Подготовка слабая, но это ни о чем не говорило. Не всем быть талантливыми.
Ни в чем не виновата… Пощадить….
А в чем была виновата Кати? Ее никто не пощадил.
Борис вдруг вспомнил, как Кати сказала:
- Мы же люди…
Люди.
Именно поэтому он поступит по-другому. Не так, как Карбон.
- Иди, - грубо произнес Борис, убирая оружие подальше от девушки.
И даже если она выстрелит ему в спину… Пусть.
Борис все равно не мог убить человека, который ничего ему не сделал и при этом умолял о пощаде.
Девушка не выстрелила. Она лишь сбежала вниз по ступенькам.
Отлично.
Борис повернул ручку, открыл дверь и, скрывшись за косяком, выглянул наружу. Пусто. Одни лишь выключенные компьютеры.
Возможно, все уже ушли. Но что тогда охраняла девушка? Или на компьютерах была важная информация?
Борис заметил ещё одну дверь и, крадучись, направился к ней. Распахнул он ее также, как и первую, - прячась за косяком.
С виду вторая комната тоже была пустой. Борис опустил пистолет и подошел к столу, чтобы рассмотреть кипу бумаг на нем.
И в этот миг он заметил среди беспорядочно сложенных листов маленькое приспособление, обмотанное проводами, с таймером. На последнем горела цифра «пять». Вскоре она сменилась на «четыре».
Идиот.
Конечно, его ждали.
То ли Тимея специально заманила Бориса в ловушку, то ли кто-то узнал, куда она его отправила, но Бориса не собирались отпускать живым.
Не раздумывая, Борис отбросил от себя Беретту и с дикой скоростью устремился к окну, чтобы выпрыгнуть из него. Иного выхода не было. Он не успеет добежать до двери. Его отбросит взрывной волной быстрее.
Теперь оставалось главное - выжить после падения с четвёртого этажа. Борис расслабил тело и уцепился за строительные леса на третьем этаже, слыша над собой страшный грохот. Стало безумно жарко. Успел. Не задело.
Не повезло ему в другом. Дерево под его руками надломилось, и он рухнул вниз. Борис попытался вновь расслабить тело и приземлиться на обе ноги. Получилось.
Спикировал он ровно на крышу чужого автомобиля.
Замечательно. Машина явно была выше асфальта.
На этом прекрасные новости закончились. Борис приземлился, как и планировал, на обе ноги, но те мгновенно обожгло сильной болью.
Вывих или перелом.
Плевать.
Главное, что не голова.
С этой мыслью Борис скатился с автомобиля…
***
- Ты уверен, что мы правильно ищем его по номеру? - тоскливо сказал Давид, глядя на оживлённую улицу.
Они попали в ужасную пробку.
Дом тяжело вздохнул.
- А я знаю, что ли? - огрызнулся устало он, - Я похож на провидца?
- Ничего бы этого не было, если бы ты мне сразу сказал, что Майкл в опасности! - взорвался Давид и в ярости ударил по рулю руками, случайно нажимая на гудок.
Машины с возмущением просигналили ему в ответ.
- Майкл хотел, чтобы ты остался дома. И правильно хотел, - упрямо возразил ему Дом, - Помнишь, как он въебал первым похитителям? Также и вторым въебет. И перчатки не забудет надеть. Я в него верю. А ты? Что сможешь сделать ты? Дашь им автограф, и они, расплакавшись от счастья, оставят тебя в покое? Только под ногами мешаться будешь.
- Заткнись, - огрызнулся Давид и открыл дверцу машины.
- Пойду выйду и посмотрю с тротуара, надолго ли это все. Может, авария… - неохотно пояснил Давид и выскочил из автомобиля.
Вернулся он буквально через пару минут.
- Ну и? - поторопил его Дом.
- Пиздец, - хмуро отозвался Давид, - Надолго. На проезжей части девушку то ли сбили, то ли кто-то стрелял в неё… Не понял. Показания разнятся. Скорая ещё проехать не могла. Черти что творилось. Зеваки до сих пор стоят и ждут непонятно чего. Словно коршуны… Всем надо поглядеть на чужое горе…
- А что с девушкой? Спасли? - осторожно уточнил Дом.
- Погибла на месте, - уголки губ Давида опустились.
- Пиздец… - растерянно повторил Дом.
***
Борис полз по асфальту, морщась от боли. Он с трудом пытался обдумать, как ему лучше поступить - попробовать встать или не стоило испытывать свои сломанные кости?
На улице как назло никого не было.
Только Борис подумал об этом, как услышал чьи-то поспешные шаги.
Борис вскинул голову и замер от шока.
Это галлюцинации?
Ему показалось, что к нему бежал Давид.
- Майкл! - крикнуло его видение.
Не показалось.
Да как он здесь оказался?!
Борис вдруг заметил чуть отстающего от Давида Доминика и мгновенно понял, как.
Сказал же - не выпускать из дома! Что за идиоты?
Борис попытался подтащить к себе ноги и внезапно краем глаза заметил, как к ним приближался человек в неброской, серой одежде.
Борис не знал, представлял ли он угрозу, было ли у него огнестрельное оружие, но рисковать было нельзя.
Борис сам не понял, как встал, и бросился к Давиду. Ноги жгло огнём. Они подгибались, будто были не его.
Плевать.
- Ложись! - крикнул Борис Дому, а сам повалил Давида на спину, закрывая его собой.
Тело Бориса странно дрогнуло, а грудь сковало такой болью, что он не смог дышать.
Борис опустил голову. Вся его белая рубашка была в крови.
Два пулевых отверстия.
Так, чем грозило ранение в область груди? Самый популярный вопрос на сегодня. Пневмоторакс? Кровотечение в плевральную полость? Тампонада сердца?
Насрать. Оно просто грозило смертью. Какая разница отчего он умрет? Задохнётся или от потери крови…
Одна хрень. Все равно он сдохнет.
Опираясь на плечо Давида, Борис обернулся и увидел, что человек в сером исчез.
Как хорошо… До слез. Он защитил того, кого любил больше всего на свете.
Борис улыбнулся и посмотрел в глаза Давида. На лице того застыл ужас, почти шок.
Прости…
Сбоку, кажется, орал Дом. Кого-то вызывал… Кого?
Борис вдруг вспомнил 16 марта… Жаль, что он никогда больше не увидит на календаре эту цифру. Жаль, что ему теперь навсегда будет тридцать лет.
Если бы Давид сейчас спросил Бориса, скажет ли он ему «да», Борис бы просто кивнул.
Терять было уже нечего. Он больше не мог навредить Давиду…
Жалел ли Борис о чем-нибудь ещё в своей жизни?
Да.
О том, что не спас Кати… О том злополучном «да», которое не сказал.
Но сделать Борис это, наверное, просто не мог. Так чего жалеть?
Борис улыбнулся шире. Кровь вытекала из него толчками. Улыбка дрогнула. Конец был так близок…
Борис не имел права ни на что в своей жизни. Он не заслужил исполнения желания перед смертью. И все-таки…
Борис, с трудом оставаясь в сознании, - перед глазами плыли чёрные мушки, наклонился и прижался своими губами к губам Давида.
Он мало что почувствовал. Кругом было столько крови…
Но кажется, губы Давида были нестерпимо горячими. Или это он сам был холодным.
Люблю тебя…
Я тебя спас…
Прости меня…
Прости, что я появился в твоей жизни и принес тебе боль.
