«Сообщение» вызвало явный интерес со стороны друзей — три пары любопытных глаз уставились на Гермиону. На крыльях самолетика были видны буквы, но разобрать написанное девушке не удавалось. Она все еще с опаской относилась к неизвестным «сюрпризам» после происшествий на четвертом курсе. Но сейчас не было оснований считать, что из оригами польется гной бубонтюбера, и потому Грейнджер принялась разворачивать листок.
Гарри и Рон продолжали прожигать в пергаменте дырку взглядом, а Джинни, сидящая рядом, не стала заглядывать Гермионе через плечо, чтобы прочитать написанное и удовлетворить собственное любопытство (Грейнджер и правда становилась параноиком), за что она была крайне благодарна. Потому что под перечнем правил (очевидно тех, которые вчера передала Пэнси) уже другим, но не менее знакомым почерком с завитушками было выведено всего одно предложение:
«Прекрати так пялиться на меня, Грейнджер».
Гермиона сложила лист пополам быстрее, чем было необходимо для того, чтобы не привлекать лишнего внимания, и сунула его в сумку до того, как у кого-либо появилась возможность перехватить пергамент.
— Что такое? — Поттер был слишком любопытным. Слишком.
— Это от Пэнси, — Грейнджер быстро сообразила, что лучше выбрать кого-то из слизеринцев — на случай, если друзья видели с какой стороны летел самолетик. — Правила для бала.
Для пущей уверенности Гермиона с расслабленным видом принялась жевать яблоко, но делала это так усердно, что ненароком прокусила щеку с внутренней стороны. Благо, к этому моменту за столом вновь завязалась беседа и перекошенное от боли лицо гриффиндорки осталось никем не замечено.
Когда появилась возможность незаметно для друзей взглянуть за слизеринский стол, девушка моментально столкнулась взглядом с Драко.
Он хитро улыбался в ответ, уперевшись локтями в стол. В правой руке было зажато Пособие по защите от темных искусств.
***
Гермиона пообещала Джинни встретиться позже в Башне Гриффиндора, а сама поспешила удалиться из Большого зала. Малфой со своими друзьями ушел первый, а потому у неё было немного времени, чтобы прийти в себя до собрания префектов. Руки все еще слегка подрагивали от волнения, когда сидя на подоконнике в коридоре, Грейнджер пыталась вникнуть в написанное на пергаменте.
С четвертого раза до неё дошло, что Пэнси хочет отказаться идеи с дресс-кодом, и Гермиона отнеслась к этому весьма неоднозначно. С одной стороны, отказ слизеринцев надевать оранжевый (или около того) — вполне ожидаем, но осенний бал — это осенний бал. Она и подумать не могла, что именно этот пункт правил станет наиболее проблемным. Хотя, самым большим вопросом оставался все же алкоголь.
Девушка и помыслить не могла, что делать с этими дурацкими старшекурсниками, которые, по её мнению (да и по мнению большинства студентов, а может и преподавателей), просто неуправляемы. Не стоять же ей на входе и проверять каждого? Пусть Гермиона уже решила, что идет на бал исключительно в роли Главной старосты, мероприятие все же организовывается для того, чтобы немного отдохнуть. И пусть расслабляться будут по большей части те, кто не имеет никакого отношения к старостату, Грейнджер все равно надеялась отойти от роли сторожевой собаки.
С остальными пунктами проблем не возникло, а потому Гермиона в задумчивости направилась в сторону одного из кабинетов. По пути роясь в сумке, девушка никак не могла отыскать пергаменты с идеями Хаффлпаффцев. Одной рукой толкает дверь, а второй продолжает перерывать вещи в зачарованной сумке. Она не оглядывает помещение до тех пор, пока, переступив порог, не обращает внимание на разливающийся со всех сторон смех.
Нахмуренная Гермиона наконец поднимает взгляд на сидящих перед ней ребят.
Малфой по-царски развалился за преподавательским столом, а за передними партами расположилась женская часть префектов. Заразить Грейнджер веселостью у них не вышло.
Драко сразу же обратил внимание на вошедшую, хотя остальная часть студентов, кажется, в упор не замечала старосту девочек. На его лице тут же возникло то самое выражение, которое Гермиона так часто хотела стереть пощечиной. Она ненавидела, когда парень улыбался так. Словно учудил что-то (или сделает это в будущем), что определенно не понравится гриффиндорке.
— Убери ноги со стола, Малфой, — зло рявкнула Гермиона, когда несколько девчонок, что-то прошептав друг другу на ухо, вновь засмеялись. Их голоса ударяли по барабанным перепонкам, и было сложно сдержать недовольство на лице. Впрочем, она и не пыталась.
Губы слизеринца растянулись в еще более довольной улыбке, словно он только и ждал замечания Гермионы. Но ноги со стола все же не скинул. Грейнджер только и смогла, что закатить глаза, и мысленно приказала себе прекратить пялиться на его губы.
С начала учебного года собрание префектов так ни разу нормально не проводилось, за что, естественно, гриффиндорке было стыдно. Но Макгонагалл даже если и знала об этом, ничего не говорила, поскольку никаких проблем не возникало (исключая тот случай, когда Малфой не сдал график дежурств, но в том вины старостата не было). Исходя из этого, Гермиона крайне удивилась, обнаружив Драко в кабинете. Ей казалось, что он не станет посещать собрания, даже если они начнут проводиться.
С плохо скрываемым подозрением девушка направилась к преподавательскому столу. По дороге ей все же удалось достать из сумки необходимые пергаменты, и она с громких шлепком опустила их на деревянную поверхность около отполированных до блеска туфель Малфоя.
— Ответственность проснулась? — прошептала девушка. И, как бы ни старалась, злость в голос вложить не удалось. Отделаться от воспоминаний о ночи Гермиона не могла, как и избавиться от мешающей благодарности слизеринцу за то, что помог справиться с неожиданно нахлынувшими эмоциями. Она обязательно наорет на него, но позже. Когда совладает с чертовой признательностью. — Что ты здесь делаешь?
— Пришел помешать тебе превратить всю школу в гриффиндорцев.
Гермиона совершенно не поняла, о чем Драко толкует, но продолжать шептаться было слишком подозрительно. Поэтому только скривилась, надеясь таким образом передать свое отношение к спонтанным благородным порывам Малфоя участвовать в жизни школы.
Она отвернулась к сидящим студентам в тот момент, когда Малфой тихо прокашлялся, подавляя смешок. Грейнджер, конечно же, не могла знать, что говорил он о том самом пункте правил, где говорится про цветовую палитру одежды для бала. Поскольку она понятия не имела, что слизеринец успел прочитать правила до того, как сама Гермиона с ними ознакомилась.
Вся эта ересь с собранием сразу отметилась в голове Драко как лишняя трата времени, и еще утром он сомневался стоит ли идти — Пэнси уж точно отвоевала бы возможность студентов одеваться во всевозможные цвета. Но когда Грейнджер врезалась в Малфоя взглядом за завтраком (а почувствовал он сразу же, но оповестил об этом девушку чуть позже), упустить возможность подразнить её парень не мог. Округлившиеся карие глаза и легкий румянец, который даже со слизеринского стола был замечен Малфоем, определенно стоили того, чтобы рискнуть и отправить девчонке самолетик-послание.
Он долго не мог уснуть, думая о том, как стоит вести себя с гриффиндоркой дальше. Но все оказалось куда проще, когда она сама предприняла определенные действия (а отсутствие полного игнора, как это было на прошлой неделе, уж точно можно было считать «действием») в Большом зале. Да и, кажется, Гермиона больше не находилась на грани истерики, а потому Драко с чистой совестью продолжил раздражать её, как делал это раньше.
— Что ж, — Гермиона раздала префектам переписанные вручную копии заметок насчет декораций. — Ребята из Хаффлпаффа набросали идеи касательно украшения зала. Пока на словах, конечно, но работа не должна занять много времени.
Пока префекты вчитывались в написанное, девушка постаралась сосредоточить их внимание на лучших, по её мнению, вариантах — наиболее красивых и наименее сложных в реализации. Ко всеобщему удивлению, даже Блейз и Пэнси поддержали Гермиону (для большинства они все еще оставались заносчивыми слизеринцами, умеющими только оскорблять окружающих). Малфой же продолжал молчать, сидя на своем месте. Девушка надеялась, что дальше так и продолжится. Тогда есть вероятность, что собрание пройдет мирно.
