Томпс прочистил горло.

– Ормонт! – громогласно окликнул он. – Поднимайся. Его Величество желает тебя видеть в своем шатре.

Мальстен лишь теперь перевел уставший взгляд на Томпса.

– Позволите мне посетить его немного позже, генерал? – тихо спросил он.

Томпс побагровел от злости и процедил сквозь зубы:

– Не знаю, где ты вырос, но там однозначно были другие порядки, либо тебя совсем не учили манерам, Ормонт. В анкордской армии ты должен выполнять приказы Его Величества и мои. Незамедлительно. Поднимайся!

Томпс шагнул вперед, угрожающе нависнув над Мальстеном. Тот на несколько мгновений прикрыл глаза, затем, плотно стиснув челюсти, поднялся.

– Так точно, – явно не без труда сказал он.

Всю дорогу генерал держался позади Ормонта, мрачной сторожевой тенью сопровождая его до королевского шатра. Томпс хотел бы идти быстрее, но данталли передвигался непростительно медленно. Наверняка специально, чтобы позлить. По крайней мере, Томпс так думал.

Полог шатра показался через несколько нетерпеливо трясущихся вечностей. Ормонт отогнул его медленно, голова была опущена, будто его вели на казнь, а не на встречу с королем.

– Оставьте нас, – приказал Томпс солдатам, охранявшим шатер. Те поспешили выполнить приказ и удалились. Тем временем Ормонт почтительно кивнул королю.

– Ваше Величество.

Голос звучал приглушенно, будто простуженно.

– А-а, Мальстен! – Сияющий воодушевленной улыбкой Рерих приблизился к нему. Томпсу показалось, будто монарх собирается обнять и расцеловать данталли, но он этого не сделал. – Спешу выразить вам свое восхищение! То, что вы проделали на поле боя, было потрясающе! Ваш отряд нанес врагу серьезный урон, а у вас не погиб и не получил ранений ни один человек. И то, как они сражались…

Томпс наблюдал за Ормонтом и пытался взять в толк, что с ним такое. Лицо данталли было не просто бледным, но почти серым. Довольство Рериха нимало его не трогало. У Томпса складывалось впечатление, что он и на ногах-то держится не без труда.

– Ваше Величество, – тихо заговорил Мальстен, когда король закончил свою хвалебную речь, – я благодарен вам за признательность, но сражение закончилось совсем недавно. Мне нужно…

– Конечно, дорогой герцог, конечно! – не дослушав, воскликнул Рерих. – Все, что хотите! Я распоряжусь. А пока спешу сообщить вам приятнейшую новость. В скором времени вы станете сотником.

Ормонт поднял взгляд на Рериха. Вид у него был затравленный.

– Сотником? – выдохнул он.

– Ваше Величество, с ним что-то не так, – предупредил Томпс. Его рука невольно легла на эфес меча, убранного в ножны.

– Я… вряд ли управлюсь с сотней, Ваше Величество, – прикрыв глаза, предупредил Мальстен. Он говорил едва слышно, почти шепотом. То, что генерал готов в случае чего угрожать ему оружием, тоже не впечатлило его.

Рерих нахмурился.

– Не разочаровывайте меня набиванием цены, Мальстен. До этого вы прекрасно справлялись. Не пытайтесь умалять свои таланты теперь, когда мы видели, на что вы способны! Сомневаюсь, что история знала подобных вам! – Он испытующе посмотрел на Ормонта. – Если вы хотите землю в Анкорде и мое покровительство, вам сначала придется постараться ради нашей общей победы. Вы понимаете это?

Мальстен прерывисто вздохнул и не ответил. Томпс с опаской смотрел на него.

– К тебе обращается Его Величество, Ормонт! – напомнил он.

– Я… понимаю… – с трудом ответил Мальстен.

– Вот и чудно! Значит, решено. Скоро прибудут новобранцы, которые поступят под ваше командование. Потрудитесь…

Рериха перебил громкий болезненный выдох. Ноги Мальстена Ормонта подогнулись, и он с мучительным стоном упал на колени. Дрожащие руки вцепились в землю, будто в попытке передать ей часть каких-то неведомых страданий, причину которых было не разглядеть.

Томпс недоуменно склонил голову. Ормонт вел себя, как боец, с трудом сдерживающийся, чтобы не заорать от боли.

– Что, во имя богов, с вами творится? – воскликнул Рерих.

– Похоже, ему больно, Ваше Величество, – неуверенно ответил Томпс. – Ормонт! Тебя ранили?

– Никак нет… – выдавил Мальстен.

Рерих осторожно приблизился к нему.

– Постойте, – вкрадчиво начал он, догадавшись. – Это и есть то, что вы называете расплатой? – Щеки Рериха порозовели, в глазах заплясали искорки любопытства. – Никогда прежде не доводилось наблюдать…

Мальстен заставил себя подняться и устало посмотрел Рериху в глаза. Томпс же отвел взгляд: ему было неприятно видеть, как сияющий детским восторгом король наблюдает за чужими муками. Он догадывался, что боль, которую испытывает данталли, должна быть очень сильна. Такой вывод генерал сделал после одного случая, когда при разгрузке обозов Ормонту на ногу упал тяжелый ящик с провизией. Любой бы заорал, выругался и начал кататься по земле, а тот даже вида не подал.

– Позвольте мне… зайти позже, Ваше Величество, – попросил Мальстен. Каждое слово давалось ему с трудом. Голос не слушался, лоб блестел испариной.

– Хорошо, – ответил Рерих после недолгой паузы. – Генерал вас проводит.

– Нет нужды, я дойду сам, – покачал головой Мальстен. – Прошу, простить за это… неудобство, но мне нужно немного времени.

Рерих кивнул, и Мальстен покинул шатер.

В тишине король и генерал некоторое время молча смотрели на закрытый полог шатра. Затем молчание растрескалось от мрачного тона Томпса:

– Вы не передумали, Ваше Величество? – спросил он. – Если ему так плохо после управления дюжиной, что же будет после сотни? Он себя точно выдаст. Если вообще переживет то, что с ним будет.

Рерих задумчиво выдохнул в сжатый кулак.

– Данталли, что управляли целыми армиями во время Битвы Кукловодов, выжили после такого количества марионеток.

– Их история весьма плачевна. До тех, которые не умерли от расплаты сразу после битвы при Шорре, добрался Культ, и я затрудняюсь сказать, кому повезло меньше… – не согласился Томпс и прикусил язык. Он догадывался, какая идея посетила Рериха, и медленно покачал головой. – Ваше Величество, вы же не хотите…

– Нам нужен аркал.

– Ваше Величество, если сюда прибудет пожиратель боли, вы буквально подпишете Анкорде приговор рукой Совета! – прошипел Томпс. – Или аркала вы тоже будете искать из знатных родов, чтобы он в знак военной поддержки просто присягнул вам на верность?

Томпс осекся, понимая, что такой сарказм рано или поздно доведет его до плахи. Однако Рерих не разозлился на этот выпад. Наоборот, выражение его лица сделалось удивительно умиротворенным.

– Твоими пророческими устами вершится история, мой друг, – осклабился он. – Придется нанести дружеский визит за Большое море, но оно того стоит. – Рерих задумчиво посмотрел в сторону, будто уже видел перед собой теплые берега за бортом корабля. – Этот аркал довольно своенравен и слывет тем еще спесивцем, но тем меньше возникнет вопросов о его присутствии в наших рядах. Такое решение вполне в его духе. Нужно только, чтобы он заинтересовался. Хвала Тарт, у нас есть, что ему предложить.

Томпс хмыкнул.

Так скоро вся наша армия будет состоять сплошь из иных, – недовольно подумал он, однако вслух этого, разумеется, не сказал.

– Что ж, раз вы уже все решили, кому прикажете послать письмо? – спросил он.

– Никаких писем, я поеду к нему лично.

Томпс испытующе посмотрел на короля.

Что же это должна быть за персона, что Рерих VII Анкордский собирается к нему с личным визитом?

– Я отправлюсь на рассвете, путь неблизкий, а нужно спешить. Надеюсь, наш друг продержится пару месяцев без помощи аркала?

Томпс не ответил. Он прекрасно понимал, что Ормонт продержится, ибо выбора у него не было.

Вальсбургский лес, Гинтара.

Четырнадцатый день Матира, год 1489 с.д.п.

Неподалеку от лесной тропы бил ключ, и Аэлин решила остановиться, чтобы набрать воды. Мальстен стал в отдалении, опершись спиной на ствол высокой сосны, в мрачном ожидании предстоящих расспросов. Однако Аэлин на удивление не торопилась начать разговор о своем отце: считала, что для этого не настало подходящее время. Сейчас нужно было держать ухо востро – поблизости могла оказаться другая группа преследователей. Так случалось не раз, когда Аэлин, думая, что отделалась от хвоста, вскоре натыкалась на новую команду наемников, и приходилось спешно уносить от них ноги.