Увы, чтобы Гермиона отступила, нужны куда более убедительные аргументы — эти она уже обдумала.

— У нас нет времени на другое! — гриффиндорка всплескивает руками. — И ты знаешь это. Мы достаточно опытные волшебницы, а Пэнси знает о всяких… тайных проходах или типа того, — она с надеждой смотрит на Паркинсон и та кивает, подтверждая её слова.

— Думаю, большинство поместий имеет схожий тип строения. Ты и сам знаешь, Драко, сколько спрятано у нас в домах. Признай, этот план — единственное, что у нас есть.

Но делать это Малфой не торопится. Он испепеляет девушек взглядом, явно горя желанием многое высказать им, но Гермиона видит — Драко понимает, что стоит на кону. Кто стоит на кону — у Нотта-старшего может быть не так уж и много времени. У них нет возможности тянуть еще дольше.

Парень трет лицо руками, откидывается на спинку кресла и хмурится.

— Когда? — в итоге сдается он.

Пэнси и Гермиона победно переглядываются, но очень быстро ликование сменяется тревогой.

— В субботу, — и, видя недовольство уже на лицах обоих собеседников, Грейнджер добавляет. — Ты не можешь покинуть школу в срочном порядке из-за семейного ужина. И дело не только в обязанностях старосты и уроках — это просто странно и… подозрительно. Думаешь, ни твои родители, ни Далия не зададутся вопросом, откуда такое рвение?

Пэнси и Драко недовольны — раз уж взялись, им хотелось бы приступить как можно быстрее, но Гермиона слишком ясно осознает риски и намерена исключить как можно больше факторов, способных выдать их и усложнить задачу. Слишком многое может выйти из-под контроля и лишить их оставшихся крупиц надежды.

Поэтому она продолжит настаивать. И поэтому Драко и Пэнси будут вынуждены согласиться.

***

Гермиона предполагала, что в преддверии чего-то масштабного время будет тянуться бесконечно, и каково же было её удивление, когда, проснувшись в понедельник и отправившись на уроки, а после в библиотеку, она магическим образом будто спустя несколько минут (по крайней мере, по ощущениям) очутилась обессиленная под одеялом в своей спальне.

В прошлый раз Грейнджер снова упустила момент для диалога с Пэнси и была настроена крайне решительно — необходимость обсудить вопрос распространяющихся по школе слухов обострилась, когда Джинни в понедельник утром прошептала «новость» Гермионе. Но за весь день у девушки едва ли появилась хотя бы одна свободная минутка: обязанности старосты, навалившиеся вместе с домашним заданием и подготовкой к экзаменам, не давали времени отдохнуть.

Поэтому во вторник Гермиона проснулась с твердым намерением выловить Паркинсон после урока зельеварения и обсудить план действий — им нужно хотя бы на время отвлечь внимание учеников от идеи того, что Пэнси убила собственных родителей. Сейчас, когда они так близки к раскрытию настоящего преступника, не хотелось бы обнаружить статью в Ежедневном пророке о том, что смерть Паркинсонов вызывает вопросы. Гермиона не была уверена, чем обернется повышенное внимание к происходящему и пока не была готова проверять.

Она выдернула Пэнси из толпы учеников, незаметно кивнув Малфою, чтобы он утащил куда-нибудь Нотта, рассказывавшего что-то слизеринке — он заозирался, не обнаружив собеседницу, но Драко ловко подтолкнул его дальше по коридору, перед этим успев наградить скептичным взглядом Гермиону.

— Ты мастер маскировки, Грейнджер, — усмехнулась Паркинсон.

Все время после смерти родителей Пэнси Гермиона старалась всячески избегать пристальных взглядов в сторону девушки — ей было страшно смотреть на убитую горем слизеринку, которая никогда, никогда не казалась ей такой… человечной? Способной на нормальные эмоции, а не лишь на вечные придирки и оскорбления?

Но сейчас сердце Грейнджер екнуло от другого: Пэнси выглядела сломленной, но улыбалась ей, её глаза потускнели, лицо потеряло прежние краски, но она не утратила силы бороться. Это восхищало и пугало одновременно — что будет, когда преступник понесет заслуженное наказание? Когда Паркинсон лишится необходимости упрямо держаться на ногах? Сможет ли она продолжать бороться?

— Ты наверняка слышала, о чем болтают ребята? — Гермионин вопрос встретил безразличный взгляд собеседницы.

Не без неловких запинок, Грейнджер кратко пересказала смысл сплетен, но Пэнси вовсе не выглядела удивленной, из-за чего Гермиона пришла к выводу, что новостью это не стало. И теперь пришел черед гриффиндорки удивляться: почему Паркинсон ничуть не беспокоят оскорбительные обвинения учеников?

— Мне нет дела, — она дернула плечом, взглянула на наручные часы и, сказав что-то про следующий урок, спокойным шагом обошла ошарашенную Гермиону.

В тот день Грейнджер долго не могла осознать реальность происходящего. Если бы она была на месте Пэнси… Мерлин, она была бы в ярости! Возможно, не демонстрировала бы это слишком ярко, но и молчать не стала. Слизеринка же выглядела действительно равнодушной, будто возникшая ситуация вовсе её не касается.

Гермиона ходила молчаливая до самого вечера, а тогда, потратив около часа на бессмысленное чтение одной и той же главы учебника, смысл которой никак не желал доходить до мозга, взорвалась, воскликнув так громко, что расположившийся на диване с пособием по защите от темных искусств Малфой подскочил.

— Нельзя это так оставлять! — девушка пыхтела от раздражения, расставляя книги обратно на полку.

— Твою мать, Грейнджер, твое счастье, что я ничего не пил в этот момент, — Драко попытался сделать вид, что увлечен чтением, но причина злости Гермионы его явно интересовала больше — взгляд то и дело метался с книги на девушку.

— Ты должен знать, что треплют эти… дети! Они рассказывают друг другу отвратительные вещи, будто бы Пэнси могла… Всё эта Милисента Булстроуд! Увидела, что Пэнси не ночевала в спальне, и давай рассказывать кому ни попадя всякий бред! — Гермиона принялась наматывать круги по гостиной, уперев руки в бока, и без угрызений совести, совсем не в стиле старосты девочек представляла, что могла бы сделать с Милисентой. — Нужно занять их чем-то полезным, чтобы не тратили каждую свободную минуту на нелепые сплетни!

Грейнджер вскрикнула от неожиданности, когда чьи-то пальцы обвились вокруг её предплечья, резко разворачивая назад, и девушка практически впечатывается лбом в белую рубашку Малфоя.

— Прекрати орать и объясни, о чем речь, — он мягко перехватывает её запястье, посылая по телу тысячи колючих импульсов, и почему-то это работает — Гермиона делает глубокий вдох и успокаивается.

— Ты правда не знаешь?

— На кой черт я спрашиваю, по-твоему? — фыркает Малфой.

— Ходят слухи, что… Пожар в поместье Паркинсонов… Будто бы Пэнси устроила его, чтобы избавиться от родителей.

Драко хмурится, обдумывая её слова, и какой-то опасный блеск проскальзывает в его глазах. Гермиона начинает жалеть, что рассказала ему — не хватало, чтобы староста школы проклинал всех студентов подряд. Но Малфой вдруг расслабляется, качает головой, одной рукой зарываясь в волосы и взлохмачивая их.

— Я бы предложил просто оставить их в каком-то отдаленном углу подземелья, но ты, вероятно, не оценишь… Ладно, — слизеринец замолкает, наткнувшись на осуждающих взгляд Гермионы.

— Мы не применяем силу к студентам, — и плевать, что еще пять минут назад она сама хотела запереть Милисенту в туалете Миртл, чтобы та извела её рыданиями. — Но и оставлять всё так нельзя.

— И что предлагаешь? — Малфой возвращается на диван, озабоченно вертя книгу в руках.

— Не знаю… — в отчаянии шепчет Грейнджер, усаживаясь рядом с ним, и устало опускает голову на спинку дивана.

— В субботу матч. Уделаем Поттера и все и думать забудут о нелепых слухах, — Гермиона фыркает, и Драко переводит на неё вопрошающий взгляд, приподняв брови.

Она пытается сделать вид, будто не забыла о предстоящей игре, и вовсе не беспокоится из-за того, что одна несчастная суббота выдастся настолько загруженной — квиддич, Далия Эйвери… Гриффиндорка гордо вздергивает подбородок, не менее гордо заявляя: