— Выходит, что да… — Сакуре казалось, что она спит. После всех мытарств на нее упала просто потрясающая награда!
— Но погоди, давай еще посмотрим генетические дистанции, чтобы точно убедиться. Смотри, — Карин выбрала кнопку подсчёта дистанций, провела несколько манипуляций мышкой и на экране появилась таблица с цифрами. — Ничего себе! — присвистнула Карин. — Какие хорошие дистанции. Сакура, это отличный результат!
— Карин! — Сакура не смогла сдержать эмоций и обняла ее, пуская слезу счастья. — Спасибо! Если бы не твоя помощь…
— Это всего лишь моя работа, — улыбнулась Карин, поглаживая Сакуру по плечу. — И для меня лучшая награда, когда получается хороший результат.
— Работа - не работа, а ты очень ответственно подошла. И с душой! — в порыве благодарности воскликнула Сакура. — Ты разжевывала мне все процессы и постоянно задавала вопросы, чтобы убедиться, что я действительно понимаю, что происходит.
— Ладно-ладно, — скромно ответила Карин, когда Сакура разжала объятия. — И что теперь? Ты будешь описывать новый вид?
— Все не так просто, — пустилась в разъяснения Сакура. — Понимаешь, систематика — очень сложная наука, и надо учесть все тонкости. Теоретически, из этих мест когда-то мог быть уже описан свой вид, но другие учёные сочли, что это тоже самое, что и кайсака, и свели его к ней в синонимы. Надо поднять научную литературу и посмотреть, что есть на этот счет. У меня два варианта — если вид был описан ранее, но его сочли недействительным, то я просто докажу, что он на самом деле существует, и его название будет такое же, как в этом описании. Либо, если ничего не описывалось, то этим займусь я и дам свое название. Второй вариант, конечно, для меня лучше, но и с первым вариантом будет хорошая статья!
— Понятно… — голосом, полным уважения, произнесла Карин. — Я-то генетик, и для меня вся эта систематика и номенклатура — тёмный лес. Отлично! Сейчас я тебе перекину все данные, а ты сходи и похвастайся Орочимару.
— Кстати… — У Сакуры в голове вспыхивали феерверки новых идей. — Даже если кто-то и описывал что-то подобное из Перу, надо будет добыть и изучить те экземпляры змей, чтобы доказать, что это то же самое, что и у меня. Короче, будет геморно. Но интересно! И еще… Карин, не рассказывай пока никому из нашей лаборатории про результаты, я хочу, чтобы все прочитали о них в моей статье.
— Хорошо, как скажешь! — с пониманием кивнула головой Карин.
Перекачав результаты на жёсткий диск, Сакура направилась прямиком к Орочимару. Просмотрев с большим интересом полученные данные, он вынес свой вердикт:
— Блестяще, Сакура. Будешь описывать новый вид.
— Точно новый? — с сомнением спросила она. — Я думала проверить, вдруг этот вид уже был описан ранее, но попал в синонимы? Тогда я его просто восстановлю.
— Похвально, что ты мыслишь такими категориями и учитываешь все нюансы, — тихо прошелестел своим змеиным голосом Орочимару. — Но я тебе сразу могу сказать, что из Перу не описывалось подобных змей. А змеи из других стран, которые попали в синонимы к кайсаке, действительно являются кайсакой. Ошибок не было. Я посещал самые разные музеи и работал там с материалом. Я видел все эти образцы. — Сакура смотрела на своего руководителя, открыв рот. Он был одним из лучших мировых специалистов с огромным опытом работы в самых разных группах змей. Какое все-таки счастье, что она попала к нему. Осознав это по-новому, Сакура ощутила, как ее охватывает восторг, смешанный с уважением. — Но если не веришь, можешь поработать с литературой и убедиться в этом сама.
— Я в любом случае буду работать с литературой, я ведь пишу статью. Но я вам, разумеется, верю!
— Продолжай писать, — удовлетворено произнес Орочимару. — Теперь, когда появились результаты молекулярки, ты сможешь завершить ее написание. Ты пишешь на японском?
— Угу, — кивнула головой Сакура. — А потом переведу на английский.
— И, прежде, чем отправить в журнал, отдашь на редактирование Саске-куну, — напомнил ей Орочимару.
— Да… — Она старалась не выдать волнения по этому поводу. Ей нельзя было облажаться с переводом.
Сакура вернулась в аспирантскую с таким счастливым выражением лица, что ее сразу засыпали вопросами о причине радости Джуго и Суйгецу.
— Получились хорошие результаты! Узнаете позже, — загадочно ответила она, уловив еле заметный взгляд скошенных на нее глаз Саске.
— Подтвердилась гипотеза, о которой вы говорили на отчёте? — спросил он.
— Смотря какая… — уклончиво ответила Сакура, уже не удивляясь его внимательности и памяти. — Их было несколько. Скоро узнаете.
— Хм… — только и сказал Саске, углубившись снова в экран компьютера.
Следующие дни в свободное от занятий время Сакура продолжала активно работать над статьёй. Получить хорошие результаты — еще полдела, не менее важным являлось представить их научному сообществу в надлежащем виде. Аспирантских занятий было мало: раз в неделю лекция и семинар по философии, и два раза — семинары по английскому языку. Новый вид, который открылся Сакуре благодаря необычной чешуе, она назвала Bothrops peruvianus или, другими словами, ботропс перуанский. Сложнее всего было с написанием молекулярной части исследования, ведь Сакура являлась в этой области новичком. Она часто бегала в кабинет к Орочимару за консультациями.
В этот непростой, но захватывающий период времени Сакура не знала выходных. В субботу и воскресение, если стояла хорошая погода, она выходила с ноутбуком на улицу и работала, сидя на лавке. С Ино они почти не общались — та была слишком сильно занята своей бурной личной жизнью, а Сакура — статьёй. При случайных встречах в общежитии или университете они здоровались, обменивались парой дежурных фраз, после чего каждая бежала по своим делам. Сакура не слишком страдала от дефицита общения с подругой — все мысли занимала статья, а разговоры о горячих свиданиях сейчас только раздражали. Вид Ино каждый раз был примерно одинаковый — румянец на лице, рассеянный и затуманенный взгляд, а иногда и взлохмаченные волосы, что свидетельствовало о вполне определённом времяпрепровождении…
Беспокоящие Сакуру мысли о Саске, которые возникали после неловких ситуаций или наблюдения за его игрой на флейте, сейчас отошли на второй план. Сжигающий дотла научный энтузиазм практически не оставлял в голове места для другого. В отношении Саске она по большей части думала о том, чтобы не опозориться с переводом на английский язык.
Когда Сакура очередной раз переступила порог кабинета Орочимару, то получила долгожданный ответ:
— Больше замечаний по статье у меня нет. Ты все исправила, теперь можно переводить на английский.
Рассыпавшись в благодарностях, Сакура приступила к подготовке — запаслась статьями по близкой тематике, чтобы посмотреть, как формулируются те или иные предложения, взяла в библиотеке большой биологический словарь английского языка, а также получила от Орочимару электронный словарь — последнее время подобные приобретали все большую популярность.
Работа пошла. Занятие было отнюдь не из лёгких. У одного и того же слова могло быть несколько вариантов перевода, и каждый раз приходилось открывать чужие публикации и искать, какой из них чаще используется. Иногда в голову Сакуры лезли мысли попросить помощи у кого-нибудь из товарищей, кто хорошо владеет английским, но она тут же их отгоняла. Нет. Она сама должна научиться писать англоязычные статьи. Это ее путь, ее труд. И пусть Саске увидит именно ее результат, даже если он будет несовершенен.
Когда наконец статья была переведена, проверена и несколько раз перепроверена, Сакура понесла ее Саске на редактирование. Было волнительно. Она выжалась по максимуму, чтобы не услышать снисходительное замечание из серии: «Статьи на японском у вас получаются гораздо лучше». Сакура поймала себя на мысли, что подобные комментарии, которые она порой получала от Саске, пусть и уязвляли, но при этом мотивировали ее прикладывать еще больше усилий. Хотя она, конечно, надеялась впредь их от него не слышать.
