– Ну, будет тебе, Мальстен. Не печалься. Я прожила долгую жизнь, и мое время пришло. Ты не сможешь вечно заставлять мое сердце биться.

В тусклых глазах Эленор на миг загорелась хитрая искорка. Мальстен сжал кулак свободной руки.

– Ты ведь знаешь, что смогу, – невесело усмехнулся он. Усмешка показалась кривой и несимметричной за счет заметной ямочки на левой щеке.

– Не нужно, мой мальчик, я этого не хочу, – мягко прошелестела Эленор, устало прикрывая глаза. – Боги призывают меня, и мне хочется уйти достойно, чтобы пройти Суд и переродиться. А этого никогда не произойдет, если я заберу с собой жизнь Беаты и ее нерожденного малыша.

Мальстен Ормонт глубоко вздохнул, понимая, к чему клонит Эленор. Ничего не понимал лишь Петер Адони: он неуверенно переступал с ноги на ногу и не находил слов, чтобы напомнить о себе. Было в этой беседе нечто сакральное, недоступное ему, и он понимал, что, прервав ее, навлечет на себя гнев богов, поэтому терпеливо молчал.

– Ты хочешь, чтобы я помог тебе дойти? – спросил Мальстен.

– Нет. Я хочу, чтобы ты пошел с Петером и помог Беате. Считай это моей последней волей.

Мальстен, чья кожа и без того была бледной, стал похож на известку.

– Без твоих знаний у меня не получится принять роды. Я никогда этого не делал.

– Тебе и не нужно, – ослабевающим голосом ответила Эленор. – Просто помоги Беате дождаться повитуху. Остальное в руках богов.

Пока Петер мучился вопросами, которые не решался задать, внутренняя борьба, занимавшая Мальстена Ормонта, разрешилась. Он крепко сжал руку умирающей старухи.

– Я вернусь, – пообещал он. – Клянусь, Жнецу Душ еще придется подождать.

Эленор устало прикрыла глаза.

– Не теряйте времени. Ступайте.

Мальстен нехотя выпустил руку женщины из своей и решительно поднялся. Его колкий пронзительный взгляд замер на Петере.

– Напомните, в какой стороне ваш дом, господин Адони.

Петер встрепенулся, словно на него вылили ушат холодной воды.

– К востоку в половине лиги отсюда, – скороговоркой ответил он. Мальстен коротко кивнул и зашагал к двери. Петер несколько раз моргнул, приходя в себя, развернулся и окликнул его:

– Постойте! Я ничего не понимаю! Как вы сможете помочь моей сестре? Вы же сказали, что не знаете, как принимать роды. Вы…

Взгляд Мальстена Ормонта буквально пригвоздил Петера к месту, заставив осечься на полуслове.

– Это не ваша забота. Поспешите за повитухой в соседнюю деревню. Дом я найду самостоятельно. Ваш зять ведь кузнец?

– Да, но…

Мальстен отрывисто кивнул и не дал себе труда дослушать Петера.

– Спешите. Да прибудет с вами Тарт, – бросил он напоследок и, выйдя за дверь, скрылся в ночи.

Под проливным дождем Мальстену удалось преодолеть расстояние в пол-лиги бегом только через четверть часа. Вымокший до нитки, он замер перед дверью дома кузнеца Грегора Шосса и перевел дух. Из глубины дома, заглушенный звуками бури, но него донесся протяжный мучительный стон роженицы, и его рука замерла на полпути к ручке двери. В груди заклубилась тревога.

Стоит переступить порог, и все изменится, – подумал Мальстен. – Боги, я не хочу этого делать…

Если б только Эленор не попросила его об этом! Но она попросила.

Тяжело вздохнув и поморщившись, Мальстен потянул на себя дверь. Он догадывался, что дом не будет заперт, семья ведь ожидала скорейшего возвращения Петера.

Одновременно с Мальстеном в сени вышел светловолосый мальчик лет двенадцати и изумленно уставился на непрошеного гостя. Это был подмастерье кузнеца – сирота, которого семья Шосс приютила несколько лет назад.

– Мастер Ормонт? – пролепетал он.

Кукольник улыбнулся мальчонке лишь уголком губ.

– Здравствуй, Ильдвин, – поздоровался он.

Ильдвин, закусив губу, оглянулся на дверь комнаты, где мучилась Беата, и нервно провел рукой по непослушным, торчащим в разные стороны волосам. Он с явным трудом пытался подобрать слова, чтобы вежливо попросить кукольника зайти в другое время.

Мальстен уже собирался облегчить мальчишке задачу, оттеснить его и пройти в комнату, когда оттуда стремительно вылетел грузный темноволосый мужчина с заросшим густой бородой лицом.

– Петер, как же ты долго! Мы… – Увидев Мальстена, Грегор Шосс замолчал на полуслове. Его кустистые брови сошлись к широкой переносице. – Мастер Ормонт, – мрачно констатировал он, заменив этим обращением приветствие. – Клянусь всеми богами Арреды, сейчас не лучшее время, чтобы обсуждать дела.

Стон Беаты был тому подтверждением.

Мальстен не стал тянуть. Он решительно шагнул к двери комнаты и приподнял голову, чтобы посмотреть в глаза рослого кузнеца.

– Мне известно, что у вас происходит, господин Шосс. Я здесь как раз за этим: помочь вашей супруге. Меня прислала Эленор.

Грегор отнесся к этому заявлению со смесью раздражения, удивления и скепсиса.

– А сама она где, бесы ее забери?

– Умирает, – холодно отчеканил Мальстен.

Лица Грегора и Ильдвина побледнели. Кузнец беспомощно посмотрел на мальчика, будто искал совета, но тот молчал.

– Ничего не понимаю, – выдохнул Грегор. – Вы уверены, что она…

– Вне всякого сомнения, – перебил Мальстен. – Позвольте, я пройду?

– Зачем? – протянул Грегор, сникнув окончательно. – Вы-то чем можете помочь? И где Петер?

Последний вопрос прозвучал с подозрением и угрозой, но Мальстен проигнорировал это. Он тяжело вздохнул, оттеснил кузнеца с дороги и вошел в комнату Беаты. Хрупкая темноволосая женщина полусидела на постели. Простыни и часть ночной сорочки были алыми от крови. Мальстену пришлось приложить небольшое усилие, чтобы сосредоточить на ней взгляд: без напряжения глаз она представляла собой размытое пятно.

– Господин Адони отправился в соседнюю деревню за другой повитухой, – на ходу объяснил он Грегору, приближаясь к кровати Беаты. – Я здесь, чтобы помочь вашей супруге дождаться ее. – Он почтительно кивнул роженице. Ее живот казался непомерно огромным для ее хрупкого тела, и Мальстен сомневался, что она сумеет выжить после родов. Тем не менее, он постарался говорить ободряюще: – Здравствуйте, госпожа Шосс.

Грегор неуверенно замер в дверях. За его спиной с ноги на ногу неловко переступал Ильдвин, не решаясь ни войти в комнату, ни сбежать.

– Эленор не придет? – испуганно всхлипнула Беата.

– Боюсь, что нет, госпожа Шосс, – ответил Мальстен. Его лицо выражало чуткое сострадание мукам этой женщины.

Беата сжала губы, стараясь сдержать стон.

– Как же вы… поможете? – выдавила она.

Мальстен вздохнул. Где-то в глубине души он надеялся, что открывать правду не придется, и семья кузнеца слепо доверится ему. Но боги Арреды никогда не бывали насколько милостивы к нему, чтобы творить такие чудеса.

– Я сумею задержать роды до прихода повитухи. У меня, – он помедлил, – есть такая возможность. Гарантирую, что и вы, и ваше дитя будете в безопасности. Только мне понадобится темное покрывало. Чтобы закрыть кровь.

Грегор и Ильдвин опасливо переглянулись.

– Зачем? – приглушенно спросил кузнец.

Мальстен знал, какие вопросы и подозрения клубятся в его разуме в эту минуту. Они занимали многих селян с тех пор, как он приехал в Прит. «Родственник того самого? Или однофамилец? Но им самим он не может быть, того ведь казнили! Должно быть, все-таки однофамилец. И понятно, почему о себе не говорит: видно ведь, что тоже воевал. Ветеран, должно быть. А имя произнесет, и сразу того вспомнят – тот ведь тоже Ормонт был? Или как-то так…»

– Догадываюсь, о чем вы думаете, – сказал Мальстен, выдерживая испытующий взгляд кузнеца. – Ваши подозрения верны. Да, я не вижу красного.

Это была ложь.

Он видел. И даже мог концентрироваться на нем, пусть это и стоило определенного труда. Однако никому не следовало об этом знать. Если весть о его особых умениях просочится в народ, на него обрушится еще больше бед, чем уже успело. Мальстен не был к этому готов.