мерлин, и почему все считают, что Гермиона успела обзавестись партнером? Отказ вовсе не значил, что кому-то другому уже был обещан бал.

— Нет, — и все же Грейнджер не удержалась от закатывания глаз. — Почему все спрашивают об этом? Я могу пойти и одна.

Джинни задумалась лишь на секунду, но этого времени хватило, чтобы Гермиона помолилась всем богам. И почему она так нервничает? В конце концов, Уизли не владеет легилименцией и уж точно не прочитает постыдные, по мнению самый Грейнджер, мысли.

— А может, — с озорной улыбкой протянула подруга, вдруг замерев на месте. — Ты хочешь пригласить своего придурка?

Сердце Гермионы ухнуло вниз.

Нет, проницательность Джинни, конечно, всегда была на высоте, но даже все опасения Грейнджер не смогли подготовить её к подобному заявлению. Слова Уизли вызвали чрезмерно бурную реакцию, которая, видимо, отразилась на лице Гермионы слишком ярко, поскольку подруга вдруг так рассмеялась, что едва не согнулась пополам.

— Что ты несешь? — удивительно, как девушке удалось совладать с собственным голосом. — Нет конечно!

— Почему нет? — сквозь смех выдавила Джинни. — Ты говорила, что он красивый! Может, и танцует хорошо?

«Ну… Да, наверное. Думаю, он красив».

Нужно было наложить на себя силенцио. Или отрезать язык, на крайний случай. Что угодно, лишь бы не позволить словам соскользнуть с уст. Гермиона должна была предвидеть то, что Джинни этого не забудет.

— Не говорила я такого! — отрицать было не просто бессмысленно, но и абсурдно, что понимали обе девушки, но других вариантов гриффиндорка не видела.

— Да-да! — передразнила Уизли, наконец совладав со смехом. — Не говорила, как же! Ты ведь хочешь пойти с ним, да?

— Мерлин, Джинни!

Грейнджер и дальше собиралась ударяться в отрицание, но взгляд невовремя (или наоборот вовремя) переметнулся за спину Джинни. Несмотря на то, что было воскресенье, людей в Косом переулке было не так уж и много. К сожалению или счастью…

— Да, он «самодовольный придурок», но вы даже целовались! — тем временем Уизли продолжала свою тираду, совершенно не замечая стремительно бледнеющего лица подруги. — Так что не отрицай, ты хочешь пойти с ним на бал! — она несколько раз хлопнула в ладони, радуясь, словно ребенок. Словно подловила Гермиону. Впрочем, может, и подловила.

Но времени задумываться об этом не было от слова совсем.

За спиной Джинни высилась вывеска «Всё для квиддича», а несколько секунд назад дверь с тихим щелчком (который, как показалось Грейнджер, она уловила) отворилась.

Малфой стоял прямо за спиной Уизли.

Гермиона не могла сделать вдох.

Он слышал.

Он точно все слышал. Не услышать было просто нереально! Людей и шума вокруг было катастрофически мало, а возбужденный голос Джинни звучал так звонко, что сомнений не осталось — как минимум последние реплики Уизли слизеринец уловил. Казалось, хуже ситуация просто не может стать. Но снова это треклятое слово «казалось».

Рядом с Малфоем стоял Забини и Нотт. В руках первого покоилась новая сверкающая метла (Гермиона различила надпись «Молния» на древке). И Тео, и Блейз были больше удивлены тому, что Драко вперился взглядом в Грейнджер, а она, в свою очередь, как напуганный олененок взирала в ответ.

Конечно, никто, кроме них двоих не мог знать, что именно во всей ситуации было настолько странным. И пугающим. Даже ужасным.

Потому что в следующее мгновение Малфой переложил метлу в левую руку, правой взъерошил волосы (которые, черт возьми, как по волшебству улеглись в ту самую раздражающе идеальную не-укладку), и ухмыльнулся.

Ухмыльнулся!

Гермиона решила, что вот он — конец. Бесславный и быстрый. Потому что это выражение на его лице не сулило ничего хорошего.

Она не осознавала, что делает, когда схватила Джинни за запястье и буквально поволокла по улице подальше от злосчастного магазина «Всё для квиддича».

***

Ароматный пирог оказался перед девушками. Невысокая и пышная женщина поставила блюдо и две пустые тарелки на стол, с улыбкой пожелала приятного аппетита, и удалилась за сливочным пивом, заказанным Джинни. Гермиона же от выпивки отказалась.

Лекция Уизли о странном поведении подруги закончилась несколько минут назад, когда они переступили порог Дырявого котла и заняли один из множества свободных столиков. К ужасу Гермионы, с её места открывался отличный вид на улицу Косого переулка, и взгляд то и дело шнырял по периметру, высматривая Малфоя среди редких прохожих.

Уизли щебетала что-то о принесенном лакомстве, но мысли Гермионы были далеки от пирога.

Как много он услышал? Гриффиндорка, вроде бы, сразу заметила слизеринца, но смутное опасение, что ему удалось услышать больше, чем она себе представляет, не отпускало. Впрочем, беспокоиться об этом смысла не было — последние реплики Джинни в полной мере описали весь диалог. И их было более чем достаточно, чтобы Малфой уловил его суть, а Гермиона захотела провалиться сквозь землю.

Её мало волновал тот факт, что еще как минимум два слизеринца знают о поцелуе с каким-то «самодовольным придурком», с которым Грейнджер, по словам Джинни, еще и на бал мечтает пойти. Что думают о ней Блейз и Тео, абсолютно плевать.

Малфой — другое дело.

Как минимум потому, что с вероятностью девяносто девять и девять процентов он догадался, о ком шла речь.

И гриффиндорка понятия не имела, что теперь делать.

Возможно, лучшим выходом из ситуации было бы не делать ничего, но эмоции в последнее время и так на пределе, она сомневалась, что игнорировать ситуацию будет так уж просто.

— Он становится таким неуверенным, когда дело начинает заходить дальше поцелуев, — сливочное пиво уже оказалось перед Джинни и она с удовольствием поглощала напиток, вилкой ковыряя мясной пирог.

Гермиона встрепенулась. О чем вообще шла речь?..

Она еще раз прокрутила в голове реплику Уизли и неприятные мурашки покрыли все тело.

— Черт, Джинни! — возмутилась девушка. — Мы подруги, но я совершенно точно не хочу знать такие подробности вашей с Гарри личной жизни.

Уизли лишь хихикнула, вовсе не смутившись. А Гермиона вдруг осознала, что могло послужить мотивацией для безрассудного поступка Джинни на вечеринке в Башне Гриффиндора. Неужели она хотела споить Поттера, чтобы… Девушка вздрогнула, потупив взгляд и начав ковырять вилкой пирог со своей стороны.

Она машинально подняла глаза в тот момент, когда колокольчик над дверью оповестил о новом посетителе.