Мне жаль.

Но сам я ни о чем не жалею. Я бы встречал тебя снова и снова, даже зная, что будет.

Прости за этот смертельный поцелуй. За эту последнюю слабость. Прости. Я так редко позволял себе быть слабым.

Так что под конец… Просто позволь мне сказать «люблю» без слов.

Люблю…

- Я был белой мышью, но умираю, как чёрная, - слабо прошептал Борис, он больше не видел Давида, все размывалось, - Ты гордишься мной?

А потом он окончательно перестал осознавать, что происходит.

Боль стала слишком сильной.

========== Глава 17. Последствия наркоза ==========

- Умираю, как чёрная мышь… - была последняя мысль Бориса, а потом он помнил лишь боль.

Тьма, казалось, преследовала его вечно, но внезапно она сменилась кипенно-белым.

Борис моргнул.

Переход от тьмы и боли к абсолютному онемению был таким резким, что он растерялся.

Шея не ворочалась, но он сумел сдвинуться, чтобы оглядеться. Манжета для измерения давления на руке, проводок капельницы, датчики, пижама… Кажется, он был в больнице. Похоже, в реанимации. Выжил.

Как такое возможно?

- О, ты очнулся, - проговорил сбоку кто-то, - Давид меня убьет. Он только решил отлучиться до туалета, оставив меня, и ты просыпаешься! Представляешь, как он обидится? Чертовское невезение…

Борис повернул голову в сторону звука. В кресле у койки сидел Доминик.

- Ничего не спрашивай. Лучше тебе не говорить, - продолжил свой монолог Дом, - Я расскажу все сам. Ты в частной клинике, в реанимации. Конечно, сюда не должны пускать. Но у нас, можно сказать, связи. У тебя сломаны обе стопы и два пулевых ранения. Без осложнений. Так сказал врач. Я, кстати, его вызвал. Скоро будет на месте. Медсестра, как и Давид, отлучилась ненадолго… Давид сидел с тобой все это время. Прошло больше суток…

Больше суток…

Казалось, он только закрыл глаза.

О своих ранениях Борис знал и без Дома.

Боль в груди и ногах была страшной. Правда, сейчас он чувствовал лишь холод, будто все онемело. Наверное, обезболивающее.

Но собственное самочувствие сейчас волновало Бориса в последнюю очередь. Давид был жив. Это было самым главным.

Борис прикрыл глаза, чтобы не заплакать.

- Пока Давид не прибежал, я бы хотел поблагодарить тебя, - внезапно добавил Дом, - Ты мне не нравишься, сам догадываешься, почему. Но ты спас Давида. Спасибо. Не думаю, что те, кто способен выстрелить человеку в грудь, пощадили бы его. Я даже боюсь представить, что бы они сделали с Давидом. Хотя ты невероятно пугающий, конечно. Ты в курсе, что Давид был в панике? Почти в шоке. Ты клещом в него в вцепился. Так присосался к нему, что он чуть не задохнулся твоей кровью… Реанимационная бригада отдирала тебя почти с мясом. Думала, что ты подох уже и закоченел. Поэтому его не отпускаешь. Сейчас смешно кажется. А тогда у меня началась истерика. Надеюсь, больше Давида похищать не будут. С нас, думаю, хватит.

У Бориса расширились глаза, а пульс его ускорился. Они думали, что Борис пострадал, потому что защищал Давида от похитителей. Из-за его смс…

Но это было не так. Наоборот, Давид чуть не погиб из-за Бориса. Охотились совсем не за Давидом…

Зная правду, слышать благодарности было больно, почти невыносимо. Борис их не заслуживал. Он не был достоин того, чтобы его обеляли.

- На самом деле, Давида не хотели похитить, - проскрипел через силу Борис - в горле было сухо, как в Сахаре, - Мои ранения - это расплата за мои собственные ошибки. Давид тут не при чем.

Дом не успел ответить. В палату, словно яростное торнадо, ворвался Давид.

У Бориса вновь подскочил пульс. Давид…

Взволнованный, растрёпанный, в медицинском халате, который он, конечно же, расстегнул… Такой настоящий. Такой живой. Такой красивый.

Его Давид.

Горло сдавило. Нет, сейчас он точно расплачется…

- Майкл! - закричал обеспокоено Давид и буквально упал рядом с тем местом, где находились ноги Бориса.

- Майкл! - с благоговением повторил он.

Бориса словно ударили в грудь. Обман стал непереносимым. Давид ему верил. Борис казался ему героем. Но это было ложью.

Борис предал Карбон, и теперь он был свободен, пусть и обречён на смерть. Сказать часть правды было удивительно легко.

- Я не Майкл, - глухо, но твердо отчеканил он.

В палате повисла тишина.

Давид замер, а потом, спустя пару минут, осторожно уточнил:

- Это типа пранк? Майкл, не шути так, пожалуйста. У меня и без этого сердце разрывается…

- Я не шучу, Давид. Я не Майкл, - одними губами повторил Борис.

Давид с выражением ужаса на лице обернулся. Только сейчас Борис понял, что за спиной Давида находились мужчина и женщина в белых халатах. Наверное, медсестра и врач.

- Возможна кратковременная потеря памяти, - пожал плечами врач.

Борис с трудом, через силу рассмеялся.

- Я не ударялся головой, - прокаркал он, когда его хриплый, страшный смех прекратился, - Я все прекрасно помню.

- Майкл… - растерянно выдохнул Давид, аккуратно, нежно обхватив его ладонь.

Борису захотелось кричать.

Не Майкл. Не Майкл… Не Майкл…

Борис - член террористической группировки, который не имел никакого права находиться с Давидом Феретти. Тем более, теперь.

Теперь рядом с Борисом Давиду всегда будет угрожать опасность.

Да, Борис позволил себе показать свои чувства, полагая, что скоро умрет. Потому что с его гибелью угроза для Давида перестала бы существовать. Но пока Борис был жив. А значит, угроза сохранялась.

- Я не Майкл, - упрямо буркнул Борис и, увидев, что на Давида это не возымело никакого эффекта, вырвал свою ладонь из его рук и прошипел ему прямо в лицо, смотря в самые красивые в мире глаза, - Я не Майкл, Давид Феретти. Я обманывал тебя с самого начала. Притворялся тем, кем никогда не являлся. Тебе никто не угрожал, Давид Феретти. Это охотились за мной. Ты тут никаким боком. Надеюсь, ты уберешься от меня подальше!

Говорить такое было невыносимо больно.

Но Борис больше не собирался рисковать жизнью того, кого любил. Давиду не место рядом с ним, особенно, когда Карбон открыл на него охоту.

На лице Давида застыло такое беспомощное, по-детски ранимое выражение, что Борису захотелось убить себя на месте. Руки Давида дрожали.

Прости…

Давид, очевидно паникуя, обернулся с мольбой в сторону врача.

- Последствия наркоза, - авторитетно заявил тот, - Пациенты часто болтают всякую чушь. Это абсолютно нормально. Дайте ему отдохнуть.

Борис попытался запротестовать, но медсестра подошла к нему и что-то вколола.

Кругом были предатели.

Борис поспешно схватил Давида за руку и притянул его к себе.

- Я не Майкл, - отчаянно рыкнул Борис, пока ещё мог говорить, - Не Майкл… Не Майкл… Не Майкл…