Грейнджер продолжает кивать, словно болванчик, и чувствует себя полнейшей дурой. Это были правильные слова. Вернее, предпочтительнее было бы держать всех Малфоев подальше, но раз Пэнси решила обо всем рассказать, подобные объяснения действительно самые подходящие. В конце концов, Паркинсон тоже не знает, какие на самом деле мотивы преследует Гермиона. Да она и сама не до конца уверена…

И все же предательский укол в сердце от осознания того факта, что представления Драко о Грейнджер кардинально изменились, причинило все ту же колющую боль, что преследовала девушку всю ночь.

— Грейнджер, — окликнувшая её слизеринка уже отошла на доброе расстояние, намереваясь покинуть коридор как можно скорее, но вдруг замерла, обернувшись. Гермиона оторвалась от разглядывания ботинок и тоже уставилась на Паркинсон. — Малфой… Он бывает мудаком, — и, немного подумав, исправилась. — Нет, он всегда такой, но… Иногда Драко говорит вещи, в которые сам не верит, но зачем-то продолжает убеждать себя в их правдивости.

В эту секунду Гермионе подумалось, что, быть может, в том коридоре помимо неё и трех слизеринцев присутствовала еще и Пэнси. Что она все слышала. Мысль показалась безумной, ведь Грейнджер не заметила её, а услышать последнюю брошенную Малфоем фразу с далекого расстояния было невозможно. И все же Паркинсон говорила так, словно знает обо всем.

Возможно, Блейз или Тео рассказали ей. Возможно, Гермионе стоит стереть им всем память…

Гермиона подумала, что Пэнси наверняка не понимает всей сложности ситуации. То, что Малфой сказал… Ужас заключался не в смысле этих слов, хотя он и был оскорбителен для любого волшебника, а в том, что Драко не называл её так. Он давно прекратил использовать подобные слова и то, что сделал это вновь, в полной мере отражало его теперешнее отношение к Гермионе. Если не отвращение, то злость. Такая, которую прежде девушка на себе не ощущала.

— Зачем ты говоришь мне это? — с сомнением спрашивает гриффиндорка.

Пэнси пожимает плечами.

— Потому что он выглядел очень злым, когда уходил. И я предположила, что пошел он к тебе, — и, не успела Гермиона и слово вставить, Паркинсон продолжила. — Мы со всем разберемся, Грейнджер. Найдем виновного.

Девушка все еще пытается сделать глубокий вдох после внезапно навалившейся дополнительной порции информации для размышлений, — например, о чем конкретно догадывается Пэнси, раз безошибочно определила, что Малфой отправился именно на поиски Гермионы, — когда глаза Паркинсон снова засияли.

И в этот раз в них не было слез.

В этот раз Грейнджер без раздумий определила сверкнувшую в них эмоцию.

Месть.

***

Гостиная Слизерина радовала отсутствием буйных красок — Малфой, хоть и привык к Башне старост, устал лицезреть расставленные Грейнджер цветные книги по их совместной территории. В довершение ко всему украшал этот потрясающий интерьер ранее белый ковер, измененный ею же на узорчатый. Он едва не выколол себе глаза, увидев это, а теперь, когда и наличие Гермионы вызывало массу противоречивых эмоций, и подавно отказывался глядеть вокруг, находясь в Башне.

— Неужели в вашу параллельную вселенную вмешалась реальность? — усмешка на лице Тео не исчезает даже после предостерегающего взгляда Блейза.

Драко закинул ноги на диван, голову откинув на подлокотник, и собрался уж было прикрыть глаза и вздремнуть немного после проклятой бессонной ночи, когда любопытный нос Тео вновь оказался обращен в его сторону.

— О чем ты?

Раз уж они решили прогулять оставшиеся занятия, Малфой предпочел бы потратить их с пользой. А в даном случае наибольшую пользу принесут не меньше пяти часов сна — потрескивающее пламя в гостиной и тихий шорох пергамента от одинокого студента, сидящего в противоположном конце комнаты, напоминал об уютных моментах в гостиной старост и, как бы Драко ни ненавидел этот факт, успокаивал (конечно, если не вспоминать про книги, чертов ковер и гриффиндорку).

Забини ткнул Тео в бок, но тот все равно продолжил:

— О вас с Грейнджер.

Драко заметил, как Блейз одними губами прошептал короткое «блять», и был полностью с ним согласен.

Она была последним, что Драко хотел обсуждать. Не сейчас. Никогда.

Малфой отказывался предполагать, сколько девчонка скрывала, как и отказывался думать о том, что вообще не должен злиться из-за её секретов. Но он оправдывал себя тем, что эти её секреты напрямую касаются его семьи.

Он все думал, какие действия Грейнджер были продиктованы желанием выведать хоть толику информации, и рассчитывала ли она, как и, по словам Пэнси, все в Министерстве, растянуть расследование дела до того момента, когда из бывших Пожирателей не останется ровным счетом никого.

Но тогда он не понимает, на кой черт девушка впутала во все Пэнси и рассказала ей об истинной причине пропажи родителей. Зачем она вообще…

— Какое отношение Грейнджер имеет ко мне? — в голосе Драко слышатся стальные нотки.

«Я не вожусь с грязнокровками».

Взгляд против воли соскользнул с лица друга и устремился куда-то в бок.

Об этом он тоже не собирается размышлять.

— Мы же не слепые, — из голоса Тео пропал любой намек на веселье, и впервые в жизни Малфой расстроился из-за этого. — Что между вами происходит?

Драко фыркает, усиленно отгоняя воспоминания о вчерашнем дне из головы. Он вымотан и не представляет, что делать с родителями, и уж тем более не готов думать о девчонке, которая вот уже несколько месяцев оказалась более чем осведомлена обо всей ситуации. И еще сильнее не хочет делиться своими мыслями с кем-то другим.

Хотя рано или поздно ему придется вернуться к этой теме, а все из-за Нотта-старшего.

— С чего ты взял, что что-то происходит?

Малфою не нравится то, как переглядываются друзья, и в своем предчувствии он оказывается прав.

— Ты должен держать свои обещания, Драко. Если говоришь, что догонишь, мы этого и ожидаем, — в диалог вступает Блейз и, видит Мерлин, у Драко тут же возникает желание запустить что-нибудь ему в лицо.

— Чего? — скривившись, переспрашивает он.

— Но ты не догнал, и мы вышли проверить сами, — продолжает Тео, словно и не замечая раздраженного и недоумевающего взгляда друга.

И тут до Малфоя доходит.

Чертов квиддич. Чертова тренировка.

Как долго они с Грейнджер стояли на свежем воздухе, прежде чем скрылись в гриффиндорской раздевалке? Драко не знает. Просто не помнит. Тогда он потерял счет времени и уж подавно не сможет проанализировать минувшую ситуацию сейчас.

Впрочем, это и неважно — эти двое все равно успели заметить их.

— Ничего серьезного. Просто развлечение.

— И как давно ты считаешь девушек развлечением? — усмехается Блейз, откидываясь на спинку дивана и, очевидно, решая не препятствовать допросу Нотта, а поддержать его. Вот оно, предательство.

— С этого года, — Драко недовольно ворчит, ерзая на диване и стараясь устроиться поудобнее. Еще немного, и он начнет умолять их прекратить этот разговор.

— И со сколькими девушками ты еще так просто развлекаешься?

Малфой стреляет убийственным взглядом в Забини, упрямо продолжая молчать, потому что они трое знают, что больше ни одной девушки в этом году у него не было.

Даже в тот период, когда он спал с Паркинсон, их отношения были отношениями. Может, не столь серьезными и официальными, как желали их родители, но он определенно не развлекался. И друзья знают об этом. И это тоже бесит.

Потому что они с Грейнджер — не то же самое, что они с Пэнси. Они отличаются, и тем не менее… Назвать всё развлечением кажется извращенной шуткой. Но Малфой скорее воткнет нож себе в язык, чем назовет произошедшее «отношениями».

— Я собираюсь спать, поэтому хорош задавать тупые вопросы и отъебитесь.

Драко отворачивается под негромкий шепот негодования Блейза и Тео, и вглядывается в спинку дивана, внезапно потеряв малейшее желание закрывать глаза и засыпать.

— Просто для сведения, Драко, то, что ты сказал вчера, было грубо.