Для того, чтобы открыть дверь, требовалось не только приложить электронную карточку, но и набрать код. Этот код должен был знать охранник, валявшийся на полу. Саша наклонился к нему, уловил дыхание. Жив. Ну и что? Когда теперь он придет в чувство, а если даже и придет…

Бессильная ярость захлестнула сознание, Саша взревел, размахнулся и ударил кувалдой по дверному замку, потом еще и еще… И дверь со скрипом отворилась. Саша моргнул, не веря глазам. Это походило уже не на плохой боевик, а на дурной анекдот. Он снова посмотрел на лежавшего без сознания охранника. Пистолет! Саша выхватил его из кобуры, снял с пояса охранника связку ключей и ринулся вглубь коридора с тусклым освещением. Стрельба стихла, но тут же началась с удвоенной силой. Послышались взрывы. Видимо, в ход пошли гранаты. Лампы в коридоре замигали. Саша помнил, что на двери комнаты, в которой они находились с Эмом, была косая красная полоса. Это была служебная часть дворца, которая, судя по всему, использовалась и как мини-тюрьма.

Черт! Сразу на четырех дверях были красные косые полосы. Так… Когда его вывели из камеры, то повели по коридору налево. Значит, эта сторона. На ней только две двери с красными полосами. Какая из них, блядство??

– Эм!!! – заорал Саша. – Эм, где ты??? Отзовись!!! Ответом было гробовое молчание. Затем послышались глухие возгласы, которые тут же стихли. Проклятье, в этом дворце какое-то сборище маньяков и придурков! – Эм!!! Где ты??? – Здесь! – донеслось откуда-то справа. Саша метнулся к двери. Отодвинул гигантский засов и лихорадочно принялся подбирать ключи к замку. – Ал, это ты? Что там творится? Стреляют! – Знаю, – зло пробубнил Саша. – Сейчас открою! Сейчас! Конечно, ни первый, ни второй, ни третий ключ не подходили. Саша матерился сквозь зубы, время уходило. – Ал, да что там за хуйня, а? – кажется, впервые Эм матерился, да еще по-русски. – Готовь одежду! – крикнул Саша через дверь. – Быстрее! Он продолжал подбирать ключи, но и последний не подошел. Блядство. Блядство! Бляяядствооо!!!! Саша с размаху захреначил связкой ключей по железной двери. Но кроме грохота эффекта не было. – Что? Что там? – орал из-за двери Эм. – Ал, ты слышишь меня? – Да! – рявкнул Саша. И снова выругался. Взяв себя в руки, он снова принялся вставлять по очереди ключи в замочную скважину. На сей раз подошел уже второй ключ. Обругав себя за косорукость, Саша рывком открыл дверь и ввалился в комнату, буквально упав в объятья Эма. – Ал, Ал, – пролепетал тот изумленно. – Ал, что тут… – Одеваемся! – бросил Саша. – Уходим! – Куда?? «А хрен его знает, куда», – подумал Саша, сбрасывая сбрую, сапоги и стремительно натягивая легкие спортивные штаны, футболку и кроссовки. Одежда была ему слегка мала, кроссовки жали. Но выбора не было. – Ал, тут палят же везде! – Хочешь остаться? – зарычал Саша. На самом деле он не знал, куда им идти. Да и смогут ли они выбраться из этой адской западни, в которую превратился президентский дворец. Но оставаться … Нет. Наблюдатель внутри Саши холодно усмехнулся. И впрямь, Саша сам себя не узнавал. В нем не осталось ничего от отрешенного поэта, избегавшего любых решений. Это был совсем другой человек, до поры до времени скрывавшийся в серых туманах, а теперь выступивший на первый план: сосредоточенный и решительный. Странно, но под взглядом этого человека Эм тоже преображался. Он становился таким, каким Саша видел его иногда прежде: мрачным, собранным. Этаким юным мафиози-головорезом, в котором не было ничего от трепетного, изнеженного юноши. – Идем, – решительно произнес Саша. Эм молча кивнул. Он чувствовал непонятное воодушевление, полную готовность и желание повиноваться приказам этого знакомого незнакомца, без которого уже не мог жить как без воздуха. Эм вдруг осознал это – ясно и отчаянно. Это была данность, которую не могло изменить ничто во Вселенной. И он устремился за сероглазым парнем. Они пробежали по коридору мимо лежавшего без сознания охранника, затем понеслись вверх по лестнице. Сверху доносилась пальба и взрывы, пахло порохом и гарью. Саша понятия не имел, как найти выход из дворца. Но он помнил, что дворец стоит на берегу океана, и к пляжу тянутся сады. Может быть попытаться уйти к океану, а там… А что там – пока неясно. Уйти вдоль берега, там же не стреляют, пока во всяком случае. Но как пробраться в сады? Выстрелы зазвучали совсем рядом. Саша прижал Эма к стене, прикрыв его собой. Руки Эма обхватили Сашу, взгляд голубых глаз устремился в холодные серые льды, тонкие губы прижались к пухлым губам… Поцелуй был коротким. – Идем! – сказал Саша, хватая Эма за руку и увлекая за собой. Он осторожно приоткрыл дверь с лестницы в коридор. Это был коридор на первом этаже, он проходил прямо под президентскими апартаментами. Окна центральной части коридора окна выходили во двор, где шла стрельба. А вот в конце коридора, по прикидкам Саши, начиналось крыло дворца, уходившее в сторону берега. – Налево! – бросил Саша Эму. – Только пригнись! – Зачем? – спросил Эм с неожиданным мрачным хладнокровием. – Тут все стекла пуленепробиваемые, это же президентский дворец! – Лучше не проверять! – рявкнул Саша. – Вперед! Они ринулись по коридору налево. Снаружи по стенам чиркали пули. Вдруг по площадке, которой заканчивался коридор пронеслись люди в военной форме с автоматами. Саша замер, снова закрывая собой Эма. По счастью, их даже не заметили. – Бунт в психушке! – вдруг фыркнул Эм. – От психов лучше держаться подальше, – буркнул Саша.

Они выскочили на площадку, где начинался коридор, тянувшийся вдоль крыла дворца, выходившего к побережью. И тут же им пришлось остановиться. В коридоре были военные, они отстреливались из окон, выходивших в сады. Путь к океану был отрезан.

Саша оглядывался, пытаясь придумать, куда идти дальше. И тут Эм вдруг повалил его на пол, навалившись сверху. Над ними засвистели пули. – Отходим! – крикнул Эм, и тут же пополз куда-то, стукнув Сашу в плечо. Саша подумал, что если бы не Эм, они оба были бы сейчас мертвы. Они заползли в темный угол площадки, куда не залетали пули. На самом деле они оказались в ловушке. Коридор простреливался. Нет, они вовсе не были конкретной целью. Стреляли в любого, кто покажется в коридоре. Оставаться было нельзя. В любой миг тут могли появиться ополоумевшие военные и пристрелить их просто так. – Надо найти укрытие, – прошептал Эм. – Нет, – твердо произнес Саша. – Прятаться тут бесполезно. – Но как мы выберемся?? – Не знаю. Но придется. Эм снова прижался к Саше. Сейчас это было нелепо, нельзя было терять время…. Время. А будет ли у них еще время? Ни тот, ни другой не знали. Они не целовались. Просто обнялись. Снова по коридору засвистели пули. Кажется, они оказались между двух враждующих сторон. И это было хуже всего. – Прыгнешь в коридор, из которого мы вышли. Я за тобой. – Ал, это… – Прыгнешь по моей команде, – произнес Саша, взгляд которого снова заледенел. Эм молча кивнул. Он знал, что обязан повиноваться. Они замерли, прислушиваясь. Пальба как будто удалялась. По стенам коридора чиркнули одна за другой три пули. Затем послышался гомон, кто-то начал выкрикивать гортанные команды. Что-то происходило. Саша уже открыл рот, чтобы скомандовать Эму прыгать через линию огня, когда справа в коридор обрушился шквал свинца. Саша прижал к себе Эма. – Мы выберемся, – прошептал он, целуя Эма в теплую макушку. – Мы выберемся, – так же тихо проговорил Эм, прижимаясь к Саше. Так они стояли несколько мгновений. А затем Саша разжал руки и крикнул: – Вперед! Эм перескочил через линию огня в боковой коридор, из которого они и прибежали на эту площадку. Саша ринулся следом именно в тот момент, когда снова засвистели пули. Его правое плечо обожгло, он вскрикнул. – Ты ранен? – воскликнул Эм. – Не знаю… Да… Бежим! – Саша оттолкнул Эма и двинулся по коридору. Надо было уходить. Уходить… Уходить! Рана потом… За окнами продолжалась стрельба. Стояли армейские автомашины, укрывавшиеся за ними солдаты стреляли по дворцу, из которого велся ответный огонь. Саше жгло руку, плечо было в крови, но все же пока рука свободно двигалась. Саша попытался открыть одну из дверей. Она была заперта. Затем толкнул другую дверь, и она неожиданно отворилась. В кабинете было двое: один в цивильном костюме стоял, прижавшись к стене и втянув голову в плечи, другой – в военной форме – стоял спиной к Саше. Военный резко обернулся, рука его потянулась к кобуре, но Саша уже выстрелил. Пуля попала военному в грудь. Он дернулся и как куль осел на пол. Саша не почувствовал ни сожаления, ни ужаса. Сознание снова отрубало эмоции. А второй – в гражданском костюме – по-прежнему стоял, вжавшись в стену, его глаза округлились, он смотрел на наведенный на него пистолет. – Где выход из дворца? Безопасный? – по-английски спросил Саша. Человек что-то залопотал по-французски. Саша знал и французский, но далеко не так хорошо, как английский. Чиновник говорил по-французски с очень сильным акцентом, но смысл был ясен: «Не убивайте!» – Где выход из дворца? – повторил Саша, на ходу вспоминая французские слова. Чиновник замахал руками, снова что-то забормотал. – Я убью тебя, – Саша говорил медленно и четко, не сводя ледяных глаз с перепуганного клерка. – Ты должен вывести нас отсюда. Иначе я тебя убью. – Выведи нас, и ничего с тобой не случится! – неожиданно вступил в разговор Эм, который, как оказалось, говорил по-французски гораздо лучше Саши. Чиновник закивал, снова что-то забормотал. Саша разобрал слова «опасность», «стреляют», «я покажу», «не убивайте». – Забери его пистолет, – Саша глазами показал Эму на лежавшее на полу мертвое тело. – Понадобится. Эм молча повиновался. Саша нагнулся и стал обшаривать карманы убитого военного. Там была местная валюта и около ста евро. Саша положил деньги себе в карман. «Убийца, а теперь еще и мародер», – холодно подумал он. Но никаких чувств по-прежнему не было. Да, если бы он не выстрелил первым, то… На самом деле он не знал, что было бы. Не факт, что офицер выстрелил бы. Но сознание снова опустило железный занавес над той своей частью, где бушевал ужас от происходящего. Не сейчас. Потом. Потом. Если «потом» наступит. И снова железный занавес при этой мысли. Но мысль о том, что им понадобится связь, была по эту сторону железного занавеса. У убитого был мобильник, но он был, конечно, запаролен, а потому бесполезен. – Телефон, – ледяной взгляд русоволосого парня устремился на дрожащего клерка. – Телефон и пароль от экрана. Клерк трясущейся рукой вынул телефон. Назвал цифры. Саша проверил, пароль действительно подходил. Вопрос был в том, работает ли мобильная связь. И был еще один вопрос, главный: кому звонить? Саша не помнил ни номера Йена, ни номера Старшего… К тому же, у Старшего сейчас не было телефона. Убийца, мародер, грабитель, идиот… Не сейчас. Потом! – Веди! – приказал Саша клерку. Тот послушно вышел в коридор, испуганно озираясь. Парни последовали за ним. Саша не спускал клерка с прицела. Плечо жгло и ныло, но рука сохраняла подвижность. Ткань футболки уже присохла к ране. По-хорошему, ее надо было срочно промыть, но сейчас об этом нечего было и думать. Клерк озирался, то и дело замедлял шаг. Он свернул на лестницу, где стоял сильный запах гари, и стал подниматься наверх. Саше это нравилось все меньше. – Куда ты нас ведешь? – ткнув пистолетом в спину клерка, угрожающе спросил он. – Выход там! Дверь… Можно пройти, – залепетал клерк. – Где?? На втором этаже? – Там есть проход… Саша заставил клерка повернуться и выразительно помахал пистолетом перед его носом. Тот, впрочем, и без того был в ужасе от этого парня с ледяными глазами. Второй – кудрявый брюнет с голубыми глазами, хотя тоже держал в руках пистолет, почему-то казался не таким страшным. А в сероглазом было что-то потустороннее, пугающее. Они оказались на втором этаже, где располагались президентские апартаменты, и клерк толкнул узкую боковую дверь, за которой был полутемный коридор. В нем было очень жарко и стоял невыносимый запах гари. Судя по всему, пожар был совсем рядом. Клерк остановился, но Саша вновь ткнул в него пистолетом. Оставаться было нельзя. Их провожатый двинулся вперед, но скулил и жалобно причитал на местном наречии. Коридор заканчивался узкой лестницей, которая шла вниз, на площадку, где была дверь, выходившая на улицу, и небольшое окно с решеткой. Клерк остановился. – Открывай! – потребовал Саша. Клерк вдруг затрясся, как будто чего-то испугавшись. – Открывай! – Саша приставил пистолет к голове клерка. Он не понимал этого идиота. Что происходит? Почему он тянет время? – Там… – клерк произнес французское слово, которое Саша не понял. – Зверинец, – подсказал Эм. – Да… львы. Львы! – Зачем ты нас сюда привел? – льдистые глаза сузились. – Там можно пройти! Если львы не в вольере! – лепетал клерк. – Их выпускают? – Да… когда хозяина нет… – А сейчас? – Не знаю. Там дверь! Пройти вдоль клеток. Дальше будет еще одна дверь. Вот карточка… Можно выйти на улицу. – Ты пойдешь с нами, – сказал Саша. – Нет. Нет. Там львы! – Открывай! – заорал Саша. Клерк трясущейся рукой вынул из кармана карточку, приложил к панели, затем дрожащими пальцами с трудом набрал код. – Идите! Я не пойду! – заверещал он. – Оставь его, – тихо проговорил Эм. – Не хочет – не надо. – Он запрет за нами дверь, и мы останемся в гостях у львов, – голос Саши был бесстрастным и монотонным. – Нет. Он пойдет с нами. В серых глазах читалась неумолимость. Клерк понял, что упираться бесполезно. Он не пытался завести этих непонятно откуда взявшихся белых в западню. Возможно, из дворца были и другие выходы, где не велась стрельба, но он их не знал. Ему был хорошо известен выход через зверинец, и эта часть дворца не находилась под огнем. Если пройти через зверинец, открыв двери с электронными кодами, можно было попасть на тихую улочку, пролегавшую вдоль дворцовой стены… Проблема была в самом зверинце. Точнее, во львах. Их загоняли в клетки только тогда, когда его превосходительство желал увидеть своих зверей. В остальное время они свободно разгуливали по зверинцу. И, что хуже всего, этих львов время от времени прикармливали человечиной. Нерегулярно. Лишь тогда, когда очередной правитель Чамбе желал избавиться от особо досадившего ему политического оппонента. В этом случае оппонента скармливали львам его превосходительства. Живьем. Это было эффективно и не требовало затрат – ни на содержание в тюрьме, ни на пули. И заодно экономились средства на питание для львов. Поэтому президентские львы знали вкус человеческого мяса и любили его. Клерк потому и боялся войти в зверинец. Но под дулом пистолета он вышел во двор, испуганно озираясь. Справа были клетки, где жили львы. Но их не было видно. Возможно, они спали. Хотя как могут львы спать, когда вокруг слышна стрельба и взрывы? Сзади раздался треск и грохот. Похоже, во дворце обрушились перекрытия. Запах гари резко усилился. Пожар разрастался. Клерк припустил, надеясь быстрее добраться до заветной двери на улицу. Саша и Эм, следовали за ним. И тут они замерли. Прямо перед ними, выпрыгнув из садовых кустов, стоял большой белый лев, смотревший на вторгнувшихся в его владение пришельцев-захватчиков. *** Москва, май 2008 года Мурзин лежал на койке, глядя в потолок камеры. Что ж, по российским меркам он содержится в царских условиях. В камере есть холодильник и телевизор. К тому же, он до сих пор один. Вторая койка пустует. Это хорошо, но в любой момент в камеру могут кого-то подселить. Необязательно отпетого уголовника. Это может быть безобидный человечек, арестованный по «экономической» статье. Или мелкий воришка. Но этот воришка однажды начнет колотить в дверь, крича, что сокамерник пытался его изнасиловать. Или убить. И, конечно, в камере тут же найдут заточку или что-то еще. Дальше… дальше карцер. Возбуждение еще одного дела. И все это в сочетании с многочасовыми допросами, шантажом…