— Спасибо, — тихо сказал командир.

— Служим Рейху, — ответили воины.

Магистр подошёл к месту, куда кидал электрошоковую гранату. Там Звено уже пленило десяток солдат в серой экипировке. У стенки, на корточках, закованные в серые панцири, люди с закрытыми масками лицами.

— Кто вы? — спросил Данте, но в ответ последовало молчание. — Если вы нам всё сейчас расскажите, то мы вас отпустим, если нет, то вас ждёт участь похуже обычной казни, — Данте продолжил давить во свидетельство серьёзности намерений поднёс раскалённый осколок металла к глазу одного из воинов.

— Не нужно, — сдался воин, — всё скажу.

— Предатель!

— Я не дурак. Нас послали в заведомо самоубийственную операцию. Противостоять «Ангельской Стражи». Бха, они бы ещё приказали нам на танк пойти с ножичком.

— Говори, — потребовал Данте, убирая металл. — Всё.

— Я — офицер элитного пехотного полка. Нас по приказу набрали сто человек, сегодня утром.

— Кто курировал?

— Приказ поступил сверху. Судя по всему, это Гвардия Мортариев, они могли набрать нас.

— Мортиарии? Личная гвардия Архиканцлера?

— Да.

— Вы ошибаетесь, — магистр убрал и пистолет. — Вы должны были знать, что пару дней назад половину из них отправили в тюрьмы, а половину на казнь. Их командир, Терций, посмел перечить Рафаэлю в его плане по переделу территорий. Вот и результат.

— Я не знаю, кто его отдал, но сотня боевых офицеров получила приказ — собраться в указанной точке, обмундироваться в предоставленную экипировку и уничтожить всех в этом поместье.

— Как с вами связались?

— Через полковников частей. Они нам сообщили, что нужно.

— Хорошо, — махнул магистр, — ладно, забирайте их. Допросим у себя более детально.

Звено под дулами автоматов стали уводить солдат. Десять воинов колонной были уведены прочь, в сторону БТРа. У магистра в сознании витает множество мыслей о произошедшем.

— Господин, кто это такой смелый? — спросил один из воинов. — Кто смог бы отдать такой приказ?

— Нас тут не должно было быть, — начал Данте, потирая руки. — Они шли сюда, чтобы обеспечить выполнение работы ассасина… подстраховать на тот случай, если Калья через депутатские каналы смогла бы получить охрану.

— А как же разведка?

— Он ликвидировал свою личную гвардию, собирается отдать территории Директории Коммун, — магистр взглянул в небо, — Он практически потерял связь с действительностью. Откуда в его рассудке возьмутся здравые мысли?

— Так кто же посмел напасть на госпожу Калью? — спросил воин, убирая оружие назад.

— Скорее всего этот приказ отдал лично Архиканцлер. Он решил избавиться от той, кто возглавила тайную оппозицию или просто по личной ненависти, — магистр подвёл ладонь к устройству у ладони. — Воин, можешь выводить Калью. Угроза устранена, — после этого он обратился к рядом стоящему воину. — Необходимо проверить состояние всех остальных участников антиархиканцлерского движения в Буле. По возможности, приставьте к ним тайное охранение до тех пор, пока не будет устранена угроза в лице Рафаэля.

— Есть, господин. Кому сообщить?

— Лорд-командующему по Римскому округу, — хладно проговорил магистр. — Выполняйте.

— Есть, господин.

Данте на пару мгновений остался один, дав волю мыслям. Его глаза исследуют то, что осталось от распрекрасного внутреннего двора, находя в этом некоторую аллегорию на то, что происходит в Рейхе. Империя — чудо из чудес на просторе мира и Архиканцлер своими неразумными действиями спешит из него сотворить то, что ныне произошло с поместьем Кальи — всё будет в разрухе, всё будет объято огнём. Мужчина вспомнил, что некогда его поставили Консулом Полк-ордена специально для того, чтобы больше не наступило ужаса кризиса, чтобы больше страна не рухнула. После восстания Фемистокла на Балканах Первый Канцлер строго повелел, чтобы никто больше не смог поднять мятежной головы и Рейх пребывал в покое и Рафаэль, насильно захвативший власть, намеревается поколебать этот порядок. В огне и обломках разбитого поместья Данте видит будущее Империи, какое оно будет, если не остановить Архиканцлера.

Из здания вышла Калья. Молодая девушка смотрит на разбросанные куски её дома и как между ними валяются тела людей, нёсших ей смерть. Рыжие волосы подхватил слабый ветер, став поигрывать с ними. Глаза расцветки сапфира заглянули в очи подобные изумруду, находя в них только лёд и бездушие, что сильно её пугает и вызывает вопрос — «откуда у него такой холод?».

— Данте, вы ранены, — тихим гласом вымолвила дама, показывая на небольшое пятно крови, украсившее щёку.

Магистр, принявший обезболивающее, даже не ощутил, как шальная пуля рассекла его скулу. Он легонько прикоснулся пальцами к лицу и ощутив влагу, отвёл ладонь к глазам.

— Вы правы, госпожа. Как вы себя чувствуете? С вами всё в порядке?

— Спасибо, что беспокоитесь, — её губы скрасила эфемерная улыбка, которая мгновенно развеялась. — Кто это всё мог устроить? Мой дом… мой бедный дом.

— Это дело рук Архиканцлера, моя госпожа. Теперь вы понимаете, почему его нужно как можно скорее отстранить от власти?

— Но чем я заслужила такое? Мы в Буле не замышляли переворота против него, только старались отвадить его безумные инициативы в области законодательства и сгладить углы, — ошарашенно твердит дама.

— Для него, этого уже достаточно, чтобы вас уничтожить.

— Я н-не понимаю, за что… о Господи, что же будет дальше?

— Госпожа Калья, если вы откажите в помощи, то он продолжить убивать и не только людей из Буле, — магистр взглянул на даму, — виновные и невинные, верные и оговорённые — очень много кто ещё погибнет от спеси его, если не остановить этот кошмар.

— И что? Что же хочет Данте? — сдерживая дрожь, вопросила Калья, стараясь не смотреть на разворошенный дом.

— Вы постараетесь убедить сначала своих соратников, а потом и всё Буле, что Архиканцлер второго января скоропостижно скончался из-за сердечного приступа, либо в припадке безумия, окончательно сошёл с ума.

Для Кальи на этот раз ответ очевиден. Так «вовремя» случившийся припадок безумия у Рафаэля показал ей непрекрасное и чудовищное будущее, которое ждёт Рейх за его правлением. И в действительности, ей, как и магистру, в образе разрушенного дома, видятся и грядущие времена родины, если только не низложить Архиканцлера.

— Хорошо, господин Данте. Только прошу вас, чтобы было как можно меньше крови, — сдавленного говорит девушка и разворачивается, чтобы как можно быстрее скрыться в доме.

— Постараемся, — вслед говорит ей мужчина и обратил взор к хмурым небесам.

Данте приложил руку к небольшому кисету на поясе и вынул оттуда квадратную таблетку. Секундой позже она пропала за губами. То, что скребётся из-за ментальной брони магистра вскоре снова успокоится, как и сотни раз подряд. Мужчина обратил взор в историю, вспоминая холод шприца, который впервые ввёл его разбитую душу в странное состояние. События того дня и сегодняшний момент разделает множество лет, за которые магистр прошёл долгий путь, остановил множество мятежников, но только практически всё остаётся неизменным — тот же Рейх, безумец на троне и он — Данте, который ради спасения родной земли готов жертвовать собой и всеми, кем придётся. И душа, она пребывает в таком же оледенелом состоянии с тех самых пор, как закончилась страшная война за Балканы. Он практически подавил воспоминания, предшествующие тому моменту, выдавил из сознания фрагменты прошлого, повествующие о том, что у него когда-то была семья, любящая жена и мирный дух. Но вот что его лишило этого? Если вспоминать дальше, брать во внимание, рассказанное Яго, то можно понять, что для Данте эта операция не просто спасение родины, а предприятие, имеющее сугубо личную подоплёку.

— Господин, — обратился один из рядом стоящих солдат. — Дальнейшие приказы?

— Да, — Данте оторвал взгляд от неба. — Нужно, чтобы три роты «Ангельской стражи» ко второму января прибыли из юга Апеннин в римский военный округ.