— Не хотите сходить вместе на ночной лов змей? — спросил он, приблизившись к ней. Сакура вздрогнула от неожиданности и повернула к нему голову.

— Хочу! — Ее лицо просияло, а в наполненных радостным блеском глазах заплясали отражающиеся месяцы-улыбки.

Следующие несколько часов были посвящены путешествию по бесконечным лабиринтам окружающих станцию джунглей. Этот ночной поход сопровождался тысячами всевозможных звуков, будь то пронзительно-печальная песня исполинского козодоя, шумные перекрикивания ночных обезьян, трещание затаившихся в листве насекомых и прочие голоса бесчисленных обитателей амазонской сельвы. С некоторыми представителями фауны повезло соприкоснуться лично, и больше всего впечатлил выскочивший из ручья водяной опоссум — единственное сумчатое млекопитающее, ведущее полуводный образ жизни и имеющее сумку у обоих полов. Совместное погружение в этот фантастический мир захватывало дух и заставляло сердце стучать с невероятной скоростью, однако все самые важные разговоры Саске решил отложить на конец прогулки: сейчас предстояло как следует поохотиться.

Первой добытой змеей оказалась коралловая сверташка — вид ярко-красного цвета с поперечными черными кольцами, ведущий полуроющий образ жизни. Заметив, как она выползает из-под корней какого-то дерева, Саске тут же прижал ее к земле своим длинным крючком, а Сакура заботливо подала ему мешок, что было очень кстати, значительно облегчило работу и вызвало в душе тёплый отклик. Затем последовало несколько встреч с кайсаками — объектами изучения Сакуры, при ловле которых они так же чётко кооперировались. После обмена несколькими фразами об опасности этих змей, Сакура перевела тему на свои исследования:

— В лаборатории обязательно посмотрю чешую. Вдруг нам повезло, и это окажется не кайсака, а описанный мной вид с другой формой чешуи. Надеюсь, меня никто не опередит в переименовании, и он будет называться атроксоидес. — В голове Саске тут же всплыла история с синонимией, первое время служившая натянутости их отношений. Сейчас был очень удобный случай поставить в этом вопросе жирную точку, что он давно собирался делать.

— Понимаю ваши чувства, — направил Саске разговор в желаемое русло.

— Простите, если напомнила о чем-то неприятном, — сконфуженно пробормотала Сакура, судя по всему, сильно смутившись.

— Ничего страшного, я уже не переживаю по этому поводу. И, кстати, давно хотел сказать… — Он пристально на нее посмотрел. — Извините, что раньше так часто шпынял вас из-за этого. Вы ведь абсолютно ни в чем не были виноваты.

— Я уже давно забыла об этом. Ничего, — Саске заметил, как на ее лице мелькнула радостная улыбка. Удовлетворенный тем, что этот непростой вопрос наконец окончательно закрыт, он перевел беседу в сторону философских изысканий Орочимару о любви к науке.

Потолковав на данную тему с разных сторон, Саске пересчитал пустые мешки: запас был значительный, и можно было еще вовсю продолжать охоту, после которой он намеревался поговорить с Сакурой и прояснить остальные нерешенные вопросы.

— Пойдемте дальше? — предложил он, застегнув рюкзак.

— Ага! — Облокотившаяся о дерево Сакура хотела встать, но, почему-то оставшись сидеть на земле, с сокрушением чертыхнулась.

— Что случилось? — Саске, озадачившись таким поведением, подошел сбоку и посветил налобным фонариком: ее голова была прислонена к стволу, из которого вытекла какая-то странная субстанция.

— Не заметила, когда садилась, — процедила Сакура, стыдливо опуская глаза.

— Бывает. — Саске старался хранить в голосе невозмутимость, однако, понимая что именно ему сейчас предстоит сделать, ощущал, как спокойствие испаряется, словно вылитая на угли вода. Он осторожно потрогал непонятный субстрат.

— Так, на смолу не похоже, кажется, просто загустевший сок дерева, — вынес Саске вердикт, после чего, собравшись с духом, полез в рюкзак. — Подождите… — Он достал бутылку, открутил крышку и начал аккуратно лить воду на место соприкосновения с деревом, запуская пальцы в мягкие волосы. От этих действий тело охватила волна возбуждения, однако Саске держал себя в руках, продолжая очищать голову Сакуры от липкого вещества.

— Спасибо… — в ее дрогнувшем голосе звучало откровенное смущение. Саске сглотнул: сейчас был очень подходящий момент для нужного разговора.

— Кажется, хорошо отмывается. — Раздумывая, стоит ли его начать, он продолжал эту до ужаса волнительную процедуру. Надо было довести дело до конца, да и охота на змей еще не завершилась.

— Будет мне уроком. Постараюсь быть более осмотрительной, — сказала Сакура. — Это совершенно новые для меня условия…

— Не оправдывайтесь, — вставил Саске, подмечая диссонанс между своими действиями и официальной формой общения, от которой он надеялся избавиться в самое ближайшее время. — Это действительно ваш первый опыт работы в тропиках, и то, что случилось — ерунда, но надо быть осторожнее: опасностей здесь тоже полно.

— Ага. Орочимару-сама прочитал мне целую лекцию о технике безопасности, но, видимо, что-то придётся постигать на собственном опыте. Хорошо, что мы пошли вместе. Одной мне было запрещено уходить далеко от станции. А с вами получился такой интересный маршрут, и так много змей! — с трепетом произнесла Сакура. Эти слова подогрели и без того бурлящий поток охвативших чувств.

— Ага. — Саске продолжал сдерживаться. — И вдвоем гораздо удобнее их ловить. — Он провёл по ее волосам — от липкой субстанции не осталось и следа. — Так, кажется, все. — В голову стучала только одна мысль: «Пора».

— Спасибо, — Сакура встала.

Тут совсем рядом раздался пронзительный скрежет, притормозивший волнующую неизбежность момента и напоминающий царапание ножа о фарфор. Их налобные фонарики были одновременно переведены на источник звука: на ближайшем кустарнике сидела маленькая рыжеватая амфибия.

— Это какая-то квакша, — сказал Саске и, быстро достав из рюкзака фотоаппарат со вспышкой, успел сделать несколько кадров. В следующее мгновение та уже исчезла в молниеносном прыжке в темноте густых зарослей кустов.

Перекинувшись еще парой фраз, Саске и Сакура пошли дальше. Квакша помогла переключиться, немного прийти в себя, и Саске решил, что сейчас будет лучше продолжить ночную охоту, а запланированный разговор начать несколько позже.

Через некоторое время они свернули в сторону от тропы и принялись обследовать массив переплетающейся растительности на предмет длинных ползающих существ. В процессе поисков беседа зашла о насекомых и их фантастическом многообразии, на что Сакура посетовала, как мало существует по сравнению с ними видов змей.

— Зато тем ценнее находка каждой новой змеи, — подметил Саске, переводя на нее взгляд.

С одухотворенностью на лице Сакура сделала шаг в его сторону, но неожиданно обо что-то споткнулась и, потеряв равновесие, схватилась за лиану, обвивающую ствол растущего рядом дерева. Все произошло в считанные мгновения, и Саске никак не успел на это среагировать. В следующую секунду она вскрикнула и с застывшим ужасом в глазах упала на землю, разжимая кулак, из которого моментально выползла ярко-зелёная змея.

— Сакура! — взрывной волной вырвалось из груди ее имя. Сердце билось с бешеной скоростью, тело охватила паническая дрожь, а в голову стучалась единственная мысль: «Только бы блестящая остроголовая». Нужно было срочно это проверить, и в зависимости от результата принять дальнейшие меры.

— Саске, — слетело с ее губ в ответ его имя. — Срочно поймай змею! Не упусти!

— Разумеется! От этого будут зависеть наши действия. — Имела значение каждая секунда и он, молниеносно прижав змею к земле крючком, с бешеной скоростью принялся исследовать под лупой извивающееся тело. — Подожди…

— Это же виды-двойники… — со страхом в голосе произнесла Сакура. Саске наконец добрался до нужных чешуек и готов был кричать от радости: они были узкие и длинные, как у неядовитой блестящей остроголовой.